Книга Король гоблинов - Кара Барбьери

– Конечно, ребенок бы сначала вырос, – пояснил полукровка. – Ну, в смысле, если бы остался в Пермафросте. Существует один шанс из четырех, что дитя человека и гоблина окажется полностью человеком. В таком случае мама бы подкинула отпрыска на порог отца.

– Ты так и не ответил мне, сколько всего у тебя братьев и сестер, – припомнила я нашу предыдущую беседу.

– Точно, я тоже не в курсе, сколько же всего у тебя братьев и сестер, – повернулся к партнеру Розамунд.

– Живых, находящихся сейчас в Пермафросте и тех, о которых мне лично известно? – уточнил Сеппо. – Вроде бы двадцать три. Еще были несколько людей и парочка умерших, учитывая возраст Сату.

– А мне еще казалось, что шесть сестер – это много, – с чувством произнесла я.

«Насколько бы я ни считал беседу занимательной, тебе следует разыскать Доннара», – раздался в сознании голос Лидиана.

Я сжала челюсти, не планируя бросаться к темному альву по первому совету заклятого врага, которому наверняка просто стало неприятно слушать обсуждение количества детей Сату. В конце концов, она предпочла высокородному лорду простых человеческих мужчин. Фу, меня лично до сих пор передергивало при одной мысли, что Лидиан когда-то ухаживал за матерью Сеппо.

«Мне обидно, между прочим».

– Так проваливай прочь!

Остальные замолчали и уставились на меня. Потом Роуз понимающе кивнул:

– Снова Лидиан?

– Он до сих пор от тебя не отвязался? – поинтересовался Сеппо.

– Неужели в курсе моих проблем все, кроме Сорена? – простонала я, чувствуя настоятельную потребность кого-нибудь ударить или что-нибудь разбить.

– Не знаю, заметила ли ты, – осторожно подбирая слова, произнес Розамунд, – учитывая, насколько вы близки, но Сорен бывает слегка… Как бы это сказать? Слегка непонятлив.

– Точнее, у него полностью отсутствует эмоциональная чуткость, – поправила Диаваль.

– Так что ему нужно предельно ясно и четко донести свою мысль, – добавил Сеппо.

Я сжала пальцами переносицу, ощущая приближение головной боли. В том недоступном отделе мозга, который отвечал за способности оленя, чувства Сорена становились все более яркими. Раздражение постепенно перерастало в ярость. Что бы ни происходило на переговорах с темными альвами, король явно не получал от процесса удовольствия. Я зажмурилась, сосредоточилась и постаралась получить визуальные образы вместо неопределенных эмоций. И тут же резко открыла глаза.

– Что случилось? – спросила Диаваль, заметив мое озабоченное выражение лица.

– Нужно остановить Сорена, пока он не прикончил Тибру. Присмотри, пожалуйста, за лошадью.

Не дав времени наставнице ответить, я сорвалась с места и на полной скорости помчалась ко дворцу, надеясь добраться до зала приемов до того, как разозленный монарх на самом деле убьет послов, спровоцировав проклятую всеми богами войну.

2. Мужчина в пещерах

Войну удалось предотвратить, но я едва успела, влетев в тронный зал буквально за секунду до того, как Сорен бросился на Тибру. Та издала визгливый смешок и растворилась в воздухе.

Разъяренный король гоблинов упал на мраморный пол, но тут же вскочил на ноги и прорычал:

– Куда она пропала?

– Вероятно, вернулась в пещеры, – отозвался Доннар, который наблюдал за происходящим с выражением легкой заинтересованности на лице.

– Каким образом? – Сорен оскалился.

– С помощью магии, скорее всего, – пожал плечами альв Темный с удивительной грацией для существа с практически отсутствующей кожей на части спины.

Заметив, что Сорен по-прежнему смотрит на собеседника так, словно собирается его убить здесь и сейчас, я вздохнула и решила вмешаться.

На стенах образовалось несколько новых трещин. А огромный разлом в полу, появившийся после поединка Сорена и Лидиана и спровоцировавший начало Охоты, стал еще шире. По всему залу валялись разбросанные стулья.

Но особенно меня удивил вид чрезвычайно сердитой Сату, которая стояла возле трона.

– Кто-нибудь просветит меня, что произошло? – поинтересовалась я.

– Мы немного повздорили, – Сорен посмотрел на меня, ради приличия изобразив раскаяние.

– Заметно, – отозвалась я, многозначительно обводя взглядом зал.

– Король гоблинов напал на мою супругу, – заявил Даннар.

Повисла долгая пауза. Потом я нахмурилась и решила уточнить:

– Мне казалось, что Тибра приходилась тебе сестрой.

– Сестра, супруга, одно и то же, – снова пожал плечами темный альв.

Мы с Сореном переглянулись, потом посмотрели на Сату. Даже без связи между нами, от монарха Пермафроста волнами отчетливо исходило ощущение, которое говорило: «С этими существами совершенно невозможно общаться».

Я с трудом удерживала глаза открытыми, чтобы подавить подступающую головную боль. Жизнь в качестве оленя имела свои плюсы и минусы. С одной стороны, я теперь являлась одним из самых могущественных созданий в мире, хоть и не слишком хорошо представляла, как получить доступ к новым способностям. С другой стороны, приходилось вести дела с темными альвами.

В Пермафросте все дружно сходились лишь в одном: не приближаться к этим существам.

– Сорен, почему ты счел возможным напасть на Тибру? – поинтересовалась я.

Честно говоря, даже если королю гоблинов мой вопрос показался неуместным, на самом деле я вовсе его не упрекала. И даже сама с удовольствием поколотила любого темного альва. Каждая встреча с ними приводила к сомнениям в собственной вменяемости.

– Она не понимает самой концепции недопустимых прикосновений, – ледяным тоном заявил Сорен, а потом пояснил до того, как я успела прийти в ярость при мысли, что Тибра посмела дотронуться до него где-то в неприличных местах: – И постоянно дергает меня за косу. Что за детское поведение!

– Ну, она и есть ребенок, – произнес темный альв, подергивая хвостом.

– Доннар, ты не слишком помогаешь, – отмахнулась я. Супруга, сестра, а теперь еще и ребенок? – Не могу поверить, что приходится вмешиваться! Вы ведете себя как маленькие! Так, Тибре нужно запретить дергать монарха Пермафроста за волосы, понял, посол темных альвов? А ты, Сорен, не имеешь права убивать дипломатическое лицо лишь потому, что ему вздумалось дернуть тебя за волосы.

После этого выговора мне и самой хотелось повыдергивать на себе волосы. Я отвернулась от пристыженных Доннера и Сорена, приветствуя кивком Сату.

Ближайшая советница короля гоблинов стояла рядом с троном, скрестив руки на груди над животом, который слегка выпирал, хотя я и обратила на это внимание только благодаря комментарию Сеппо. Темные, глубоко посаженные глаза искрились умом. Несмотря на другой оттенок, они сильно напоминали мне о приятеле. Сату казалась почти полной противоположностью сына: пышнотелой, смуглокожей, мускулистой. Но у них были одинаковые смоляные черные волосы, посадка ушей, форма и разрез глаз, а также татуировки в виде лозы, тянущейся от шеи по выбритому сбоку скальпу.