Книга Охотник из тени - Антон Демченко

— Почему?

— Она дочь одного из местных бонз от науки. А положение обязывает, знаешь ли. — Ответил Горес и тяжело вздохнув, начал прощаться с Тиммом.

Т’мор хмыкнул. Рисс вздыхает так, словно на своей шкуре знает, о чем говорит! Хотя… Ведь ему до сих пор почти ничего не известно об этом странном котоподобном существе. Ни кто он, ни откуда… Информации полный ноль. Собственно, вполне может быть и так, что ему удачно полощут мозги, что бы не вздумал сбежать. А когда он более или менее придет в порядок, три ха-ха, пустят на органы… или опыты. В Желтом квартале ходило много слухов о сохранившихся лабораториях, где теперь черт знает что творится. Может Тимм как раз и попал в такую? Если да… То расслабляться рано. Парень тряхнул головой, и до его слуха донесся писк каких-то приборов. В тот же момент в комнату ворвалась Кира и, бросив настороженный взгляд на экран ближайшего монитора, выудила из кармана халата небольшой блестящий прибор, чем-то смахивающий на пистолет.

— Так и знала. — Кира присела на край постели Тимма. — Ты как?

— Лучше всех. — Натянуто улыбнулся тот, и получил в ответ чуть грустную улыбку, а следом укол прибора в плечо. — Это успокоительное. Спи, герой.

Тимм еще почувствовал, как рука девушки взъерошила его кое-как обкорнанные волосы, а потом в глазах потемнело, что-то горячее на мгновение коснулось его небритой щеки, и Тимм провалился в глубокий сон, как в бездонную пропасть.

А Кира направилась к выходу. У самой двери она оглянулась, и еще раз внимательно глянула на своего пациента. Молодой парень, жилистый, с изможденным бледным лицом и резкими, но правильными чертами, неожиданно мягко улыбался во сне. И плевать ему было, что своим существованием он нарушает добрый десяток законов и пяток замшелых традиций. Он выбрался из ада, и зубами выгрызет свое право на жизнь. Воли у него хватит, а наглостью с ним поделится Горес. Хотя, судя по репликам паренька, и его взглядам на нее, Киру, наглости ему самому не занимать. Будем надеяться, что это качество не пройдет вместе с химической бурей. Девушка довольно улыбнулась, и отправилась домой, с предчувствием скорых перемен в здешнем замкнутом, рафинированном мирке.

Глава 2. Покой нам только снится

Следующий день, для Тимма начался со все возрастающего чувства тревоги, поселившейся в груди перед сном, и подпитанного утренним заявлением Киры, что Т’мор почти выздоровел, и вскоре сможет попрощаться с больничной койкой… Нельзя сказать, что парень всерьез опасался быть пущенным на органы или опыты, но «подвешенное» состояние в котором он находился, очутившись в другом мире, без каких-либо знаний об окружающей среде, здорово действовало ему на нервы. Тем более, что возможные варианты того, что с ним будет когда он оклемается, по мнению самого Тимма не ограничивались одними байками Желтого квартала… В конце концов, кто сказал, что местные власти позволят ему остаться в этом мире? Зачем им нужен дикарь, который ни черта не умеет делать, кроме как искусно прятаться и рыться в мусоре в поисках чего-нибудь, что можно было бы обменять на еду? А ведь Горес, хоть и обещал доставить на Оркан, но кто его знает что придет в голову этому сумасшедшему коту?!

Так что, гораздо больше всех баек вместе взятых, Т'мора пугала сама возможность не вписаться в здешнюю жизнь…

К счастью, посетители не дали ему окончательно погрузиться в пучину параноидальных страхов. Не успел Тимм позавтракать, как в его палату вальяжно вошел незнакомый представитель кошачье-когтистых риссов, в котором, тем не менее, с легкостью можно было угадать черты Гореса. Незнакомец отрекомендовался (иначе это действо в его исполнении не назовешь) Тиррелом, и с разрешения Киры вытащил ее пациента на прогулку, в маленький осенний парк, призывно шумевший желтеющей листвой прямо под окнами клиники. Именно там, после двух часов блужданий и разговоров о недавних событиях, произошедших в жизни паренька, они и встретили Гореса. Т’мор предполагал, что эти два рисса родственники, возможно даже братья… И тем не менее, он чуть не уронил челюсть, когда услышал как Тиррел называет Гореса дядюшкой! И это при том, что оба они выглядели ненамного старше самого Т’мора!

— Закрой пасть, ург влетит. — Хохотнул Горес, заметив тотальное изумление на лице человека и, пожав плечами, скупо пояснил, — порода у нас такая. Чуть не до старости выглядим молокососами. Иногда это здорово мешает, знаешь ли.

— Больше слушайте этого старого развратника, моего неугомонного дядюшку, уважаемый Т’мор. — С холодной ухмылкой произнес Тиррел. — По-моему он с момента полового созревания находится в перманентной радости от этого факта,

Как оказалось, внешний лоск и некий снобизм, совсем не лишают этого рисса язвительности, столь присущей его старшему родственнику.

— А ты не перебивай старших, мозгляк! Молод еще, высказывать прискорбные итоги своих потуг на мышление, в моем присутствии. — Напыжился Горес, весело поблескивая оранжевыми радужками глаз. — Ишь, взял моду! Я вот братцу сообщу, о твоих похождениях. Посмотрим, сколько ты тогда кругов вокруг Шаэр-и-Нилла навернешь!

— Горес, а что такое это ваше Шер-и чего-то там? — Поинтересовался Т’мор, спасая столь лелеемое Тиррелом самолюбие.

— Наш, как бы объяснить… Ну, домен что ли… Манор… Короче, Шаэр-и-Нилл, это крепость в городе, к которой примыкает подконтрольный этой крепости район. Крепость принадлежит нашей семье. Так понятно? — Отвлекся от перебранки с племянником, Горес. — Мой старший брат — князь аэн Рион и-Нилл, а это его сын, и соответственно единственный наследник, который сбежал от своих мамок, нянек и гувернанток, в поисках приключений на свою горемычную задницу.

— Ха! Моему дядюшке можно, а я что, рыжий?! — Возмутился Тиррел. И куда только делась его холодность?!

— И правда, Гор… — Поддержал пышущего негодованием племянника Т’мор, не замечая, как тот дернулся при упоминании сокращенного имени своего родственника. — Ты вон, путешествуешь в свое удовольствие, дерешься направо и налево. Чем Тиррел хуже?

— Да не хуже он. — Горес, ухмыляясь хлопнул племянника по плечу. — Он наследник. Если с ним что-нибудь произойдет, разразится война кланов за главенство в и-Нилле, а у нас не Свободный Город, и лишнего кровопролития князья не допустят. Просто объявят о пресечении Дома, и перевернут герб. И это будет конец. Все выжившие к тому моменту члены Дома, будут изгнаны из страны или, если согласятся, перейдут в подчинение другим Домам и кланам, на положении слуг. Поэтому мы и трясемся над наследниками. Мало кто захочет подобной судьбы для своих родных и близких. Ясно?

— М-м. Примерно. — Кивнул Т’мор, а на ум почему-то пришли воротилы Свободного Города в окружении дорогих, напомаженных шлюх. Жрущие и пьющие в три горла, то и дело пускающие друг другу пулю в лоб, после чего громогласно объявляющие себя наследниками, только что убитых ими уродов.

— Эк тебя перекосило! Небось вспомнил заправил Свободного Города, а? — Ухмыльнулся Горес, и повернувшись к племяннику назидательным голосом произнес, — Запомни, если при упоминании твоего имени, я увижу подобное выражение лица хоть у одного ленника, начищу пятачок. Усек, аэр?