Книга Битва за Аресал - И. Сказитель

– Нет, ― на этот раз честно призналась она. ― Я не в порядке.

– Тебе нужно на охоту.

– Знаю. Но сначала староверы.

– Совет, ― он не мог подобрать слова, чтобы они прозвучали, не омрачая и без того бредовую ситуацию.

– И это я тоже знаю. Соломон уже заходил.

– А Ярослав.

Несомненно, он ощутил ее горечь при ссоре со старым оборотнем. Каяра и не собиралась скрывать от него того, что произошло.

– Тоже. Он сейчас слишком запутался, чтобы оставаться рядом.

– И ты готова его так просто отпустить?

Он смотрел на нее с недоверием. Она усмехнулась, порой их связь ее порядком раздражала.

– У меня нет выбора.

– Если попросишь его остаться подле тебя, он не посмеет отказать.

– Это не успокоит мое сердце, Володар. Если он будет и дальше сомневаться, если будет заставлять себя, из этого не выйдет ничего хорошего. Это просто не его путь.

– Откуда тебе знать?

– У него всегда было сердце новообрядца. Одного из самых достойных. Для меня это было чем-то, что заставляло верить в светлое будущее для новых поколений. Осознание того, что и среди них есть такие достойные личности, уменьшает горечь за безвозвратно уходящую эпоху.

– Уходящую? Судя по тому, сколько сюда сбегается староверов, они не кажутся уже такими вымирающими.

– Но по сравнению с представителями новой веры, их не так уж и много.

Он промолчал. Здесь нельзя было поспорить.

– Ты уже приказала их созвать?

– Да, Соломон сейчас этим занимается.

Она наконец смогла отпустить стол и встать прямо. Их разговор смог отвлечь ее о мыслях о собственной жажде. Нет, она не прошла. Но по крайней мере она уже не была так поглощена только одной проблемой. Да, есть еще много вещей, о которых ей предстоит подумать, и которые она должна будет сделать.

– Ты отдала приказ раньше, чем я вернулся.

– Прости, но я уже знала к тому моменту исход.

– Понимаю, но все равно не приятно.

– И я тебя понимаю, но ничего не могу с этим поделать. Я должна поступать так, как надо. Даже, если это может показаться не честным по отношению к тебе.

– Кажется, мы еще не раз вернемся к этому вопросу.

– Скорее всего.

– Они придут сюда?

– Нет, ― она сделала небольшую паузу прежде, чем добавить, ― к фонтану.

– Ты и правда это сделала?

– Ты хочешь и дальше позволять панике на острове расти?

Он глубоко вздохнул и продвинулся было вперед, но резко остановился, зацепившись взглядом за происходящее за окном.

– Что там? ― быстро спросила Каяра.

– Кажется, парочка солдат пытается что-то тут разнюхать.

Каяра невольно вспомнила о Дмитрии и тут же почувствовала укол совести. Теперь все было иначе. Пробудившись их связь с Володаром вошла в зенит, и теперь ее сердце было не способно испытывать даже очень слабую привязанность к другому мужчине. А была ли она слабой?

Теперь, когда вся ее любовь принадлежала только нареченному, она потеряла всякую необходимость оправдываться за свои метания. Нет, теперь она могла взглянуть на прошлое отчетливо. Она была влюблена в этого парня. Пусть эту влюбленность было сложно назвать великим чувством, но ее тянуло к нему. Теперь она видела, что искала его внимания и наслаждалась пылкими порывами. Она осознала и то, что сама подпускала его к себе слишком близко, прикрываясь лживыми оправданиями, что отталкивать или избегать было бы глупо. Нет, глупо было позволять ему быть рядом. Пусть и не слишком близко, но достаточно для того, чтобы влюбленный молодой командир продолжал тешить себя несбыточными надеждами. Чтобы он продолжал любить ее.

– Что-то не так? ― обеспокоенно спросил Володар.

– Нет. Теперь все уже в полном порядке.

– Что ты имеешь в виду? Ты ведь говоришь о чем-то конкретном?

– Давай поговорим об этом позже.

– Хорошо, ― неохотно согласился он, только ради ее спокойствия.

Ему не хотелось заставлять ее переживать лишний раз или терять эмоциональное равновесие. Не сейчас, когда она и так ходила по лезвию ножа.

– Каяра?

– Да.

– Что ты собираешься сказать им?

– Староверам?

– Всем.

– Правду.

Он подошел к ней ближе и хотел обнять, но почувствовав, как ее сердце ускорило свой ритм, а огонь желания расползся по ее венам, вновь отшагнул назад. И дело было даже не в том, что ее жажда уже весьма ослабила его самого, а скорее это было из-за страха, что в следующий раз его, пусть и благородная, кровь уже не сможет даже немного ослабить бушующее внутри Кровавой Княжны чудовище.

– Ты понимаешь, что можешь разжечь пожар, который будет сложно потушить?

– Почему вы так не верите в них?

– В кого?

– Жителей Аресала?

– С чего ты это взяла?

– Вы носитесь с ними как с маленькими детьми, которые не то что мир не в состоянии понять, словно они и себя с трудом понимают.

Он задумался, а она продолжала.

– Разве это не их дом? Разве они настолько глупы, что не способны понять: калгала найдет их где угодно. Разве они не захотят защитить свои семьи? Будущее своих детей? Неужели, их страхи настолько велики, что они, правда, будут искать укромные норы и просто молиться, отсиживаясь в них?

Он слушал ее и впервые понимал, насколько глупыми выглядели все его доводы до этого. Каждый раз, соглашаясь с Советом, что жителей Триединства нужно ограждать от жестокой правды, он лишний раз доказывал, что больше всего не верил в тех существ, с которыми жил на одной земле все эти годы. Каждый раз он выставлял их чуть ли ни в одну линию с калгалой, словно они несли в себе не меньшую опасность, чем он.

– Да, я не спорю, ― продолжала Каяра, ― поначалу все это несомненно их напугает. Возможно, кто-то и правда надумает сбежать, скорее всего те же, что уже запаковали чемоданы.

– Соломон тебе и об этом поведал?

– Да.

– Я думаю, что они больше бегут от неизвестности. Боятся переворота. Опасаются, что ты захватишь Аресал. Просто хотят отдать его без боя и сохранить свои жизни. Они бегут в поисках мира, а не войны.

– Но война будет везде, куда бы они не отправились. Им нужно дать это понять прежде, чем они покинут одно из самых безопасных мест. Ты не считаешь, что позволить им сейчас уйти ― это все равно, что лишить их шанса на спасение?

Володар молчал. Несмотря на то, что он был гораздо старше Каяры, и на то, что видел куда больше своей юной невесты, он и не подозревал, насколько уступал ей до этого момента. Весь его мир, в отличие от ее, был собран вокруг собственной жизни. Он не мыслил так широко, не думал обо всем так тщательно. Нет, Володар всегда беспокоился о других, всегда пытался сделать что-то во благо Триединства, но никогда бы не стал думать о будущем сбежавших солдат. Никогда бы не думал, какие опасности будут подстерегать тех, кто отвернется от него и его мира. Он беспокоился только о том, что видел перед собой. Он был слеп.