Книга Принцип войны. Том 1 - Валерий Гуминский

Жадно опустошив весь стакан, я поставил его на прикроватную тумбочку, поблагодарил Миру. Подумав, она принесла графин и поставила его туда же. Потом сбросила халат и нырнула под одеяло, крепко прижавшись ко мне.

— Помнишь, я рассказывал тебе, как спасал Алику? Еще стычка с этим ублюдочным шаманом была.

— Ты же его сжег, — напомнила Мирослава, поглаживая ладошкой по моей груди.

— Да. Он превратился в головешку. Но Рахдай всегда был мастером иллюзий. А если допустить, что он остался жив? Тело сгорело, а разум перешел на другой уровень существования.

— Яр, — с укоризной произнесла Мира, — ты меня не пугай, пожалуйста. Разумный человек, образованный — и веришь в такие… невозможные вещи. Да, я понимаю, что магия очень сильно влияет на нашу жизнь. Но если человек умер, то это окончательно. Неужели думаешь, что он может вернуть свою душу в тело другого человека?

— Да, это меня очень беспокоит, — признался я. — Магия поражает возможностью менять физические законы вселенной.

Мирослава тихо рассмеялась и прильнула ко мне теснее.

— Остается только один способ отвлечь тебя от таких мыслей!

И сразу уходит тоска. Лениво шевельнулась мысль, как хорошо, что Алика находится в другом крыле особняка вместе с отцом. А ведь завтра еще с матерью Мирославы встречаться. Соизволила княгиня поговорить с зятем. Но о чем? Мне очень интересно, что я могу услышать от нее.

Наше грядущее написано тонкими линиями на пергаменте судьбы. Их легко стереть, и нанести заново так, как хочется лично нам. И никто не сможет помешать исполнить предназначение.

****

Утром за завтраком Федор Громов обратился ко мне с просьбой съездить к моему строящемуся дому. Хочет сам посмотреть, как продвигаются дела. Мужчина с легким смущением смотрел, как прислуга ловко меняет блюда на столе, и порывался сам налить себе чай или взять с большой тарелки сразу несколько ароматных оладий.

— Хочу себе дело какое-нибудь найти, — пояснил он. — Чтобы не чувствовать себя нахлебником.

— Хорошо, Федор, — я не пытаюсь его отговорить. Мне и в самом деле нужен помощник. — Ты не хочешь прокатиться с Аликой до моего строящегося дворца? Что вам сидеть в четырех стенах? Съездите, а дочка тебе заодно и город покажет. После завтрака объясню, как добираться до моего поместья.

— Отлично, так и сделаем, — Громов с сожалением посмотрел на маленькую чашку, из которой выпил весь чай. Не привык он к таким микроскопическим дозам, а попросить посудину побольше что-то мешало.

Я рассмеялся и подозвал к себе одну из женщин в белом накрахмаленном переднике, тихо сказал, чтобы для того (кивком показываю, какого именно) стеснительного мужчины всегда подавали чай в кружке. Он не любит мелкий сервиз. Служащая понятливо кивнула и отошла назад, стала раздавать распоряжения.

Закончив трапезничать, мы пошли готовиться к выезду. Если с Щербатовым я не испытывал никаких проблем, то разговор с матерью Мирославы мог внести серьезный разлад в наши отношения. Мне-то бояться нечего, я в своем праве. Пусть княжеская семья волнуется.

Пока жена прихорашивалась, потратив на обязательный ритуал возле зеркала не меньше двух часов, я обстоятельно рассказал Федору, где находится мой будущий дом.

Мы сели в княжеский «ансат», предоставленный нам с Мирославой заместо угробленных сволочными наемниками «мазератти» и «хорьха», нас тут же взяли в «клещи». Два бронированных чудища, прикрывая нас спереди и сзади, рванули по асфальтированной дороге, проложенной специально к «Волжскому плёсу», выехали на междугороднюю трассу и помчались к городу. Я задумчиво созерцал природу, мелькающую за окном машины, и перебирал варианты, которые помогли бы мне устранить Мисяя с шахматной доски. У меня, к сожалению, не было никаких доказательств его причастности к покушению. А предоставлять косвенные улики сейчас чревато. Щербатов не забыл, как я развел бурю в стакане с водой, выставив Паниных в неприглядном свете.

— О чем думаешь? — голова Миры легла на мое плечо. — Всю дорогу молчишь. Боишься матери?

— У меня нет причин бояться княгини Валентины, — рассмеялся я. — Если только не начнем вытаскивать из шкафов своих скелетов.

— А они у тебя есть?

— Вопрос: есть ли они у твоих родителей?

Мирослава внимательно посмотрела на меня и неожиданно смешалась. Ее карие глаза потемнели, а губы сложились в тонкую линию. Не зная, что и сказать, жена некоторое время сжимала мою руку, но потом освободила ее от жесткого захвата.

— Твои слова что-то значат?

— Скорее, нет, чем да, — увернулся я. — Я пытаюсь сказать, что разговор с княгиней может принять неожиданный оборот. И чтобы его не случилось…

— Поняла, — Мирослава хлопнула по моему колену ладошкой. — Буду следить, чтобы мама не переходила грань дозволенного.

Она вдруг шаловливо схватила меня губами за мочку уха и прошептала:

— У меня есть просьба, яр.

— Слушаю…

— Научи меня стрелять!

Не знаю, плакать или смеяться. Сумасбродная кобылка снова начала выкидывать коленца. Я поглядел на Мирославу и кивнул.

— Пока не уехали в Москву, буду гонять тебя и Алику.

— У Алики есть отец-лесник, — возразила девушка.

— Из дробовика, может, она и хорошо стреляет, но из короткоствольного оружия тоже надо уметь в цель попадать. Тем более, что она здесь остается. Я буду за нее беспокоиться.

Действительно, время еще есть. Надо научить Алику обращаться с пистолетом. Она рассказала мне, как ей было страшно, когда оказалась лицом к лицу с Прохором и Рахдаем. Думала, что прямо в палатке ее и убьют. Не факт, что окажись у девушки пистолет в тот момент, она бы его применила без колебания. Но сейчас, когда череда горячих событий основательно прошлась по нам катком, Алика сможет нажать на курок и не будет страдать по ночам от кошмаров.

Мы доехали до особняка Щербатовых, наш кортеж запустили во двор. «Ансат» подогнали прямо к крыльцу, и тут же распахнулись двери. Слуги с поклоном приветствовали Мирославу, и мне тоже досталось от ее почестей. Я подхватил жену под руку и стал подниматься по лестнице. Неожиданно на веранде показался Мисяй с двумя бойцами. Что он здесь делал, понятия не имею. Наверное, получал указания от княгинь или просто проверял, как несут службу подчиненные.

Старый враг не двинулся с места.

— Княжна, — он наклонил седеющую голову, — рад видеть вас!

— Здравствуй, Мисяй, — холодно ответила Мирослава, вздергивая брови. Она тоже почувствовала что-то неладное. — Ты не соизволишь посторониться?

— Извините, госпожа, — верный пес князя скользнул по мне взглядом и нехотя отошел в сторону вместе со своими сопровождающими. Дрогнул, гадина. Я уже обрадовался, что он пошел на провокацию. Тогда можно было его выдернуть на дуэль. Как же тебя зацепить?