Книга Покорение стихий - Светлана Ершова

Выдохнув задержавшийся от восхитительной картины воздух, несмело шагнула на подъездную аллею, увлекая за собой Рину. Перебегая дорогу, суетились люди и нелюди, несшие в руках сумки, книги, какие-то документы, создающие вокруг себя шум и гам. Мы же, притормаживая и порой отшатываясь, продвигались к главному входу.

Достигнув намеченной цели и толкнув резную дверь, оказались в огромном холле с уходящей вверх лестницей и расходящимися по бокам коридорами. В центре стоял огромный стол, заваленный документами, за которым сидела полная, невысокая женщина с седыми волосами и в очках. От входа до нее вела очередь, состоящая из людей, оборотней, эльфов, даже пара гномов и несколько орков затесались.

Пристроившись в конце, мы шаг за шагом продвигались вперед. Наконец дойдя до секретаря – судя по табличке, стоящей перед ней, я подтолкнула подругу вперед, давая ей возможность первой получить направление на экзамен.

– Прошу вас представиться, – женщина посмотрела на нее поверх очков, спущенных на кончик носа.

– Рина Коренто.

– Это ваша настоящая фамилия?

– Да.

– Покажите предплечье, – подруга тут же закатала рукав, продемонстрировав абсолютно чистую кожу, мое же сердце ушло в пятки, так как поняла – проверяют наличие брачной татуировки.

После заключения брака у людей, эльфов, оборотней и драконов на запястье обоих супругов появляется татуировка, похожая на браслет, а вот у демонов уже существующая родовая обвивается дополнительным рисунком, который характеризует жену и, опять же, у каждой он индивидуален. У многих это цветы и выглядят татуировки очень забавно – какая-нибудь жуткая тварь в окружении лилий, роз или незабудок. Моему же мужу и тут повезло: его саблезуб в шипах колючего терновника выглядит еще более угрожающим. А вот у женщин появляется точная копия всей татуировки мужа-демона, только не на плече, а на предплечье. Соответственно, и у меня чуть выше запястья и немного не доходя до сгиба локтя, расположилась «милая» зверушка в шипах.

Тем временем Рина получила какой-то бланк с надписью «аудитория 14», и была отправлена на второй этаж.

Когда я сделала шаг к столу, ноги от страха едва передвигались.

– Представьтесь, – удостоилась такого же взгляда я.

– Ланиэль Тольпеджо.

– Фамилия настоящая? – по тетке было видно, как она устала повторять одни и те же фразы.

– Нет, – я замерла, ожидая дальнейшего развития событий. Но секретарь лишь молча протянула мне листок, который гласил: «аудитория 8».

– А почему у меня другой кабинет? – спросила, тряхнув бумажкой возле ее носа.

– У адептов, желающих обучаться инкогнито, экзамен принимает ректор, – увидев озадаченное выражение моего лица, женщина пояснила. – Вас никто не заставит раскрывать настоящую личность, но он должен знать, какими проблемами грозят ваши родственные связи.

Кивнув в знак того, что все поняла, я направилась вверх по лестнице. Нужную мне дверь нашла практически сразу, отметив отсутствие желающих попасть внутрь, постучалась и, услышав сказанное глубоким баритоном: «Войдите!» – потянула на себя ручку.

Я оказалась в огромной аудитории в светлых тонах, с уходящими вверх и поделенными на три ряда партами, напротив которых стоял внушительных размеров стол. За ним, лицом ко мне, сидел мужчина с заплетенными в косу белыми, как снег волосами, подчеркивающими невероятно яркий, синий цвет глаз. Широкие скулы, прямой нос, квадратный подбородок, и будто сглаживающий настолько мужественную красоту рот с полноватой нижней губой. Широкий разворот плеч, обтянутых серым пиджаком с воротником-стойкой, застегнутым до самого подбородка, такого же цвета брюки на длинных мускулистых ногах, вытянутых вдоль стола. Правая рука, согнутая в локте, покоилась на столешнице, а левая – на спинке стула.

– Проходите и присаживайтесь, – мужчина указал на стул, стоящий напротив его стола, пока я шла, он не отрывал от меня цепкого, изучающего взгляда. – Я ректор Кейгард Справедливый, а как вас зовут, милая девушка?

Мамочка моя – демон! Вот только этого мне и не хватало! Надеяться на то, что ему не известен родовой символ собственного принца – не приходится. Подрагивающей от напряжения рукой молча протянула бланк с записанным в нем ранее озвученным секретарю именем.

– Итак, от кого скрываемся, Ланиэль? Родители, муж? – поинтересовался ректор, пробежавшись взглядом по листку.

– Второе, – прочистив пересохшее горло, выдавила я.

– Ну что ж, продемонстрируйте ваше предплечье или запястье, кто там он у вас.

Закатав рукав до локтя, протянула ему руку. Медленно склонившись над ней, он тут же вскинул голову, впиваясь в меня удивленным взглядом. После, откинувшись на спинку стула, задумался. По мере того, как шло время, выражение его лица менялось – сначала разгладились напряженные морщинки между бровей, после в глазах загорелся азартный огонек, а в конце по губам скользнула довольная улыбка.

– Ладно! Пойдем проверять твои способности, – хлопнув ладонями по столу, Кейгард поднялся и прошел к окну, возле которого на постаменте, доходящем мне до пояса, стоял прозрачный куб. – Для начала капни немного крови вот сюда, – протянув кинжал, он показал на выемку в хрустальной поверхности.

Взяв из его рук артефакт с изогнутым лезвием, я, зажмурившись, полоснула по указательному пальцу и протянула его в нужном направлении, вязкая, алая жидкость тут же наполнила небольшое углубление.

– Вот и молодец, – успокаивающе проговорил ректор, вынимая из моих рук кинжал, – а теперь положи обе ладони на куб и постарайся выпустить весь свой магический резерв.

Прижав ладони к гладкой поверхности и собравшись с силами, раскрыла все потоки клубившейся в моем теле магии, направив ее в центр прозрачной конструкции. Отчего та заиграла разными красками и выбросила вверх столб света, в котором начали проявляться рунические символы.

Когда силы иссякли, убрав руки, перевела взгляд на Кейгарда, лучше бы я этого не делала! На демона было страшно смотреть, он стоял застывшей скульптурой, не отводя ошарашенного взгляда от искрившихся рун, даже лицо приобрело мертвенную бледность. В таком положении он завис на добрых пять минут, а я, не зная, куда деть свое бренное тельце, переминаясь с ноги на ногу, стояла рядом, ожидая вердикта.

Наконец ректор отмер, окинув меня взглядом, развернулся и пошел к шкафу, стоящему в углу. Открыв дверцу, достал бутылку, вроде бы виски, и стакан, щедро плеснув в него золотистую жидкость. Залпом осушил, снова посмотрел на меня и налил вторую порцию, правда, пить не стал, а прихватив с собой, прошел к столу.

– Присаживайся, Ланиэль, разговор предстоит тяжелый, – предложил он, пока усаживался сам.

Упрашивать меня не пришлось, во-первых, ноги уже устали, во-вторых, надо признать, он меня заинтриговал.

– Скажи мне честно, ты – дочь Оляны Дорнет?

– Д-д-а-а, – настала моя очередь удивляться. – А вы знаете мою маму?