Книга Охота на ламию - Инесса Иванова

Но моя истинная сущность была гораздо привлекательнее. Поэтому я так любила её, что обращалась каждые три дня. Даже если не было на то большой необходимости.

Вначале вода казалась обжигающей горячей, и человеческая кожа покраснела. Я аккуратно села в ванну и, вытянув ноги, закрыла глаза. В груди нетерпеливо билось ещё человеческое сердце, но я уже перестала чувствовать пальцы на ногах. Вскоре пришло жжение, вода в ванной почти закипела, но больше не обжигала.

Я застонала, запустив руки в волосы и откинувшись назад от того, как менялись мои кости, почти причиняя боль, сравнимую с наслаждением. Нижняя половина тела онемела, а грудь покрылась мурашками, будто кто-то дотрагивался до сосков нежными поцелуями.

В момент превращения я испытывала острое желание, болезненной иглой сконцентрированное внизу живота. И лишь когда превращалась полностью, получала что-то сродни сексуальной разрядки.

На секунду я почувствовала, что грудь сдавливает сила, мешающая дышать. Но вот она отпустила, и я услышала шелест собственных колец и тихие всплески воды.

Открыла глаза и улыбнулась. Там, где только что лежали мои ноги, переливался изумрудной чешуёй длинный хвост, заполнивший всё пространство ванны.

Теперь можно, не торопясь, понежиться в воде. Некоторые считают нас отвратительными, придумывают небылицы о кровожадности ламий, представляя нас чем-то средним между Медузой Горгоной и вампиром. Но это не так.

Мы очень красивы и грациозны в своём истинном облике. Изумрудно-зеленая чешуя блестит как напыление из драгоценных камней, она покрывает нижнюю часть тела и тончайшим газом окутывает грудь. Проступающая сквозь причудливый рисунок чешуи человеческая кожа на спине и животе выглядит припудренной изумрудной пылью. Плечи и лицо остаются неизменными и только глаза сверкают особым блеском, выдающим в нас потомков нагов, когда-то населявших Дольний мир, а потом затерявшихся в легендах.

Отчасти в облике и скрывался вопрос, почему я не хочу замуж. Ловить брезгливые взгляды супруга и его родни, которые не примут моей истинной природы и будут делать вид, что я осталась человеком — ну уж нет! Лучше быть одной и вовсе не знать мужчины, чем видеть в его глазах страх или отвращение.

Особенно этим грешили Драконы, полагая, что тот, кто не имеет крыльев, всегда будет ниже того, кому дано видеть небо и летать в облаках. Да и чёрт с ними, как любила я говорить, используя выражение из прошлой жизни! Его здесь никто не понимал, и от этого оно звучало ещё таинственнее.

И всё бы хорошо, даже настроение, испорченное кислой миной нового препода и сальными намёками проректора улучшилось, но, бросив взгляд на часы, я поняла, что не правильно установила напоминалку и просто катастрофически опаздываю на собрание факультета. Не прийти туда — значит, получить пять штрафных баллов, и это в самом начале семестра!

Если Персилия влепит мне их, а в этом можно не сомневаться, вздумай я проигнорировать раз и навсегда заведённый порядок, считай, семестр псу под хвост. Нет большого балла — нет дотации — нет прогулкам в столицу — нет стажировки в Отделе Дознания. Ах, она обещала мне! Но что-то подсказывало, что справиться с подопечной будет непросто. Интересно, почему куратор выбрала меня?

Эти мысли крутились в голове, пока я бежала по коридору и вниз по лестнице, схватив сумку и маленький аудиовизуальный экран. Превратиться обратно было гораздо проще, особенно когда поджимало время. А уж наскоро вытереться, отжать волосы и втиснуться в смятую одежду — и вовсе минутное дело.

— Ну ты даешь, — прошептала Фарф, когда я села рядом на заднем ряду. Собрание, к счастью, ещё не началось, хотя, казалось, тяжёлый взгляд с трибуны для преподавателей просто приклеился ко мне. — Опять воду расплескала?

— Я уберу, — прошептала я, стараясь заколоть в пучок влажные волосы.

— Хотела произвести впечатление на нового преподавателя? Ну, признайся, — продолжала подначивать меня подруга, хихикая и толкая в бок.

— Ну тебя! Что ему здесь делать, на нашем собрании? — успела произнести я, но тут зал, наполненный тремя курсами факультета, стих. На трибуне появились Персилия, наш декан, преподаватели, которых я знала по прошлым двум годам обучения, и Он. Дракон.

Глава 2

Дракон.

Я сидел рядом с другими преподавателями как на иголках. До сих пор не верилось, что всё это правда. И скромно украшенный зал для собраний, вмещающий больше сотни учащихся, и огромная люстра, слишком вычурная, чтобы быть дорогой, и Древние, сидящие рядом как равные.

Нет, они были здесь важнее, хотя бы из-за долгих лет преподавания. Я же тот самый новичок, который должен быть счастлив, что его не отправили гораздо дальше, чем Кломмхольм, находящийся у самого подножия столицы.

И всё же я чувствовал себя отвратительно. Моя семья, друзья, те, с кем работал раньше, — все делали вид, что ничего страшного не случилось. Три года по меркам Драконов не тот срок, чтобы стоило всерьёз об этом сокрушаться.

Приёмные родители пытались уверить, что произошедшее никак не связано с моим происхождением, но я знал, что это говорится из большой любви к тому, кого они усыновили ребёнком. Почти младенцем, выжившим после мора в Захребетье, где путешествовали мои родители.

Официально мама не вышла замуж, поэтому родственники отца не смогли оставить меня, передав в Илиодор, откуда и была родом мать. Впрочем, вероятно, они быстро утешились. Иногда я раздумывал, какой была бы моя жизнь в Проасе, и всегда приходил к выводу, что не особо радостной.

Что там, что здесь, полукровка был чужаком с примесью благородной жилы Дракона. Но её слишком мало, чтобы не винить его в любых несчастьях, случившихся в ближнем кругу.

И в этот раз Академия Благородных тут же обвинила меня, когда из лаборатории зельеваров пропало несколько химических веществ, из тех, что входили в состав Адамантовой Жилы — крепкого и особо ценного зелья.

При малом употреблении оно позволяло легко, но ненадолго менять внешность в рамках своего пола, при частом — сводило с ума. Когда-то в юности я был частым завсегдатаем чайных на востоке столицы, где подпольно торговали зельем, находящимся под запретом. Меня даже ловили с ним, но никогда не заставали за его применением.

И ещё эта некрасивая история с сильфой из очень уважаемой семьи, которую планировали выдать замуж за другого, но честь она подарила мне. Теперь брак с Драконом был ей заказан, но имелись и другие Истинные, готовые с радостью взять её в жёны. Дочь Седьмого Драка не могла запятнать себя связью с тем, чей отец родом из восточных земель.

И путь Сесилия клялась, что не забудет нашей дружбы, но истинная дочь Дракона с детства знает, что поступать надо так, как прикажет семья, а свои желания оставить в стороне.

И всё же этого вкупе с происхождением было достаточно, чтобы дознователи принялись брать пробы крови и таскать на допросы. Ничего не доказав, администрация академии для Истинных решила сослать меня сюда.