Книга Гимназистка. Клановые игры - Бронислава Вонсович

— Разумеется, ведь именно оборотни встали между народом и Зверем.

— Зверем?

Голова шла кругом: то мне казалось, что Владимир Викентьевич меня разыгрывает, то — что он совершенно серьезен и лишь хочет помочь, объяснив то, что я должна была усвоить с детства. Словно накладывались две картинки, имеющие много общего, но отличающиеся мелкими деталями, и получающееся изображение было расплывчато-зыбким, не похожим ни на одно из двух первоначальных. Но правильное-то только одно, и мне непременно нужно разобраться, какое именно.

— Боги, вы совсем ничего не помните, Елизавета Дмитриевна? — страдальчески спросил целитель.

Я покачала головой. То, что вспоминалось, никак не состыковывалось с тем, что сейчас рассказывали. К примеру, в голове внезапно всплыло «Бог един в трех лицах», но Владимир Викентьевич говорит о них во множественном числе. Не могли же Отец, Сын и Святой дух неожиданно стать тремя богами?

Владимир Викентьевич вздохнул и повел рассказ, больше всего похожий на детскую сказку. О том, как последний правитель из рода Романовых под видом строительства новой столицы провел масштабное жертвоприношение и вызвал Зверя из Бездны. И если бы не противостоявшие ему волхвы, воззвавшие к исконным русским богам, была бы на земле русской пустошь. А так боги откликнулись и наделили избранных силой: кого способностью к обороту, кого магией, а кого — и тем, и другим. И вот эти-то, третьи и стали основой Большого Совета. Причем именно эти третьи образовали кланы, главами которых становится самый сильный представитель. Кланы, которые брали под свое крыло не только носящих «звериную» фамилию, но и тех, кто могли быть полезны клану в целом. Владимир Викентьевич еще раз посетовал, что я так повела себя с Рысьиной, рядом с которой мне было бы намного безопаснее.

— Не уверена, — возразила я. — Судя по тому, что эта особа плохо держит себя в руках, рано или поздно она бы меня загрызла.

Целитель слабо улыбнулся, показывая, что понял шутку, но она не показалась ему особо смешной.

— Елизавета Дмитриевна, вы же маг и, судя по нашим замерам, у вас запустился резкий рост дара. Пару лет занятий с хорошим преподавателем — и вы кого угодно спеленаете, а то и… — он не стал развивать эту тему дальше, что тут же пояснил: — Впрочем, не люблю давать прогнозы. Магия непредсказуема. Будем надеяться, что о вас захочет позаботиться другой род. Сильных магов мало, и они ценный ресурс. Так что какой бы путь вы ни выбрали, непременно останетесь в выигрыше.

— Моя мама была магом, но ни в какой клан не входила, — сказала я, больше предполагая, чем опираясь на известные мне факты.

— Она была слабым магом, Елизавета Дмитриевна, ради такого никто из кланов не пошел бы на конфронтацию с Рысьиными, которые непременно высказали бы свое недовольство. Но она работала на государство, в военном ведомстве.

— Кем работала? — уточнила я. — Боевым магом?

— Что вы! — удивился целитель. — Какой боевой маг с ее даром? Секретарем-копировальщицей.

Он замолчал, а я подумала, что смерть мамы наверняка была связана с ее работой, поскольку пытавшийся меня допросить следователь упомянул, что из дома пропали все артефакты, даже простейшие бытовые. Не осталось ни одной вещички со следами магии. Может, не так уж и безопасно иметь дар?

— Ну как? — с надеждой спросил целитель. — Что-то прояснилось? Может, вспомнили, кто у нас правящее семейство?

— Медведевы? — предположила я, исходя из того, что медведь — это фактически наш национальный символ. Еще водка и балалайка. Но вряд ли существуют столь экзотические оборотни…

— Что вы? Медведевы, несомненно, сильный род, но они зимой… не слишком активны, влияние второй ипостаси на человеческую очень сильно. Представители клана Медведевых могут запросто уснуть на заседании. Львовы же! — победно бросил Владимир Викентьевич. — Ну как, вспомнили, Елизавета Дмитриевна?

— Владимир Викентьевич, как я могу вспомнить то, чего не знаю? — проворчала я, досадуя больше на себя, чем на целителя, который всего лишь хочет помочь.

— Часть понятий у вас сохранилась, — возразил он, — вот я и пытаюсь выяснить, насколько большая часть и что она затрагивает. Название столицы вы тоже наверняка не помните?

— Москва, — оживилась я.

— Вот видите, — обрадовался целитель, — что-то сохранилось. Только это старая столица, до явления Зверя. С выбором нового императора и Совета было решено построить новую столицу, ближе к восточной части империи. Царсколевск.

Царсколевск? Сколько я ни крутила в голове это слово, оно ничего не захотело на себя цеплять, не вызвало ни малейших ассоциаций. Создавалось полное впечатление, что я его слышу впервые. Впрочем, как и кучу информации до этого.

— И как мне вас выписывать, Елизавета Дмитриевна? — вздохнул Владимир Викентьевич. — Вы же сейчас как ребенок малый, вас каждый может обмануть. И держать вас в семейной лечебнице Рысьинх я больше не могу, максимум — до завтра. Да и то…

Он махнул рукой, а я остро почувствовала, что у милого целителя из-за меня будут неприятности, даже из-за того, что я останусь тут до завтра. Но сегодня он меня в любом случае не отпустит, да я сама не стремилась выйти в пугающую неизвестность.

— Отдыхайте пока, Елизавета Дмитриевна, попозже я еще зайду.

Он уже направился к двери, но я остановила его вопросом:

— Владимир Викентьевич, если мои родители состояли в законном браке, почему я Седых, а не Рысьина?

— Звериные фамилии имеют право носить только истинные оборотни. То есть пойди вы, Елизавета Дмитриевна, в батюшку, были бы Рысьиной, но увы, его способностей вы не получили, и поэтому вы Седых, как ваша матушка, светлого ей ирия. — Он в воздухе странную завитушку, явно не имеющую отношения к магии. — Поэтому в семье двух оборотней дети могут носить разные фамилии. Конечно, такие браки не поощряются, но бывает все.

— Лисьевы и Зайцевы? — невольно рассмеялась я.

— Именно. — Подмигнул Владимир Викентьевич. — Или как в семье вашей подруги: Волковы и Хомяковы. Впрочем, Волков там всего один.

И он ушел, оставив меня переваривать невозможную мысль, что у меня есть подруга, умеющая превращаться в хомяка, а ее брат — в волка. Интересно, а бывают ли гибриды и как они выглядят? Мама дорогая, это точно сон!

Впрочем, долго размышлять мне не дали, поскольку представительница замечательного клана Хомяковых решительно ворвалась в мою палату.

Глава 3

Оленьку Хомякову, жизнерадостную голубоглазую девицу с толстенной пшеничной косой, вряд ли бы взяли в разведку. Не потому, что она не имела второй ипостаси, как раз наоборот, с этим все обстояло прекрасно, во всяком случае, по ее словам, а вот с умением держать язык за зубами — нет. Владимир Викентьевич успел ей сообщить, что я ничегошеньки не помню, поэтому подруга старательно заполняла пустующие места нужными и ненужными сведениями. Так, я почти одновременно узнала, что учитель по географии — зверь, хотя и без второй ипостаси, но по внутренней сущности — гибрид между змеей и ехидной, а чтобы купить апельсин, Оленьке пришлось оббегать половину Ильинска. Ильинск — это город, в котором мы находились. Как ни странно, я была уверена, что одна из лучших гимназий, о которой столь пафосно говорила отказавшаяся от меня недобабушка, столичная, а поди ж ты, нет. Наверное, на столичную у Рысьиных денег не хватило, вот и выбрали лучшее среди худшего или худшее среди лучшего, или, как вариант, самое недорогое среди лучшего. Или просто на меня решили не тратиться, посчитав ненужным балластом.