Книга Граничник - Виталий Останин

– К Каме правь. К реке, – проинструктировал его я. – И не так быстро. Потом вдоль берега направо, по реке пойдем. Демоны воду не любят.

Один из плюсов такого общения – голос мой Стефан слышал, несмотря на бьющий в лицо ветер. Из минусов – зря я про демонов сказал. Гравицикл вильнул, но быстро выровнялся и сразу же медленнее пошел дальше.

– Демоны? Ты же… Мы же убили всех! И Разлом закрыли.

– Мы закрыли – они откроют. Не переживай так, Стеф. Я наблюдаю, будут признаки Разлома – сообщу. И можно побыстрее ехать, а то мы так до поста никогда не доберемся.

Водителем «воспитанник» оказался неплохим. С предрасположенностью, как говорится. Сразу и машину почувствовал, и принципы вождения, да и пресловутые моторные навыки помогли. Двигались мы спокойно, держа скорость около тридцати километров в час, и мирно беседовали. Точнее, я отвечал на бесконечный поток вопросов любознательного мальчишки.

– А наставители правда раньше были Стражами?

– Правда-правда. Отслужили один свой срок, а теперь второй вот служим.

– А это не мерзость в глазах Господа?

– Чего?

Вот ведь действительно – один глупец способен задать столько вопросов, что сотня мудрецов не смогут на них ответить. Или тут больше ситуация по типу «устами младенца глаголет истина».

Вопрос был, что называется, с подвохом. Про меня. В смысле, про нас, наставителей. Вообще, это довольно популярное мнение у мирян, сами-то они в быту с нами не сталкиваются, вот и придумывают невесть что. Можно было пойти простым путем, просто велеть мальчишке заткнуться, сказать, что мал он еще. Но до стационарного поста было далеко, а разговор он завсегда дорогу короче делает.

– Когда Страж стареет и больше не может ходить по миру, защищая человечество от демонов, то есть для него возможность дальше послужить делу праведному. Пройти процедуру, которую еще предки наши создали до Темных веков и открытия Разломов. Он ложится в машину специальную, та делает копию его разума и записывает ее на носитель, который потом после Правила вживляют новому Стражу.

– А зачем?

– Целей много, парень. Основная, конечно, это управляющий архивными знаниями интерфейс…

– Чего?

– Смотритель большой библиотеки, вот чего. Много, очень много информации хранится в наших базах данных. И человек будет долго в ней искать нужное. А я и такие, как я, сразу подскажут, что требуется – найдут.

– И ты все-все знаешь?

– Ну, что записывали, то знаю.

– И Святое Писание наизусть?

– И на разных языках, – усмехнулся я. – Но есть еще и другие функции у наставителей. Исповедальные, контролирующие и, как в нашем с тобой случае получилось, воспитательные.

– Понятно. А ты, получается, к Господу не попал?

Еще одно распространенное мирское заблуждение. Мол, машина бесовская душу крадет, и она никогда перед Богом не предстанет. И только тех Стражей к такому допускают, кто сильно провинился перед Ассамблеей. И перед самим Создателем. На деле все обстоит с точностью до наоборот – зачем опыт никудышных Стражей передавать следующему поколению?

– Я, если мы говорим о той личности, что дала мне подобие жизни, давно уже умер и предстал перед Творцом. Я, с которым ты говоришь сейчас, не человек, а запись голоса человека, понимаешь? То, кем был Страж Оливер, когда лег в машину. Со всем своим жизненным опытом и памятью.

– Значит, не попал, – сделал Стефан парадоксальный вывод. – Мамка говорила, что все, что до Темных веков было – мерзость. Что по их вине, предков наших, значит, Темные века и наступили.

– Ну, в некотором роде…

– Да точно тебе говорю! Нам и батюшка в церкви так говорил! Люди жили в праздности и лености, все у них было, а работали за них машины. И разгневался тогда Господь, и отвернулся от людей. И обратил Сатана взор свой на мир, и понял, что нет на нем защиты Божьей. И отверз он врата в Ад, и пришли на землю демоны. И стали пожирать они человеков…

– Достаточно, Стеф. Я знаю все эти побасенки.

Сам из такой же глухой деревни, как и «воспитанник». Сам с тем же мусором в голове пришел в училище, сам долго не мог поверить в правду. И Стефана в свое время от народного фольклора избавили, только он об этом «забыл».

– И ничего не побасенки! Демоны, по-твоему, откуда берутся? Из Ада же!

Эх, малый. Да знал бы кто! Может, и правда – оттуда? Но не спорить же с ним, кхм, продуктом своего окружения. Вроде и пытается Ассамблея бороться с тьмой разума общинников, да только без толку. Да и то, сколько мы со Стефом – прежним Стефом – говорили об этом? Он-то считал, что и нет никакого старания. Более того, выгодно Ассамблее людей держать в невежестве. Управлять ими легче. Ну, это дела людские, не мне судить.

– Чего замолчал, дя… Оли?

– Думаю. Тут правее возьми, видишь – русло реки расширяется.

– О чем думаешь?

– О том, что с тобой и мной дальше будет.

– Святые отцы молитву надо мной прочтут – и память моя вернется!

Пожалуй, мой Стеф был прав. Зачем такую чудесную веру знаниями портить?

– Значит, будем об этом Господа молить.

Вскоре показались знакомые, чуточку, но обжитые места. Парочка стогов сена, тропки через поле, по которым здешние Стражи на рыбалку ходят. Помню, как вчера они рассказывали, насколько рыбные тут места. А затем показался и сам пост.

Приземистое, сложенное из толстых бревен здание, в таком и зиму здешнюю пережить можно, и осаду, если недолгую. Окошки-бойницы, крыша из дерна, флаг Ассамблеи – ладони обнимают планету – на флагштоке.

– Тормози-ка, – велел я Стефану, заподозрив что-то недоброе.

Вернее, это я говорю так – заподозрил. На самом деле сравнил вчерашний облик поста и сегодняшний и нашел множество мелких расхождений. Ограда в двух местах сломана, темные пятна на сухой пыли перед входом, распахнутая вопреки требованиям устава дверь.

Мальчишка послушно остановил байк, замер, ожидая дальнейших указаний. А я активировал парочку внешних датчиков и отправил их к избе. С них и заметил движение внутри поста. Двинул микроскопического разведчика внутрь, но влетать не пришлось. Один из Стражей, немолодой мужчина по имени Евсей, вышел на порог и повернул голову в нашу сторону.

– Вроде нормально все, – произнес я для Стефана. И тут заметил странное выражение лица Стража. Пустое, словно бы неживое. Как будто… Ох ты ж, Мать-Богородица!

3

Я не успевал отреагировать иным образом, кроме как опять, второй раз за день, перехватив управление телом Стефана. Прыгнул с байка, покатился по земле под прикрытие заранее замеченной кочки. Прижался к ней, как к материнской груди, и только там отпустил контроль. В тот же момент в воздухе над гравициклом прошелестел снаряд тазера. Похоже, нас собирались брать живыми.