Книга Санара. Новая руна - Вероника Мелан

Внутрь вошел быстрым шагом, почувствовал, что вспотел под хламидой.

– Ваше Святейшество, кого из заключенных позвать? – постовой вытянулся в струну.

– Никого, – рыкнул Аид, ощущая себя не «святейшеством», а «демоничеством». – Перерыв.

Перед тем как вновь нырнуть в бессмысленные дознания, он хотел посидеть в тени, передохнуть.

* * *

Софос.

Нова.

Даже если с максимальной скоростью ветра в четыреста километров в час, все равно долго. Обернуться световой волной? Наверное, это удивительно – чувствовать себя светом, быть им. Но откуда-то я знала совершенно точно – жечь свой ресурс в случае обращения в фотоны я буду быстро. Не пойдет. Поставленную задачу мне хотелось решить не просто приятно и красиво, но еще и легко. Имею право выбирать. Какие варианты? Телепортация физического тела при наличии в голове ограничивающих убеждений? Возможна, но со сбоями. Хотелось еще легче, еще проще…

И тогда возник в голове ответ – сон. Для того, кто не видит особенной разницы между сном и явью, границы расстояний стираются легко, и, значит, возможно заснуть в одном месте, а проснуться в другом.

В это мне верилось. И это, что самое важное, хотелось попробовать.

Забираясь в кровать после обеда вполне довольной и сытой, я набирала мысленные установки о том, каким должно быть мое пробуждение – спокойным, комфортным, в одиночестве, неподалеку от Санары. Чтобы не холодная земля, но густая трава, чтобы та же одежда, хотя ее я смогу за минуту изменить на любую.

В дремоту я скатилась примерно за три минуты.

Соскользнула, обрела себя на границе, поняла, что тяжелое тело больше не помеха. Задала направление: Манолас; растворилась полностью. Ухнула в Элео-часть, стала миром, сразу всем, что в нем есть: виртуальной картой, морями, названиями, островами.

Выбрала курс. Достигла цели, не перемещаясь, для меня переместилось окружение. Так работает квантовая система частот – вне времени, вне пределов.

Сознанием пробудила от сонного паралича тело, открыла глаза.

Солнце жарче раза в три.

О том, что очнулась я не на Софосе, можно было понять еще и по запаху – слишком сладкому, приторному, незнакомому. Здесь иначе ощущалась земля, и колыхалось над низким кустарником тяжелое прозрачное марево. Манолас, как отщепенец от остальных островов, как младший брат, не желающий походить на других, цепко хранил свою собственную уникальную атмосферу. Кичился залежами зеленых кристаллов в черных недрах пластов, морил глаза плавностью низких холмов, давно и прочно оброс протяжными песнопениями туземцев. Топил древесные макушки и людские поселения в долгих апельсиновых закатах и издревле вел собственное, неподвластное ходу светил, летоисчисление. Здесь иллюзии водили хороводы вместе с дымом из курительных трубок, здесь ноги тонули в зыбкой почве морока.

Очень смешанное ощущение.

Я поднялась с травы, на которой лежала. Слишком жарко и не слишком приятно. Все чуждо.

Справа шатер. Тот самый, который захватил объектив камеры, транслирующей утренние новости.

Мне туда.

Внутрь я входила, испытывая смесь чувств, не поддающуюся описанию. Если я все поняла неверно, и он не ждал, я уйду. Так же усну на траве, проснусь уже дома. Подумаешь, короткое путешествие, когда еще я посетила бы Манолас? Верно, никогда.

В мою сторону, когда была замечена тень, дернулись постовые – я оттолкнула их от себя мягкой невидимой волной.

«Успокойтесь, родимые».

Они сделались безвольными и незаинтересованными, как куклы. Встали по местам, по разным сторонам от входа.

А вот Аид, сидящий на стуле, смотрел на меня очень внимательно. Очень. И теснили друг друга в его глазах тени удивления, облегчения, строгости, привычной тяжести.

«Я тоже по тебе скучала».

Действительно скучала. Практически сразу ощутила, как активировались от нашей близости невидимые микросхемы – слишком глубокие и сложные, чтобы их понять. Отошла на второй план причина моего здесь появления; перепуталась друг в друге наша заинтересованность.

Санара молчал. Пришлось самой.

– Новости посмотрела, – начала я легко, – если увидела не то, и ты не ждал, я уйду.

У Аида разглаживалась давно прижившаяся меж бровей морщина.

Ему было интересно – как? Как я попала сюда так быстро? И одновременно неинтересно. Я здесь, и этого достаточно.

– Туда? Обратно? – я покрутила пальцем, спрашивая. – Мне остаться или уйти?

Его ответ прошелся по моей душе нежными подушечками пальцев.

– Я тебя ждал. Оставьте нас.

Последнее он бросил постовым, которые потоптались у полога и через секунду удалились.

– Утомительная дорога? Воды? – Он не улыбался, но мне было тепло. – Садись.

И указал на единственный, стоящий у шатровой стены свободный стул.

* * *

Аид.

(Idenline – Coldest Night)

Она ощущалась ему единым солнечным пятном – не тем, которое снаружи слепит глаза и печет голову, но теплым бликом, играющим с кожей, веками и сердцем. Ветерком, шевелящим волоски на висках, когда ты сидишь на прогретых досках крыльца под яблоней, греешься телом и душой. Одно ее присутствие рядом расслабляло Аида, как настойка с секретным рецептом, капало на его затянутые шестерни машинным маслом, раскручивало невидимым гаечным ключом внутренние перетруженные болты. Он вдруг поймал себя на мысли, что может просто сидеть рядом с Новой часами, думать ни о чем, молчать, дышать, существовать – на этот раз не тяжело, хорошо.

Но ведь позвал сам, нужно объяснить.

– Помоги мне. И я твой должник.

Начал коротко, без предварительных пояснений.

Цвет глаз Новы серый, но Санара видел не радужку, а колышущуюся в поле пшеницу, а сверху облака. В месте, где беззаботно, просто и понятно. Где не творились бесчинства, где никто друг другу не вредил, не желал зла, с рождения не обманывал.

«Если бы он мог, он бы…»

Аид притормозил мысленный поток – он бы что?

«Он бы продлил ей жизнь до бесконечности. Чтобы ресурс не заканчивался. Чтобы вот так сидеть иногда…»

– Ты часто бывал чьим-нибудь должником?

Она улыбалась и спрашивала не обидно, он помнил, что в ней нет агрессии – ни явной, ни скрытой.

– Никогда.

– Какая именно помощь нужна?

Ему нравились прямые диалоги, когда от сути и к сути. Жаль, давило виски болью от запаха, который он успел возненавидеть. Мешало думать, путало мысли. Вместо объяснений он почему-то спросил:

– Как ты здесь оказалась? Так быстро.