Книга Степь - Константин Калбазов

Вышедшие из кухни трое охотников так и застали его плачущим над телом мальчика. Тихо подвывая, он сотрясался всем телом от рыданий. Внутри не было ничего, а в голове вместе с тоской билась только одна мысль – о том, что он обязан был поступить именно так, иначе под угрозой были все те, кто стал ему за последнее время дорог. Он уже не рефлексировал на убийства людей, ему не раз приходилось делать это, но вот так хладнокровно убить ребенка, даже спасая других… Инквизиция дорого заплатит ему – ведь именно их тень толкнула его на это.

Спустился и тот, что направился за хозяйской дочкой, вид у него был мрачный, но решительный, в руке он сжимал кожаный мешочек. Жан быстро заглянул в него, взял щепотку находившегося внутри зелья и, понюхав его, вернул обратно.

– Не убивайтесь вы так, господин Андрэ. Да, мальчик, но только если дочь была в курсе дел родителей, то что уж говорить о парнишках. Это порошок из сон-травы, – протянув мешочек, сказал он Андрею. – Если бы мы остались здесь на ночь, то утра уже не увидели бы.

– Этот слишком мал, мог и не знать, – сквозь рыдания проговорил убийца. – Работник тоже мог быть невинным. Прости меня, Господи.

– Это так, но другого-то выхода не было: они нас видели, а инквизиция умеет спрашивать и делать правильные выводы.

Еще минут пять он переживал содеянное, но затем поднялся и начал раздавать указания. Охотники спешно начали их выполнять. Всех разнесли по комнатам, раздели и уложили в постели. Инквизиторы будут копаться со всем тщанием, а потому Андрей не хотел оставлять никакой зацепки – кто знает, насколько они профессиональны. Именно поэтому все были именно задушены, хотя было бы куда гуманнее сломать шею, ну хотя бы тому же мальцу, но предугадать, насколько тела пострадают в пожаре, он не мог: перелом шейных позвонков мог родить подозрения. Они даже вымыли и поставили на место посуду, которую успели использовать.

Уложив труп работника в его каморке, Жан поставил рядом с кроватью почти пустой кувшин вина и поджег лучину, уронив миску с водой, в которую должны были падать угольки от нее. Все выглядело так, словно напившийся работник забыл потушить лучину, да еще и уронил миску с водой. В общем, полное небрежение правилами противопожарной безопасности. Правда, на стену возле лучины плеснули немного масла, ну да это уже установить не смогли бы и в его мире, не то что здесь.

Они простояли на дороге в пределах видимости постоялого двора около часа, пока над постройками не начало подниматься зарево. Все это время, неприятно передергивая плечами, они слушали вой цепных волкодавов, почуявших смерть хозяев. Постоялые дворы никак не охранялись, если только на постой не становились купцы или отряд воинов, которые организовывали караульную службу. Если же на постое никого не было, то эту роль выполняли волкодавы, которых на каждом подворье было не меньше четырех.

* * *

Через несколько дней к Андрею пришел падре Патрик. Нет, он, конечно, бывал у него практически каждый день, они частенько засиживались вечерами за шахматной доской, если Андрей не был занят в кузнице или не корпел над чертежами в кабинете, но в этот раз падре был взволнован и даже не пытался скрыть своего волнения.

– Андрэ, сын мой, нам нужно поговорить.

– Может, сначала пообедаем?

– Нет.

Понимая, что сейчас старику в глотку кусок не полезет, Андрей сделал приглашающий жест по направлению к кабинету. Одновременно он подал знак своей жене, что волноваться не о чем, и изобразил нечто, что должно было говорить, что у старика в голове появилась какая-то причуда, – благо у того на затылке не было глаз. Анна едва слышно пискнула, зажав рот, – настолько муж выглядел уморительно, кривляясь за спиной священника, – однако другой рукой она погрозила своему супругу кулачком, и тот, изобразив смирение, направился за падре.

Если бы только Анна знала, каких трудов стоило Андрею изображать безмятежность, да еще и по-скоморошьи кривляться! Он-то прекрасно знал, что произошло пару дней назад, и, несмотря на то что следов никаких не осталось, происшествие это могли связать с ним проще пареной репы: инквизиторы-то погибли по дороге к ним. Хотя живых свидетелей, которые могли бы указать на него или его людей, не было.

– Что случилось, падре? Вы так взволнованы…

– Есть причины, поверь мне, сын мой. Только что вернулся из Йорка приказчик Эндрю.

– Мы ждали его на днях, но…

– Не перебивай меня. Он сообщил, что в двух днях пути от нас на дороге обнаружены останки отряда инквизиторов.

– Кто-то посмел напасть на святую инквизицию?! – изобразил Андрей искреннее удивление. – Мне казалось, что это невозможно в принципе.

– Как видишь, это не так. Как сказал Роберт, на отряд инквизиторов, направлявшийся к нам, напали сначала разбойники, а потом стая голодных волков. Инквизиторы, конечно, стараются не распространяться на эту тему, но слухи ходят. Они вроде бы уже кого-то поймали из ватаги разбойников.

При этих словах Андрей отвернулся, чтобы падре не заметил, как изменилось выражение его лица. Наполнив две кружки вином и сумев справиться с охватившей его тревогой, он предложил святому отцу выпить. Окончательно подавить волнение ему не удалось, внутри набатом звучала тревога, но по меньшей мере внешне он сохранил спокойствие и даже сумел говорить без дрожи в голосе. Да-а, все же за прошедшие века святая инквизиция поднаторела-таки в раскрытии преступлений, здесь он оказался прав.

– Ну напали на них разбойники, а потом волки, мы-то тут при чем?

– А при том, что ты не слушаешь меня, сын мой. Они ехали К НАМ, понимаешь?

– Да у нас-то они что забыли?

– Не обижайся, но причина в тебе.

– Интересное дело. Чем же я мог привлечь внимание святой инквизиции?

– И это я слышу от того, кто вмешался в Божий суд и оставил святую инквизицию с носом!

– Падре, вы сами сказали, что я вмешался в Божий суд, и он свершился. Насколько мне известно, все приняли волю Господа нашего, выказанную на том суде.

– Так, да не так. Волю Господа они, конечно, приняли, но кто сказал, что это была однозначно воля Создателя?

– Все, я запутался. Так выказал свою волю Создатель на том поединке или нет?

– Борьба добра и зла, света и тьмы, Господа и сатаны начата в незапамятные времена и длится по сей день. Как считаешь, длилась бы она столь долго, если бы Господь мог так просто победить врага рода человеческого? Где-то побеждает Господь, где-то они приходят к равновесию, где-то Господь вынужден немного отступить, ибо борьба ведется между ними руками созданных Господом людей, среди нас, а потому сатана использует слабости людей и слабость духа, и именно поэтому Господь наш пока не одержал окончательного верха, потому что борьба идет в первую очередь за наши души.

– Вы хотите сказать, что бывали случаи, когда результаты Божьего суда признавались недействительными? Но ведь это абсурд.