Книга Освобождение шпиона - Данил Корецкий

Семаго подошел к молодому человеку в форменной одежде, скучающему возле витрины с крепкими напитками. В ухе у него поблескивала серьга.

— Слышь, парень, «Голубого Уокера» у вас, случаем, нет?

Молодой человек пошевелился и слегка дернул щекой.

— Извините, даже не слышал о таком голубом.

— Ну, как? — удивился Семаго. — Уокер? Голубой? Не слышал?

— Может, вы имеете в виду «Джонни Уокер Блю Лэйбл»? — молодой человек слегка улыбнулся. — В зал мы такие дорогие напитки не выставляем, их никто не покупает. Если хотите, можете спросить в винном бутике на выходе в вестибюле… Хотя тоже вряд ли. Понимаете, уж больно товар… специфический для нашего рынка. Понимаете, да?

Он снова пошевелил лицевыми мускулами, обозначив на этот раз что-то вроде «что нам, русским, эти их блю лейблы».

— Зато могу предложить обычный «Рэд Лейбл» — поверьте, тоже очень неплохой напиток. Если без понтов, конечно. Если вы собираетесь пить его… Пить, понимаете?

Семаго подумал и сказал:

— Ладно, давай обычный.

Рассчитавшись на кассе, он подкатил тележку к камерам хранения и открыл свою ячейку. Пакет стоял на месте, но на левой внутренней стенке ячейки висел самоклеящийся розовый стикер. Это означало, что закладка произведена.

Семаго даже вспотел. В этот момент он перевоплотился в агента ЦРУ — псевдоним «Близнец», и стал уязвимым для контрразведки.

Он протянул руку, достал пакет, бросил… нет, бережно положил его в тележку. Затем незаметно переклеил стикер на правую стенку — это будет означать, что закладку он благополучно извлек. Кстати, такими стикерами — розовыми, желтыми, синими, черт-те какими, — у них дома весь холодильник залеплен. Наташка то пишет там списки продуктов, которые надо купить, то всякую прочую ерунду типа ответов на экзаменационные билеты по вождению…

Толкая тележку к выходу, Близнец старался смотреть строго перед собой, и все-таки глаза сами выхватывали из толпы лица, пытаясь угадать: этот? Или этот? Может, закладку произвел кто-то из охранников?.. Глупое, ненужное любопытство, Семаго это понимал. Он так разволновался, что забыл воспользоваться своей «козырной» боковой дверью и покинул «Ашан» через центральный выход, как все обычные люди, не имеющие никакого отношения к шпионским операциям.

* * *

— Это что? Ну, зачем нам авокадо, Сереж?.. Сыр… Колбаса. И еще колбаса… Снова сыр. Зачем ты натащил домой столько колбасы и сыра? Слушай, какой ты ужин себе представлял из авокадо, сыра и колбасы? Что это за блюдо такое? Средиземноморская кухня какая-нибудь? Капон какой-нибудь из тортиллы? Так ты бы еще черепаху живую приволок!

Наташка ныла и зудела. Сегодня она явно не в духе. Экстремалы ее замучили. Пока она на кухне швыряла продукты в холодильник, Семаго заперся в туалете. Он достал из кармана записку, которую нашел в пакете, между ломтями нарезанного хлеба (только пакет был другой, и вместо «Балтийского» там лежал «Ситный»). Он сел на унитаз, еще раз прочел: «2/20/699». Два. Двадцать. Шестьсот девяносто девять. Закурил сигарету, взял из шкафчика банку из-под кофе, где с незапамятных времен лежали какие-то дюбеля и обгрызенный карандаш. Стараясь не шуметь, высыпал дюбеля на коврик, поджег записку и бросил в банку. Тонкая папиросная бумага вспыхнула и сгорела буквально за секунду, оставив на внутренних стенках банки легкий рыжеватый налет.

«Наверное, спецом такую используют, — подумал Семаго с удовлетворением. — Чтобы сгорала быстро и жевалась легко».

Кончиком карандаша он размешал пепел и высыпал его в унитаз. Положил дюбеля обратно, банку поставил на место.

Из кухни доносился Наташкин голос — наверное, продолжала пилить его за авокадо. Семаго с удовольствием затянулся и выпустил дым в дверное полотно перед собой. Дым разошелся по дереву плотными белыми кругами, словно газовый шлейф от стартовавшей ракеты.

Он почти не волновался. Немного возбужден — да. Радостное возбуждение. Встреча состоится во второй условной точке, в двадцать ноль-ноль сегодня (если другой день, «не сегодня», то стояли бы дополнительные цифры), его будет ждать автомобиль с госномером 699. Всего «условных точек» было девять. Шесть из них — в Москве, остальные три — за пределами МКАД. Вторая точка находилась на Кутузовском проспекте, 24. Это парковка возле ресторана «Баку»…

«Ресторан — это, кстати, идея», — подумал Семаго. Он встал, бросил окурок в унитаз, разбив серую пленку пепла на воде, нажал кнопку слива. Под клокотанье и свист воды шифрованное послание, распыленное на атомы, уплыло в трубу канализации. Вот и все.

Два. Двадцать. Шестьсот девяносто девять.

— Опять курил в туалете? — набросилась на него Наташка.

— Ага! — весело признался Семаго, сграбастал ее в охапку, приподнял и воткнулся носом в глубокий вырез халата.

— Вонь стоит, как от махорки… П-пусти, слышишь… Ты что, на «Беломор» перешел?

— Еще чего! Твой бойфренд, малышка, употребляет только продукцию мировых брендов, все самое-самое-самое… И ты, межпрочим, входишь в это число!

Семаго чуть разжал объятия, чтобы Наташка сползла вниз, и погладил ее по оголившемуся бедру. Наташка пискнула.

Нет, после посещения «Ашана» с ним что-то такое явно произошло. В смысле либидо. В смысле что-то очень хорошее. Грандиозное. В последнее время на этом фронте у него и так все как бы неплохо — Наташка пару раз даже просила «выходной», мол, затрахал совсем. Это Наташка-то, с ее аппетитом! Ну а сегодня он готов был растерзать ее на мелкие клочки, — и никаких «выходных»!

— Слышь, покажешь мне сегодня… попозже… ну, чего-нибудь из этого твоего… экстремального вождения? — глухо промычал он, щекоча носом ее шею. — Продемонстрируешь мне что-нибудь такое… «Змейку» там… Фигуры разные…

При этом его рука оглаживала Наташкин зад, выписывая замысловатые экстремальные траектории.

— Сереж… Я сегодня и так уже… нарулилась… Устала, ну. Ужин еще этот…

Она осторожно высвободилась из его объятий, одернула халат, поправила волосы. Вторую неделю она посещает занятия в автоклубе «АС», где курсантов учат навыкам вождения в экстремальных ситуациях — скользкая дорога, уход от лобового столкновения и прочее. Еще и дополнительные занятия берет. Идея ее, не Семгина. Сама хотела. Семге-то что… Единственное, что всю эту экстремальщину она на собственном «ягуаре» изучает, пару раз бампером въехала в ограждение… Но это тоже не беда, машина-то застрахована по полной, пусть учится, раз ей так нравится.

— А что ужин? Поужинаем в ресторане! — сказал Семаго. — В «Баку» — хочешь? Приватную кабину закажем, там есть…

Он запнулся, наморщил лоб. Да, был такой соблазн — соединить приятное с полезным, но, видно, лучше не рисковать.

— Хотя нет, Наташ, давай лучше в «Калинку». Без всяких там кавказских дел, по-нашему, по-русски… А?

Наташка подняла глаза в потолок — соображала чего-то.