Книга Убивать осознанно - Карстен Дюсс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дыхание связывает наше тело с душой. Пока мы живем, мы дышим. Пока мы дышим, мы живем. Дыхание может стать нашим прибежищем. Когда мы концентрируемся на дыхании, мы концентрируемся на связи тела и духа. С помощью дыхания мы можем устранить влияние негативных эмоций на тело и на дух.
Я рассказал Йошке Брайтнеру о своих опасениях, которые уже переросли в прочную уверенность: именно из-за того, что я невероятно удачно веду дела так называемого «паршивого» клиента, я никогда не стану партнером. Я превратился в «паршивого» адвоката. Успешного «паршивого» адвоката. Вот только «паршивые» адвокаты не становятся партнерами.
Я заметил, что во время рассказа у меня начало перехватывать дыхание, заболел желудок и опять сковало шею.
– И когда вы впервые поняли, что ваши ценностные ориентиры сместились?
Я немного подумал и вспомнил ключевой момент.
– Это случилось однажды ночью. Наша дочь Эмили была еще совсем крохой, ей всего месяца два исполнилось. Она, конечно, просыпалась по ночам. Поскольку Эмили была с самого рождения на искусственном вскармливании, то мы с женой могли подменять друг друга. Целыми днями я, как обычно, по уши был загружен работой. Но с удовольствием вставал к ней ночью. Эти минуты ночной тишины наедине с моей крохотной дочуркой в детской переносили меня в другую вселенную, полную мира и спокойствия… Ну так вот, однажды ночью я, совершенно измученный, держал на руках Эмили, которая только что срыгнула и что-то лепетала, а я пытался уложить ее спать и рассказывал о красоте мира. И в какой-то момент я со страхом осознал, что говорю о мире своего детства. А не о том, в котором живу сейчас.
Какое-то время Йошка Брайтнер задумчиво кивал, а потом спросил:
– И почему же вы себя так насилуете? Из-за денег?
Я задумался. Нет, было бы неверно утверждать, что деньги – это единственное, что прельщало меня в работе.
– Я люблю то, что умею. Но я ненавижу тех, для кого это делаю.
– Как это выражается?
– Что? Любовь или ненависть?
– А из-за чего вы здесь?
– Из-за последнего.
– И? Как это последнее воздействует на вас физически?
– Сводит шею, болит желудок, сбивается дыхание…
– Тогда сегодняшнюю встречу лучше всего закончить упражнением на восстановление дыхания.
Брайтнер отставил чашку, расслабил пальцы и медленно встал. Я тоже поднялся, скептически глядя на него. Неужели он и правда собирается научить меня тому, как с помощью дыхания избавиться от злости на опасного преступника-психопата и свою непонятливую супругу?
– Встаньте ровно. Спина прямая, грудь слегка выпячена. Ноги на ширине плеч. Колени слегка согнуты.
Он показывал, я повторял.
Ничего не происходило.
– И?
– Вы дышите?
– Уже сорок два года.
– Тогда сосредоточьтесь на дыхании, – наставлял меня Брайтнер. – Какой частью тела вы чувствуете дыхание?
– Я чувствую его…
Брайтнер перебил меня:
– Это был риторический вопрос. Самое прекрасное в этом упражнении то, что совершенно не важно, какой частью тела вы чувствуете свое дыхание. Главное, что вы его в принципе чувствуете. На вопросы о дыхании вы должны отвечать не мне. А самому себе. Речь идет единственно о том, чтобы вы узнали, сколько всего приятного происходит в вашем теле. Ваше дыхание есть причина и доказательство того, что вы живете. А это настоящее чудо. Не только для вас, но для всех живых существ. Дыхание соединяет тело и душу. Итак, какой частью тела вы чувствуете дыхание?
Я ничего не отвечал, а только прислушивался к себе.
– Вы чувствуете свое дыхание, когда выдыхаете?
Я и на это ничего не ответил.
– А теперь попробуйте почувствовать ваше тело как нечто целое.
Я дышал и все прислушивался. Занудная фигня.
– Это и есть осознанность? – Я попытался закончить упражнение.
– Когда вы сосредоточиваетесь на дыхании, вы осознанны. Это так.
– И тем самым меняю окружающих меня идиотов? – уточнил я.
– Нет. Тем самым вы меняете свою реакцию на этих идиотов.
– То есть идиоты никуда не исчезают?
– Нет, исчезает только их негативное воздействие на ваше хорошее самочувствие. Сейчас у вас есть затрудненное дыхание, напряжение в шее и боли в желудке?
Я снова прислушался к себе. Все прошло. Удивительно.
– Прошло, – сказал я.
– Итак, в следующий раз, когда ваша жена начнет раздражать вас или работа осточертеет, просто ненадолго отойдите в туалет и подышите.
– В туалет? Ну, знаете ли…
– В туалете можете дышать ртом. Главное, чтобы вы находились в защищенном пространстве. Сделайте три вдоха, прислушайтесь к себе, и затрудненное дыхание пройдет. Потом вам станет лучше. И вы сможете гораздо проще воспринять любую проблему. Достаточно на сегодня?
– Думаю, да. На следующей неделе в это же время?
– Нет, на следующей неделе вовремя.
Мне показалось, что не все из того, о чем говорил Йошка Брайтнер, было чушью. По крайней мере, напряжение в шее у меня прошло. С тех пор мы с Брайтнером встречались каждый четверг. Где-то около восьми. Чаще позже.
Чтобы не захлебнуться в море требований, которым вы должны соответствовать, создайте для себя в этом море островок времени. Защищенное пространство, в котором вы совершенно осознанно делаете только то, что доставляет вам удовольствие. Тут нет понятия «я должен». Только «я есть». Такой островок – это не место, а временной промежуток. Он может длиться минуту, а может – все выходные. В любом случае это время, которое принадлежит только вам, которое вы определяете и оберегаете. Вы, словно после крупного кораблекрушения, обретаете здесь покой, пищу и восстанавливаете силы. Вы определяете, когда укрыться на этом островке. Вы определяете, когда покинуть его. Вы охраняете ваш островок времени от любых проникновений. И вы знаете, что он у вас всегда есть.
Дыхательные упражнения не исправили мой мир. Если бы я рассказал Драгану о тренинге по осознанности и первом дыхательном упражнении, то с той же секунды стал бы для него все равно что педиком. А между тем он по уши загрузил меня работой, которую мне пришлось разгребать в последующие недели. Например, он вбил себе в голову, что нужно превратить один из легально принадлежавших ему жилых домов в самый роскошный бордель в городе. Благородный храм развлечений в классическом здании в центре. На шестом этаже. Мне предстояло решить крохотную юридическую проблему: на оставшихся четырех этажах еще жили люди, а первый этаж был нежилым – его занимал детский сад. Кроме того, использование здания под бордель было вообще не предусмотрено планом застройки. Нужно было переубедить десятки ведомств нелегально поучаствовать в этом деле. Почти каждый вечер я ходил на встречи вместе с Драганом или по его поручению, чтобы кого-то переубедить, кого-то угрозами склонить на свою сторону, нащупать болевые границы и выяснить ответные предложения.
