Книга Подозревается оптимистка - Татьяна Луковская

– Не сошлись характерами, – буркнула Нина.

– Ясно, загулял.

– Тормози! – внезапно прикрикнула Нина. – Проскочили, вон мой дом, – указала она на низкий штакетник и нависающие над ним ветви цветущих слив. – Я открою, чтобы ты загнал во двор.

Она отворила калиточку, потом распахнула ворота. Машина медленно вкатила в спящий сад.

– Быстрее в дом, – скомандовала Нина, прикрывая ворота, Степка заспешил за ней.

– Ты снимаешь целый дом?

– Нет, я его купила, – с гордостью произнесла Нина.

– Доктор, вы прямо шкатулка с секретами.

– Ну, ты, Казачок, тоже не простачок. Любопытством так и фонтанируешь.

– Побочный эффект от лекарств.

– А завтра еще прогревание добавим. Аллергии какие-нибудь есть?

– Не замечал.

Они оказались на пороге. Нина порылась в кармане плаща, ища ключ, нащупала в темноте замочную скважину. «Надо бы сюда свет провести».

– Ну, вот мои хоромы. Проходи, – пригласила она гостя. – Я тебе в зале на диване постелю, там и телек есть и вай-фай. Лежи выздоравливай.

Степка с любопытством оглядывался. А пусть смотрит, Нина не стыдилась своего жилья, очень даже неплохой дом достался. Вернее, полдома. На улице Советской стояли типовые коттеджи на два хозяина, построенные от некогда богатого колхоза. В стандартный комплект жилья входили: длинный коридор, две комнаты, небольшая кухонька и просторная, расчерченная квадратами рам веранда. Из удобств – газовый котел, с печкой городская девушка, наверное, не справилась бы. Водопровода нет, но в колодце установлен мотор, отец его проверил, сказал – сгодится. Нажимаешь кнопку, и в рукомойник льется ледяная чистейшая вода. От прежних хозяев осталась пристройка к веранде с ванной и унитазом. Передавая Нине имущество, сын старушки, что здесь проживала раньше, напомнил, что для чистки выгребной ямы надо нанимать ассенизационную машину, а прямо в ванне воду греть кипятильником. Но родители в подарок на новоселье купили водонагреватель, а отец даже исхитрился подключить стиральную машину. Теперь у Нины были все блага цивилизации.

Старая хозяйка, по немощи уезжая навсегда жить в город к родным, долго крестила стены и Нину, желая ей счастья. Нина верила в силу благословения, и с удвоенной энергией кинулась в новую жизнь: оклеила стены обоями в веселенькие цветочки, покрасила пол, на кухне с отцом постелили линолеум. Вот только огород в двадцать соток девушку пока пугал. Добрый сосед, дед Гриша, покосил на нем под зиму бурьян, но засаживать землю овощами Нина не кинулась. В медпункте работа наваливалась бесконечным потоком, да и как сажать и ухаживать за растениями новая хозяйка не знала. Для начала у дома она разбила две клумбы и, смешно поковырявшись вилами в вязком суглинке, выделила себе небольшую грядку под зелень и огурцы. Соседка баба Рая еще обещала, когда ночи станут теплее, подарить рассаду помидоров. И это хозяйство для Нины было уже маленьким подвигом.

– Мужика тебе нужно, – сокрушенно качали головами старики-соседи.

Но пока новая хозяйка надеялась выстоять самостоятельно.

Уложив пациента на диване и всучив ему пульт, со словами: «Не скучай, Казачок», она побежала на кухню, готовить ужин. На сковородку отправились два окорочка, была вскрыта банка с кабачковой икрой, на плите запыхтела кастрюлька с будущим яблочным компотом, кроме яблок Нина забросила туда горсть клюквы и несколько ягод шиповника – витамины для больного. Пока все жарилось и парилось, побежала загрузить стирку. Вернулась. Степка стоял у плиты и приглядывал за шкворчащими окорочками.

– Зачем поднялся? Я же уже прибежала. Иди ложись, – попыталась она его выпроводить.

– Мне там скучно, – проворчал он.

– Значит пока температура не поперла.

– Я тут перчика для вкуса добавил, у тебя упаковка невскрытая стояла, – Казачок деловито махнул деревянной лопаточкой.

– Увы, готовка не мой конек, – увидела в нем опытного кулинара Нина.

– Да нет, суп ничего так был, макароны, конечно, переварила, надо было раньше на дуршлаг откидывать.

«Мог бы и промолчать, про дареного коня, наверное, не слышал».

Они сели ужинать.

– И чего это городскую девочку в глушь понесло? – как бы невзначай бросил Степка, намазывая на хлеб икру.

– С чего ты взял, что я городская? – недовольно фыркнула Нина, ей-то казалось, что она за девять месяцев прямо-таки вросла в местный быт.

– Потому что я, например, паренек деревенский, а ты городская, – улыбнулся Степка, хитро прищуривая глаза. – Депрессию после развода приехала лечить?

– Я четыре года как развелась, да и замужем-то всего полгода была, уже и не помню. А ты, я так понимаю, не женат?

– Допустим, – взгляды встретились, здоровье пациента улучшалось, а значит Казачок медленно превращался для Нины в красавчика, и от этого она начинала чувствовать себя неловко. Надо сохранить непринужденность любой ценой.

– Не допустим, а точно. Была бы жена – уже бы прилетела спасть любимого, – подражая Казачку, так же хитро улыбнулась она.

– Ну, жены, они разные бывают, но я не женат, а ты уходишь от ответа. Зачем ты сюда приехала?

– По программе «Земский фельдшер»… Завербовалась на пять лет, денег дали, вот, домик купила.

– Ты сирота? – Степка стал совсем серьезным, а потом зашелся в кашле.

– Компот теплый пей, – пододвинула Нина кружку. – Почему сирота? У меня папа с мамой есть и сестра старшая.

– Странно, и куда эти родители смотрели, когда тебя молодую-интересную в эту глушь запирали?

– Я уже девочка взрослая, и сама могу решать, куда мне запереться, – наезд незнакомого человека на семью Нине не понравился. – Поел, попил, иди ложись, тебе выспаться нужно.

– У вас с жильем были проблемы или в семье не ладилось? – Степка не собирался просто так отступать, вбирая полную картину мотивов фельдшерицы.

– У нас хорошая семья, – вспыхнула Нина, – и квартира трехкомнатная. Просто сестра развелась и с племянниками домой вернулась. Вот такие мы бабы, неуживчивые. Семке в школу в следующем году, а Мишке уже тринадцать, подросток, ему свое пространство нужно.

– А тебе не нужно? – пристально посмотрел на нее Степка.

– У них беда, а я что? Я бы сняла себе жилье, но я не врач, а у фельдшера зарплата – слезы. И на скорой помощи я работать не смогла… не мое это, как оказалось. А в общаге это только в восемнадцать весело, а когда тебе уже за, то иногда тишины хочется… да просто свой угол… А тут такая возможность, здесь классно, удобства есть, речка, люди добрые, уважают, а я в следующем году освоюсь, кредит возьму и машину куплю, так и совсем красота будет, три с половиной часа и я дома, по автобусам трястись не надо. Машина – это свобода. Вот, – Нина выдохнула, закончив пламенную речь, в которой убеждала не Степку, а скорее себя, как ей повезло и как у нее все здорово складывается.