Книга Арфист - Дмитрий Лазарев

Я улыбнулся: не врет ведь – аквамариновая струна честности фальши не давала.

– Спасибо. Отличная работа! – Пачка купюр, перетянутая резиночкой, под столом плюхнулась ему на колени. – И будет лучше, если вы не будете вспоминать эту маленькую халтурку. Нам обоим лучше.

Улыбка промелькнула по его губам и погасла.

– Какую халтурку? Понятия не имею, о чем вы.

В этот момент я поймал его струну честности и зажал ее, фиксируя почти прозвучавшее обещание. Теперь будет молчать. Точно.

Я поднялся и пожал ему руку:

– Счастливо, Сева! Рад знакомству.

* * *

Дорога до дома стала настоящим испытанием для моего терпения. Я с трудом сдерживался, чтобы не бежать. И еще старательно гасил ликующие рулады своей белой струны. Вскрытый ящик вполне может оказаться тупиком. Ну какие там могут быть письма? От родителей с указанием их адреса? Ага, размечтался! От кого-то из старых друзей с предложением встретиться и вспомнить былое? Угу, три раза! Как правило, ящики, которые долгое время не используются, на 99 процентов заполнены всяким спамом… Хорошо, если не на сто.

В общем, в сражении со своим внезапно бурно вспыхнувшим оптимизмом я несколько переусердствовал, едва не вогнав себя в уныние. Оно конечно, пессимистам легче: всегда лучше приятно удивляться, чем разочаровываться. Только в унынии у меня последнее время никакого недостатка, зато с позитивом – напряг.

Открыв ящик на домашнем компе, я в первый момент скривился: так и есть – фигова туча спама. Фигня, фигня, фигня, удалить, удалить, удалить… Опа! Моя белая струна дала петуха при виде письма от какой-то Лады Кузнецовой с темой «контакт». Ну-ка, ну-ка! От волнения я даже не с первой попытки попал по кнопке.

«Денис, привет! Надеюсь, ты прочитаешь… Хотя, честно говоря, уже не очень надеюсь. Ты давал мне два адреса, но говорил, что основной у тебя на mail.ru, и я туда написала. Но ответа нет, так что даже и не знаю. Пишу сюда уже на всякий случай. Мало ли… Короче, если увидишь это письмо, ответь, пожалуйста: родственники все же, не хотелось бы потеряться. Пока, надеюсь, до связи!»

Ребушки-воробушки! Вот оно! Сердце заколотилось, как бешеное. Конечно, письму уже месяца два, да и я без понятия, кто такая эта Лада и какой родственницей она мне приходится, но это же прогресс, так вашу в пень! Первый за столько месяцев! Кем бы она ни была, я потяну за эту ниточку и авось чего-нибудь размотаю. Я не я буду, если не размотаю!

Быстро проглядев оставшиеся письма и убедившись, что больше ничего ценного нет, я удалил все чохом, кроме письма от Лады, и быстро отстучал ответ:

«Лада, привет! Извини, что не отвечал – зашился тут с делами, сто лет почту не проверял. Тот мой ящик на mail.ru накрылся медным тазом, а до этого вот только сейчас руки дошли. Очень рад, что ты написала – я давно ни с кем из близких не общался, соскучился прямо. Напиши, пожалуйста, как у тебя дела и вообще – какие новости. А еще лучше – приезжай в гости! Посидим по-родственному, повспоминаем. Было бы классно! Жду ответа с нетерпением – надеюсь, тебе, в отличие от меня, такой хрюшки, не понадобится для него два месяца!»

В конце я поставил подмигивающий смайлик и нажал «отправить». Только после этого до меня дошло, что ответ я печатал, затаив дыхание. Выдыхай, бобер, выдыхай! Жизнь-то пошла интереснее! И в пень мою чертову болячку, как-нибудь переживу эти дни до сеанса. Главное – чтобы Лада ответила побыстрее. А пока… Пока можно постараться что-нибудь о ней узнать. Захваченный новой идеей, я улыбнулся и снова придвинул к себе клавиатуру. А моя белая струна звучала бравурным маршем.

Глава 2

Владимир. «Именно вас я искала…»

Санкт-Петербург. 7 июня 2016 года

Стрелка Васильевского острова постепенно пустеет. Впрочем, Питер в июне практически не спит: в белые ночи даже давно привыкших к ним коренных жителей тянет гулять, не говоря уже о приезжих. Люблю в такие вечера прогуливаться по набережным, улицам и площадям Северной столицы! Так мне лучше всего отдыхается: душа очищается от забот, тревог, сомнений и начинает петь… точнее, музицировать особым образом.

Сейчас это мне особенно нужно. Редкие свободные минуты, когда можно вырваться из сумрачной духоты квартиры, наполненной аурой болезни. Дядя уснул, и я точно знаю, что до пяти утра этот сон не прервется – привык уже за две недели к его режиму. Значит, я ему не понадоблюсь, и можно избавиться от осевшего на мне липким налетом негатива. Душ для души, да простится мне этот каламбур.

Спускаюсь вниз, к самой воде. Позади шумит Биржевая площадь, впереди невские волны с тихим шелестом целуют гранит набережной, едва не украшая пеной носки моих кроссовок. По левую руку пронзает небо шпиль собора Петропавловской крепости, по правую притих в ожидании ночи Зимний дворец…

Но главное – звучание. Город здесь звучит так, что я чувствую себя меломаном, попавшим на симфонический концерт в филармонию. Множество скрипок и виолончелей ведут основную мелодию, в которую порой всплесками врывается то звенящий звук клавесина, то мрачно-торжественный органа, то нежный флейты, то бравурно-маршевый труб. Это нечто невероятное. Точка схода если не всего, то очень многого. И хоть я завидую белой завистью местным, которые не две недели, а круглый год могут наслаждаться своим прекрасным городом, но в то же время мне жаль их – им не дано, в отличие от меня, слышать всю эту красоту. Стоял бы и стоял здесь до утра…

Чужое звучание врывается в мой вечер неожиданно и дерзко, но не нарушает идиллию, а, скорее, дополняет, приятно удивляет, если не шокирует, словно «Хорватская рапсодия» из открывшейся дверцы такси. Когда я слушаю город, звучание отдельных людей для меня перестает существовать. А если уж прорвалось, значит, кто-то совсем рядом. Кто-то особенный.

Оборачиваюсь и замираю. Ничего себе подарок от Биржевой площади! Незнакомка молода – тридцать с копейками, вряд ли больше – и красива. Весьма. Высокая, лишь чуть ниже меня, стройная, с хорошей фигурой, которая удачно подчеркивается темно-зеленым платьем. А лицо просто приковывает взгляд. Особенно впечатляют золотистые вьющиеся волосы и большие красивые глаза, настолько синие, что наводят на мысли о линзах. Но главное не в этом. Ее струны… Такого сочетания и звучания я еще никогда не видел и не слышал. М-да, точно «Хорватская рапсодия», если не «Лунная соната»! Почти все позитивные личностные струны звучат громко и чисто. Зеленая, синяя, голубая, оранжевая, светло-зеленая, аквамариновая… Какая красота и гармония! Фиолетовая и белая им под стать. Человек явно незаурядный. Мягко говоря. Я-то думал, что прекрасные принцессы вымерли вместе с рыцарями и драконами. Неужели ошибался? Более того, судя по коричневой, серебристой и палевой струнам – она еще и паранорм, причем немалой силы. Однако! Даже немного страшно, словно не человек передо мной, а некое высшее существо.

Тут я осознаю, что пялюсь на незнакомку неприлично долго и пора бы уже что-нибудь сказать. Но мозг отказывается генерировать хоть что-нибудь, кроме «здравствуйте». Собственно, это и выдавливаю, пытаясь скрыть растерянность.