Книга Лавка красоты "Маргаритки" - Анастасия Королева

– Дядя, я тебе, конечно, благодарна, – произношу осторожно, подбирая слова. – Но не стоило.

После смерти родителей мне кой-какие сбережения достались, да и флакончики мои с бутылочками расходились на ура, так что нищенкой я всё ж не была. Сироткой – это да, но не поберушкой же.

– Ты себе их оставь, пригодятся, – отвожу взгляд от сгорбленной фигуры и выхожу из горницы. Прямо-таки вылетаю, как стрела.

Прислоняюсь спиной к обмазанной глиной стене и шумно выдыхаю.

Вот так денёк…

***

Пожитки у меня имелись. Не так, чтобы много, но достаточно для того, чтобы руки тянуло к земле, а ладони жгли врезающиеся ручки сумок.

Вещи я собирала уже после полуночи. А дядя Росм усиленно притворялся спящим. Мы так больше и не поговорили. Да и не хотелось как-то, право слово.

Не были мы с ним близки, да и не станем уже. В мыслях у меня не укладывалось, как можно заботиться вот так – бесконечно попрекая, да награждая хмурым взглядом? Бывает ли такое в природе, или дядюшка экземпляр единственный, науке неизвестный? Кто ж знает…

Едва забрезжил рассвет, я взялась за сумки, да выйти не успела – родственничек с кряхтением поднялся с тахты, и преградил мне путь.

Долго смотрел в глаза, будто отыскать там что особенное пытался, да не находил.

– Ты прости меня, Криска, дурака старого, – проворчал, в привычной ему манере. Он даже извинялся так, что хотелось голову в плечи вжать, да попятиться. – Я после того, как жинка моя к праотцам сгинула, на весь мир злой был, а тут ты – глазищи во, и слёзы льёшь ночами. А… – замахнулся, и руку с силой опустил, будто не о чем тут говорить.

И то верно – говорить нечего было. Всё уже сделано, да сказано.

– Не серчай, словом, и вот, возьми, тебе они нужнее, – протянул тот самый мешочек увесистый, который я вчера благоразумно оставила человеку, его собравшему.

Пробовала отказаться, да разве ж он слушать стал? Впихнул в руки, и, прихрамывая, вышел за дверь.

На том мы и расстались. Не хорошо, как-то, и на душе пакостно, но я уже решила и пути назад нет.

Вышла на тракт, пристроилась к первому же попавшемуся обозу и отправилась в столицу – навстречу новой жизни.

Глава 3

Чем ближе подъезжаем к высоченной стене, что город обносила со всех сторон, тем плотнее толпа становится. Тем громче кричат да спорят о чём-то.

В столице раньше я бывала, правда помню это смутно. Тогда мне едва пять исполнилось, и отец взял нас с собой. Помню только, что улицы, не в пример привычным мне, широкими были, а дома стояли бок о бок друг с другом, так что между ними и протиснуться невозможно. Даже если росту в тебе хвостик с небольшим.

Но и тогда я запомнила, что город делится на шесть секторов, кругами от центра расходясь к окраинам. Синий да Красный кварталы был для знати, Жёлтый и Зелёный, для горожан зажиточных, но титула не имеющих, а вот Серый да Чёрный – тут все остальные околачивались, кому места в первых четырёх не нашлось.

Малиновая улица брала своё начало в Синем квартале, и я, наивно полагая, что номер тридцать семь должен находится где-то в квартале Жёлтом, ну или Зелёном, на худой конец, была немало удивлена, когда ни в том, ни в другом его не оказалось.

Был дом тридцать пятый, потом тридцать шестой, а потом почему-то сразу шёл тридцать восьмой, и за ним девятый.

Как так?

Я прошла по улице несколько раз, но так ничего и не обнаружила.

– Чего тебе тут надо, попрошайка? – булочник в белом накрахмаленном переднике и в таком же белом колпаке, вышел из дверей своей ладненькой лавки и хмуро уставился на меня.

– А вы не подскажите, куда тридцать седьмой дом подевался? – улыбаюсь как можно дружелюбнее.

– Приезжая что ли? – немного смилостивился толстяк. Улыбнулся в ответ, да что-то мне улыбка его не очень понравилась – ехидная она какая-то вышла.

– Приезжая, – кивнула осторожно.

– Ха, – непонятно чему обрадовался булочник. – Так это тебе в конец Серого квартала, там тридцать седьмой дом и стоит.

Это как? Такое вообще возможно?

– Но… – начинаю и тут же замолкаю. Толку перед ним возмущаться. Мысленно машу рукой, и вновь его спрашиваю: – А контора Брукса Шмота, не подскажите где?

Что ж, с конторой мне повезло больше. Булочник махнул в сторону и сказал, что на углу улицы Ежевичной как раз и сидит господин Шмот.

В низенькую калитку я вхожу, чеканя шаг.

Нет, ну как так-то? С чего это все номера идут по порядку, а этот, тридцать седьмой, чтоб ему пусто было, почему-то оказался аж в конце Серого квартала?! Выходит, неподалёку от квартала Чёрного, где у каждого второго обитателя репутация вора иль головореза! И почему этот Брукс ничего мне сразу не сказал?

Р-р-р-р!

Конторка была маленькой – приёмная да сам кабинет. И посетителей тут, конечно же, не было. Да и где им тут разместиться-то?

– Входите-входите, – встречает меня сам господин Шмот, потому что секретаря у него в наличии не имеется. – Вы вовремя, а я и не надеялся.

Это он меня сейчас так оскорбить пытается, или задобрить?

– Почему вы про Серый квартал не сказали? – вместо приветствия с грохотом ставлю сумки на пол, и упираю руки в бока.

Вся холёная доброта тут же с него слетает, и он с издёвкой произносит:

– Будто бы в этом случае вы отказались, – и фырчит ещё, как кот, весьма собой довольный.

– Нет, – бубню чуть тише, – но…

– Никаких «но», милочка, – предприимчиво хватает со стола стопку листов и суёт их мне под нос: – Бумаги вы подписали, так что забирайте своё наследство.

Бумаги пришлось взять, и как только они оказались в моей руке, Брукс облегчённо выдохнул и вытер пот со лба:

– Ну и тётка у вас была, должен сказать. Не позавидуешь.

При чём тут моя тётка, я спросить не успеваю, потому что меня, совершенно бесцеремонно выставляют за дверь, и на ключ закрываются. Хорошо хоть сумки вместо со мной вынес.

– Что это всё значит? – возмущаюсь запоздало, да и вяленько как-то, без огонька.

Уж больно всё стремительно происходит и совсем не так, как я планировала.

– А ничего, – из-за двери говорит Брукс. – Вы идите с миром, милочка, идите.

Уйти я, конечно, ушла, но не сразу. Ещё несколько минут рассматривала запертую дверь кабинета, размышляя о насущном – выломать её и потребовать объяснений, или, и вправду, уйти с миром?

Предпочла второе, потому что первое, с моим худощавым телосложением осуществить было бы весьма проблематично.

Выхожу из приёмной, аккуратно запираю низенькую калитку и останавливаюсь посреди улицы, глядя в ту сторону, где находился Серый квартал.