Книга Невидимое зло - Майкл Ридпат

Банкиры заняли места по другую сторону стола, напротив Корнелиуса и Эдвина. Лучи яркого солнца, проникавшего сквозь большое окно, отражались от полированной поверхности и отбрасывали блики на лица присутствующих.

Корнелиус начал, поглядывая на собеседников поверх очков-«половинок» для чтения. На его массивном лице они казались неестественно маленькими, и он использовал их скорее для того, чтобы поверх них смотреть на собеседника.

— Мы считаем, что имеется возможность перехватить «Таймс» прямо из-под носа Ивлина Гилла, если действовать быстро и четко. — Он сделал паузу, чтобы банкиры сумели осознать сказанное. Он говорил о сделке, что означало вознаграждение, на которое банкиры «Блумфилд-Вайс» обязательно делали стойку. — У Эдвина имеются сведения, что Гилл предлагает за «Таймс» и «Санди Таймс» семьсот миллионов.

— Это — полная цена, — заметил Бентон.

— Да. Но она не такая заоблачная, как миллиард с лишним, которую «Лекстон» запрашивала несколько месяцев назад. Мы считаем, что обстоятельства вынуждают их заключить чистую и быструю сделку, поэтому они и пошли на переговоры с Гиллом, предлагающим намного меньше. Мы можем легко обойти его, предложив восемьсот пятьдесят миллионов. Деньгами. И предложение будет в силе всего семь дней. «Лекстон» может либо принять его, либо отказаться.

— Они ухватятся за него, — заметил Бентон.

— Полагаю, что да, — согласился Корнелиус. — И я не думаю, что Гиллу удастся найти за неделю еще сто пятьдесят миллионов. Вопрос, однако, заключается в том, сможем ли мы собрать такую сумму?

Бентон перевел взгляд на коллег. Корнелиус знал, что именно им придется заниматься сделкой, но все равно был рад, что Бентон на их стороне. Корнелиус хорошо к нему относился еще с тех времен, когда тот согласился приехать в Южную Африку во времена апартеида, чтобы помочь в приобретении «Гералд». Для чернокожего американца такой поступок требовал смелости, независимости и уверенности в себе. Та сделка позволила Корнелиусу попасть в высшую лигу.

Ответить счел нужным самый маленький и круглолицый из банкиров — англичанин по имени Дауэр.

— Полагаю, что это возможно. У вас в «Зейл ньюс» имеется сто миллионов. Пятьсот миллионов мы можем занять на рынке межбанковских кредитов. Остается триста миллионов с мелочью, которые можно получить эмиссией высокодоходных облигаций.

— Триста с мелочью? — переспросил Корнелиус. — Вы не ошиблись? Не двести пятьдесят с мелочью?

Дауэр неловко заерзал на стуле.

— Гонорары, Корнелиус, не надо забывать о вознаграждении, — улыбнулся Бентон.

— Так много? Это же больше пятидесяти миллионов фунтов!

— Меньше никак не получится, — пояснил Бентон. — Но это не только для нас, но и для банков, адвокатов, СМИ, бухгалтеров. — Он пожал плечами. — Ладно, основная часть, конечно, отойдет нам, но если нам удастся провернуть такую сделку, то мы ее точно заслуживаем.

— Пятьдесят миллионов — это просто неслыханно! — скривился Корнелиус. Но он знал, также как и банкиры «Блумфилд-Вайс», что если им удастся провернуть эту сделку, то он с удовольствием заплатит. — А вы можете продать столько бросовых облигаций?

Бросовыми на рыночном сленге назывались высокодоходные облигации с высокой степенью риска. А холдинг «Зейл ньюс» всегда был в категории высокой степени риска даже в свои лучшие времена.

— В данный момент, думаю, да, — ответил Дауэр. — Сколько времени вы выпускали бросовые облигации? Лет двадцать? Вы сами знаете, сколько раз за эти годы были черные и белые полосы. Сейчас черная полоса, значит, она должна уступить место белой. Поскольку мы финансируем собственность в Великобритании, полагаю, что облигации надо вы пустить в фунтах стерлингов. Со стороны европейских фондов есть спрос, но предложение явно отстает. Да и в будущем ничего особенного им ждать не приходится: мы знаем о потенциальной паре крупных сделок в фунтах стерлингов, но ни одна из них не относится к СМИ.

— Я еще ни разу не отсрочил выплату процентов! — заявил Корнелиус с гордостью, в которой звучал вызов.

— Это правда. Но на этот раз все будет не так просто.

Корнелиус посмотрел на Эдвина.

— Мы знаем, — подтвердил он. — Но Лекстон в последние пять лет управлял газетой из рук вон плохо. Между «Таймс» и «Гералд» много общего. Мы считаем, что можем выжать одиннадцать миллионов, наведя порядок в том, что связано с предпечатной подготовкой, рекламой, бумагой за счет сокращения управленцев и устранения дубляжа в редакторских службах. Мы планируем вложить часть средств в улучшение редакционной работы и не сомневаемся, что можем увеличить тираж и расширить круг читателей. У нас полно идей!

— Причем хороших идей! — добавил Корнелиус. — Вы же знаете, что больше всего на свете я люблю покупать газеты, которыми плохо управляли, я уже не раз это делал.

— Вам придется убедить банки и инвесторов, — заметил Дауэр и улыбнулся. — Но я уверен, что вам это удастся.

Корнелиус усмехнулся. Инвесторы, как и банкиры, его обожали. Какими бы ни были его обещания, часто оформленные черным по белому в соглашениях о займе и долговых обязательствах, он всегда их выполнял. Всегда. Не вызывало сомнений, что при цене, которую он собирался заплатить, проект с «Таймс» был настоящим вызовом. Но речь шла об одной из самых престижных газет в мире: к таким относились, разумеется, «Нью-Йорк Таймс», «Вашингтон пост», «Лос-Анджелес Таймс», возможно, «Монд», «Фигаро», и на этом, пожалуй, список исчерпывался. В свои семьдесят два года Корнелиус Зейл был на пороге заключения последней, самой крупной сделки своей жизни. Холдинг «Зейл ньюс» уже контролировал более восьмидесяти газет Америки, Британии и Австралии. Самыми крупными были «Филадельфия интеллидженсер», которую Корнелиус приобрел в начале 1980-х, и «Гералд», но концерну не хватало флагмана. Если бы ему удалось перехватить «Таймс» у Ивлина Гилла, то «Зейл ньюс» вошла бы в тройку, а то и двойку ведущих мировых игроков на этом сегменте рынка. Корнелиус взглянул на кислое лицо своего сына и наследника, недовольно взиравшего на инвестиционных банкиров, и его энтузиазм поостыл. Что будет после него? Решением этой проблемы Корнелиусу еще предстояло заняться.

— Итак, — произнес он, — сколько потребуется времени, чтобы все собрать?

— Банковский кредит не должен вызвать проблем — банки сами выстроятся в очередь, чтобы одолжить вам деньги. Понятно, что продажа облигаций займет несколько недель, но «Блумфилд-Вайс» может предоставить краткосрочный кредит до появления основного финансирования. Согласно Кодексу Сити по слияниям и поглощениям, вам будет достаточно нашего гарантийного письма, где мы заявим о своей готовности финансировать. — Дауэр помолчал. — Мы должны успеть собрать всю нужную сумму за семь дней, если все сделаем быстро.

— Отлично!

— При условии, что получим согласие на внутренний кредит, — добавил Дауэр.

— Что? — изумился Корнелиус, уставившись на него.

— Я уверен, вы понимаете: краткосрочный кредит в таком объеме — слишком большой риск для «Блумфилд-Вайс» и нам надо заручиться согласием на высшем уровне.