Книга Эльфийский мёд - Диана Дурман

А вот дальнейшее меня просто вогнало в ступор…

Когда моё тело беспардонно вжали спиной в стену, я вскинула голову и наткнулась на взбешенный взгляд Наилэвина.

— Он обещал, что подарит тебя мне! — Прошипел неожиданно эмоциональный принц, нависая надо мной дамокловым мечом. — Ты только моя игрушка, а я не люблю с кем-то делиться.

Моя челюсть устремилась к мраморному полу, но ладони Эвина схватили моё лицо и притянули к нему.

Жесткие, сухие губы впились в мои уста злым поцелуем, который заставил меня вздрогнуть всем телом. Влажный язык грубо вторгся в мой рот, в то же время длинные пальцы надавили на челюсть, чтобы я не вздумала кусаться.

Пока принц эльфов самозабвенно меня целовал, в моей голове бился только один вопрос:

Какого хрена здесь происходит?!

Глава третья

Первые пару мгновения я стояла, как вкопанная, и естественно не думала отвечать. Ещё недавно всплывающая мысль о хоть какой-то романтике в отношении красавца-эльфа выжглась осознанием — происходящее мне противно.

Как его слова, так и действия всколыхнули во мне отторжение и наконец, придя в себя, я рванула вбок, пытаясь ужом выскользнуть из-под монолитного торса Эвина, прижимающего меня к стене.

Мои метания явно не пришлись по душе венценосному животному. А кто он ещё после вот таких вот закидонов?

Предусмотрительно убрав свой язык из моего рта, эльф, перестав сжимать мою челюсть пальцами и тем самым освободив себе руки, поймал меня за запястья и, соединив их над моей головой, прижал к холодной стене. Перехватив одной ладонью мои скрещенные руки, Наилэвин запустил пальцы свободной руки сначала мне в волосы на затылке, а потом, медленно скользя по шее, переместился к бретельке платья.

От резко пришедшего понимая, чего он добивается, я попыталась закричать. Но озабоченный эльф меня опередил и заткнул мне рот поцелуем, но, уже не рискуя своим языком — наверное, желание ему что-то откусить было настолько осязаемым, что он подсознательно проникся уровнем угрозы.

Пока губы эльфа терзали мои, его холодные пальцы коснулись моей ключицы. Распахнутые рукава наряда держались на платье только с помощью узкой полоски ткани с хитрыми застежками прямо на плечах. Эти элементы, походившие на броши-листочки, были придуманы для удобства переодевания, но сейчас я их возненавидела, потому что мои догадки оказались верны.

Эвин очень ловко щёлкнул замочком, и ткань под тяжестью застежки устремилась вниз, оголяя левую грудь. Я замычала ещё громче, и попыталась брыкаться, но эльфийская сволочь упёрлась ногой мне между бёдер, надежно фиксируя меня у стены, а заодно прижимая крепко ногу, что находилась в опасной близости от его достоинства — просёк гаденыш, куда я метила.

Что ж ты такой догадливый-то? Или это у него развлечение такое — насильно зажимать девушек в каждом удобном углу?

В итоге более менее свободной у меня осталась только одна нога, и я ей даже наступить на эльфийский сапог не могла. Потому всё что мне оставалось — это только выть от бессилия, пока его жадные пальцы, ухватив тяжелую округлость, с наслаждением принялись мять обнаженную плоть.

Ах, да, у меня осталось ещё кое-что. Дико паниковать из-за происходящего!

“Твою мать! Твою мать! Твою мать! Да этот урод меня сейчас прямо в этом закутке поимеет! Больной ублюдок!” — только и билось в моей гудящей голове, пока губы принца затыкали мне рот, а его наглые пальцы шарили по оголенной груди.

И когда меня уже накрыло отчаянием, пополам с неприятным, принудительным возбуждением, эльф резко отстранился и прислушался к чему-то в коридоре. Мои руки всё так же крепко сжимались над головой, но у меня неожиданно освободилось очень острое оружие.

Длинное ухо принца опрометчиво оказалось на достаточно близком расстоянии, и я, недолго думая, укусила его за хрящик, что было сил.

Наилэвин зашипел от боли и шарахнулся от меня к противоположной стене. Освободившись, поспешила прикрыться и настороженно застыть на месте — если брошусь прочь сейчас, ему не составит труда меня поймать.

Во рту остался металлический привкус, а на характерном для всей эльфийской расы ухе принца побагровели следы моего укуса. Ох, ещё бы парочку для симметрии поставить!

— Ты за это поплатишься, — опасно пообещал эльф, делая полшага ко мне. Но заметив, что я сжала кулаки и приготовилась атаковать, помедлив, при этом пожирая меня взглядом, вылетел из ниши, бросив напоследок:

— И я отыграюсь за каждый раз, что ты проведешь с ними. Даже не сомневайся.

Когда поджарая фигура чокнутого принца скрылась из виду, я медленно сползла на пол и, подтянув к себе колени, невидящим взглядом уставилась в противоположную стену.

Будь я чуточку моложе то, наверное, обязательно расплакалась бы, и даже зашлась в истерике, но вместо такой пустой траты времени принялась лихорадочно размышлять.

Дело пахло керосином за версту. Судя по всему, моя тихая жизнь в эльфийской обители подошла к концу, и мне только что наглядно показали уготованное место для дочери опальной принцессы.

Я ошиблась. Ису держали здесь не только из-за дара, а видимо, чтобы она стала любовницей этого изврата. Женой её точно никто не сделает, всё же она бастард, да ещё и пусть не родная, но кузина этого гада. Фу! От одной мысли передергивает. Воистину — бойся своих желаний, ведь они могут взять и сбыться, но не факт, что они придутся тебе по вкусу.

Грохот мыслей нарастал, грозясь свести с ума, но ворвавшийся в них писк заставил неумолимо накатывающую тьму расступиться.

Ко мне со всех своих коротких лапок, забавно пуская волны всем телом, подбежали хорьки короля. Маленькие мордочки обеспокоенно уткнулись в подставленную ладонь, и только сейчас я заметила, насколько холодной была у меня рука.

— Так это вы его спугнули? — тихо спросила у умных зверьков, на что те забавно закивали. — Тогда сможете сделать для меня ещё кое-что? Очень уж хочется отомстить сыну вашего хозяина, но только когда я покину дворец.

Хорьки со стрёкотом закружились на месте, выражая всю свою готовность. Скупая улыбка скользнула на мои губы и я, защёлкнув бретельку на платье, подняла зверьков, чтобы нашептать им свою просьбу.

Как только они дослушали меня, в их чёрных глазках засверкали искры веселья — значит, моя маленькая месть состоится, и хоть немного согреет сердце, покрывшееся морозной коркой страха.

— Вы мои защитники, — благодарно прошептала и аккуратно прижала к себе мягких и непривычно тихих хорьков. Немного грустно, что во всём этом громадном замке моими единственными защитниками стали эти крохи.

Поставив хорьков на пол и погладив их напоследок, велела держаться от меня подальше, чтобы, когда месть свершится на них не пали подозрения. Те грустно кивнув, убежали, предусмотрительно выглянув из закутка, чтобы убедиться, что их никто не увидит.