Книга Дочь Гробовщика - Лука Каримова

«Судя по форме, они с целительского факультета», - ни одного некромага я пока что не встретила. «Самое интересное ждет меня впереди».

Столовая находилась на первом этаже, в таком же стиле, как и моя комната. Стены обшиты деревянными панелями, на полу ковер, в центре стоял широкий овальный стол. Высокие, от пола до потолка, окна прикрывали белоснежный тюль и занавески цвета охры. На стенах в тяжелых рамах висело несколько незамысловатых пейзажей.

Стоило снять куртку и сесть за стол, как передо мной возникло меню. Братья рассказывали, что в общежитие живет невидимый штат сотрудников, тех, кто убирает и кормит студентов. Чистить же, стирать и гладить одежду, мы обязаны сами с помощью бытовой магии. Перелистнув страницу с завтраками и обедами, я выбрала спагетти с мясными фрикадельками и миску салата. Хотя обычно предпочитала на ужин что-то легкое вроде творога с ягодами и медом, и чашку чая с молоком, но я изрядно потрудилась и завтра предстояло продолжить облагораживание кладбища, стоило хорошенько подкрепиться.

«Странно что здесь никого нет», - на столе из ниоткуда возникли горячие блюда на широких белоснежных тарелках. Вытащив из нагрудного кармана куртки небольшой томик готических рассказов, я принялась за еду и чтение.

Укладываясь в новую кровать и радуясь мягким подушкам, я подумала, что было бы здорово взять завтра коня из университетской конюшни и прокатиться до конца кладбища, а затем галопом по вересковой пустоши и, быть может спуститься к берегу океана. С этими мыслями я и уснула.

Глава 2

Спалось на новом месте на удивление спокойно и привычно, словно я и вовсе не покидала дом. После отцовской практики на кладбище, где приходилось засыпать в разрытой могиле или на ледяных плитах в склепе — любое ложе покажется райским.

Мне приснился сон, в котором за талию меня обнимал незнакомец, скрытый мраком. Он возвышался надо мной, и я… совсем его не боялась. Мужчина погладил меня по голове и прошептал:

— Мы очень скоро увидимся…

Утро наступило слишком быстро, и сон прервался, мгновенно выветрившись из моей головы.

За завтраком в нашей семье не были приняты утренние наряды. Каждый спускался в пижаме, халате или любой другой домашней одежде. Братья не стеснялись щеголять босиком, но матушка ругала их, боясь, что они простудятся и связала обоим шерстяные носки в черно-синюю полоску. Каково бы было удивление преступников, застань они двух серьезных и неподкупных инквизиторов в подобном виде.

— Сейчас бы завтрак в постель: блинчики с абрикосовым вареньем и чашку кофе, — я потянулась, поправляя пижамные штаны.

Кулон-артефакт лежал на тумбочке — на ночь я сняла его, чтобы не мешал. Очень часто во время сна я крутилась из стороны в сторону, и любые украшения причиняли мне дискомфорт. Единственное, что я не снимала — было кольцо.

На столике у камина появился поднос с едой. Я удивленно раскрыла глаза и улыбнулась:

— Благодарю, — по комнате поплыл аромат кофе и выпечки. — Можно мне пару сэндвичей, яблоки и флягу воды? — обратилась я в пустоту, осматриваясь по сторонам. Просьбу исполнили, на подоконнике появился небольшой сверток.

"Главное — взять парочку накопителей, а то что-то я вчера подустала".

Умывшись и неторопливо позавтракав, я надела уже привычную мужскую одежду, выглаженную и приятно пахнущую чистящим заклинанием. На пальце блеснул серебряный перстень с черным аргиллитом — это кольцо отец подарил мне во время нашей первой охоты за нечистью на кладбище. У братьев были похожие, к ним прилагались кулоны, а также по два амулета на каждого инквизитора, которые борются с с темными силами.

Уложив в сумку обед и парочку прозрачных камней-накопителей, я перекинула сумку через плечо и покинула комнату.

Конюшня оказалась неподалеку, в ранний час здесь никого не было.

Я оседлала вороного жеребца. Конь спокойно взирал на меня блестящими, словно капли воды, глазами. Задобрив животное угощением в виде яблока, и дав обнюхать ладони, чтобы он привык к моему запаху, я вывела его из стойла. Над ним висела табличка с кличкой — Бром.

Взобравшись в седло, я цокнула языком и слегка ударила пятками по бокам. Бром двинулся вперед, в сторону вересковой пустоши, постепенно переходя на галоп.

Я рассматривала окружающую красоту, с жадностью вдыхая запахи. По пути росло множество мелких фиолетовых цветочков, переплетенных с тонкими веточками вереска, местами стелился зеленый, мягкий мох. Я слышала крики чаек, парящих в безоблачном небе. Среди кустиков, отбегая от шума, который создавал приближающийся конь, в вереске мелькали кроличьи ушки и лисьи хвосты.

Приблизившись к утесу, я залюбовалась уходящей вниз отвесной скалой. Среди каменистых расщелин птицы вили гнезда, с противоположной стороны виднелся белесый песчаный участок. Бирюзовые волны с шумом и пеной накатывали на берег, ударяясь о близлежащие камни, омывая их по бокам. В воздухе пахло цветами и морем, а прохладный порыв ветра трепал мою косую челку.

— Красота, — прошептала я, поправив ворот куртки.

Пришпорив Брома, я устремилась к сторожке, за которой виднелись черепичные крыши деревенских домов.

Эта половина кладбища оказалась более ухоженной: могилы вычищены от сорной травы, оградки ровные и покрашены свежей краской. На стенах склепов ни одной трещины, или же они тщательно замазаны и отремонтированы.

Рядом со сторожкой на лавочке сидел старик, он щурился от солнечных лучей, попыхивая трубкой.

«Здесь можно не тратить сил на уборку, а вот рядом с общежитием я просто обязана все очистить и отремонтировать», — развернув коня, я поскакала обратно вдоль ограды. Обычно, близость подобных мест отпугивала животных, но, видимо, конь привык к обществу некромагов.

Остановившись и спрыгнув на землю, я отпустила животное на выпас, убедившись, что растущая рядом трава не отравлена мертвой магией.

— Время для уборки, — я достала из сумки яблоко и откусила кусок, остальное протянула коню. Бром раздул широкие ноздри и захрустел фруктом.

Я переступила через железные прутья, под ногами привычно зашуршала листва и запах сырости усилился. Сделав глубокий вдох, я приступила к задуманному.

От мановений моих пальцев сорная трава стала иссыхать, превратившись в пепел. Только крапиву, растущую вдоль ограды и склепов, я оставила нетронутой. Отец учил, что это растение применяется для различных защитных обрядов и зелий.

Каждое прикосновение к гробовым плитам возвращало испорченным надписям прежний вид, и можно было прочитать имена и даты, стихотворные строки, даже различить портреты. Дорожки быстро расчищались, мраморные плиты блестели, кованая оградка из ржавой и кривой превратилась в абсолютно новую. После утомительных манипуляций, я коснулась первого накопителя, камень слегка нагрелся в руке, вливая в меня порцию сил, и помутнел. Избавив этот квадрат кладбища от заброшенности и вернув ему опрятный вид, я перешла к наведению порядка в самих склепах, но, прежде чем зайти внутрь, запустила порыв ветерка с заклинанием на определение атакующих чар.