Книга Алло, это дурдом? - Наталия Доманчук

— Я такого не говорила.

— ???? (Немой сцене позавидовал бы сам Гоголь!)

— Мне просто повысили зарплату. В три раза.

— Ух! Ничего себе! Ну, ты, лапа, даешь! — удивилась Юлька. (Так, из душечки я превратилась в лапу, интересно чью? Хотелось бы животное поминиатюрнее.)

— Да, очень неплохо. Не спрашиваю, как тебе это удалось, но пока все очень даже неплохо, — похвалила меня Наташка. — Ну, хорошо, Сейчас ты должна найти себе мужчину.

— Я это уже поняла, — вздохнула я.

— А чего так тяжело? — не поняла Наташка.

Я засмущалась:

— Я никогда не спала с мужчиной, который мне не нравится.

— Какой кошмар! — не сдержалась Юлька.

Я пожала плечами.

— Во-первых, тебя никто не заставляет спать с ним. — Успокоила меня Наташка. — Во-вторых, тебе необходим опыт общения с мужчиной, в которого ты не влюблена. Потому что когда ты не влюблена ты ведешь себя нормально. Не думаешь об этом мужчине днем и ночью, не позволяешь ему унижать себя и именно этим завоевываешь его симпатию. Тебе нужен такой опыт, чтобы ты потом так же вела себя с Лёней. Поняла?

Глава III

В понедельник я начала новую жизнь.

Я купила себе блокнотик, куда планировала записывать мужчин, которые предпочли бы не футбол, а мое общество, и старалась точно следовать диете. Мне это удавалось не без труда.

На завтрак я выпила только кофе, на обед съела одно вареное яйцо и в четыре часа так захотела кушать, что сбежала домой готовить себе жареную рыбу и салат из капусты. Но мне этого показалось мало, и я добавила к меню два пончика с вареньем, две конфеты и чашечку кофе с сахаром.

Два мандарина и два апельсина я съела уже в постели. (Видимо, найти талию на своем теле мне не удастся никогда!)

Утром я посмотрела на холодильник, где одиноко грустила моя диета, и решила начать всё сначала. Ну и что со вторника? Попытка не пытка.

Увидев, что на завтрак полагается не только кофе, а еще и сухарик, я обрадовалась и побежала на кухню сушить сухари. Отрезала большой кусок хлеба и попыталась запихнуть его в тостер. Не вышло. Пришлось отрезать другой кусок, явно уступающий своему предыдущему собрату по толщине. Но, проглотив его за секунду, я сразу поняла, что ещё один сухарик мне явно не повредит.

В двенадцать часов я съела жареную рыбу с салатом. Большую рыбу и много салата. Утолив на время голод, удобно расположилась в кресле, листая свой ежедневник. Одна из записей гласила: «Поздравить Ирину с днем рождения».

Ира — это моя лучшая подруга. Самая лучшая и самая настоящая! Мы учились с ней в одной школе и дружили с первого класса. Конечно, ей повезло в жизни намного больше чем мне. Во-первых, она родилась светлым, кудрявым карапузом. А не толстой девочкой с темными прямыми паклями. (Позже химия и краска изменили мою внешность до неузнаваемости). Во-вторых, ее курносый носик всегда умилял, мой же нос оставлял желать лучшего. В-третьих, ее размерам позавидовала бы сама Клава Шиффер, потому что фигура у нее была идеальной. И если у Шиффер кроме длинных ног и талии больше ничего не было, то у Ирки еще имелась грудь третьего размера и пару шариков в коре головного мозга.

Раньше я совершенно не задумывалась, почему она дружит со мной. Нам было интересно проводить время вместе. Сейчас бы, конечно, все сказали, что она играла на контрасте: шикарная длинноволосая блондинка и полноватая, неуклюжая брюнетка… Но тогда мы и не думали об этом. И все было искреннее: и дружба, и советы… Она искренне хотела, чтобы я похудела, постоянно искала для меня диеты, вырезала из журналов выкройки, которые, воплотившись в платья и костюмы, удачно скрывали недостатки моей фигуры.

Она искренне радовалась за меня, когда мне удавалось сбросить пару килограммов, и даже вставала по утрам, чтобы помогать мне убегать от моего веса. Но убегать от него удавалось не всегда и очень недалеко! Да и то в основном Ире.

Я искренне радовалась, когда у неё появлялись кавалеры, огорчалась, когда исчезали, и никогда не завидовала ей. Наоборот, я восхищалась своей подругой! Ира легко заводила романы, а я в блокноте записывала, с кем она встречалась и сколько раз целовалась. Рекорд побил мальчик, с которым Ира встречалась два месяца. Его звали Артур. Ира его разжаловала, когда вместо красных роз он подарил ей белые. Я в это время, с обожанием глядя на Артура, не могла понять, чего моей подруге надо, и упрашивала ее простить его «провинность».

Обсуждая с ней всех ее поклонников, я частенько влюблялась в них сама. Но это не мешало мне искренне желать ей счастья и пытаться свести «заблудшие» души.

После окончания школы Ира завела роман с одним молодым человеком по имени Сергей. Он был и красив, и умен не по годам, а так же первым, кто не позволил ей сесть себе на шею. Однажды он пригласил ее в кафе и угостил пельменями. Они оказались гадкими и бесформенными (мясо отдельно — тесто отдельно). Сказав, что не привыкла к такой пище, Ирка ушла домой. Глупость, конечно, разве он виноват, что в кафе не умеют готовить, денег на ресторан у него просто не было, а сам он был молодым и зелёным.

Случайная встреча через полгода дала им шанс забыть старое. Они поженились, как только ей исполнилось восемнадцать. Вскоре она родила дочку Лену, а еще через пару лет родился сын Артемка. После родов Ира поправилась. Она пыталась бороться с лишними килограммами, которые, как и мои, в этой неравной схватке одерживали верх. Она часто приходила ко мне, мы вместе листали журналы и жаловались на обмен веществ. В эти минуты она была для меня самым близким и родным человеком на свете! Замену ей я так и не нашла.

Виделись мы с ней нечасто, потому что она терпеть не могла ни Рому Первого, ни Рому Второго. Рому Первого она с первой минуты знакомства обозвала Тюленем, потому что он медленно двигался и любил полежать на диване, а Рому Второго она называла Казановой, потому что он был бабником.

Когда мои романы с Романами подошли к концу, и уже ничто не мешало нам встречаться, Ира с Сергеем решили иммигрировать в Канаду. (Я до сих пор не понимаю, что их туда понесло?). Но после двухлетнего проживания в Ванкувере они переехали в Южную Африку, где Сергей нашел более высокооплачиваемую работу. И вот уже три года, как они живут в Йоханнесбурге. Мы редко созваниваемся, но сегодня день ее рождения, и я обязательно должна ее поздравить.

— Але? Это дурдом? — спросила я, когда на другом конце зазвучал её голос.

Фраза про дурдом давно стала нашим паролем. Как-то набрав её номер, я услышала от Ирки извинения, что сейчас она не может говорить, потому что у нее не дом, а дурдом, и обещала перезвонить, как только будет минутка свободного времени. И с тех пор мы так и приветствуем друг друга. Независимо от того, кто кому звонит.

— Да, дурдом на проводе! — бодро ответила мне Ира.

— С днем рождения, родная. Здоровья тебе и счастья, а остальное приложиться. (Как же я хочу тебя увидеть!).