Книга Зеркальный паук - Влада Ольховская

Но оказалось, что расслабилась она рано. Не прошло и секунды после того, как ее кабинет покинула пациентка, когда дверь снова открылась. Не спрашивая у Нины разрешения, в комнату вошел рослый мужчина в спортивных ботинках, темно-синих джинсах и черной кожаной куртке. Прекрасно знакомый ей мужчина.

– А ты что здесь забыл? – поразилась Нина.

Она не ждала его сегодня – он не звонил, и у него не было ни единой причины приезжать сюда. Но вот он здесь: уже скинул куртку и плюхнулся на диван, всем своим видом показывая, что уходить не собирается. В руках Ян держал кожаную папку на молнии, в таких он обычно носил важные документы.

– Что, я не могу просто навестить сестру? – улыбнулся он, и улыбка была настолько очаровательной, что даже Нина, прекрасно знавшая все его трюки, не была полностью защищена от ее воздействия.

Иногда бывали моменты, короткие и странные, когда ей не верилось, что это – ее брат.

Вроде бы, все логично и правильно, жизнь идет своим чередом, но как же все-таки такое возможно? Как мог худенький мальчишка, смешливый и ласковый, которого она носила на руках, превратиться вот в этого высоченного красавца? Это происходило много лет – и будто бы случилось за миг.

Ян был самым высоким в их семье, тут он неожиданно обогнал даже отца. Старший брат старался делать вид, что это его нисколько не задевает, но получалось слабо. Сколько там у него? Метр восемьдесят пять, не меньше, и при этом – широкоплечий, длинноногий, спортивный. Нина знала, что он держит себя в форме, потому что ему это нужно, профессия такая, но результат все равно один: сложно было найти женщину, которая не обернулась бы, когда Ян Эйлер проходил мимо. Его фигура привлекала – а его глаза завораживали, и если бы он захотел, он без труда стал бы актером или моделью, но само такое предположение способно было вызвать у Яна только взрыв хохота.

Большую часть времени он выглядел отстраненным, высокомерно холодным и безразличным ко всему. Так, по крайней мере, казалось окружающим, и если женщины прощали ему это скучающее превосходство за красоту, то мужчины с трудом выносили его. Но Нина знала, что все это – лишь иллюзия. Ее младший брат был интровертом, каких мало, его мысли и чувства таились где-то внутри, подвластные ему одному. Если ему нужно было получить чье-то расположение, он умел найти нужные слова, правильно взглянуть, вовремя улыбнуться, поэтому обычно Ян получал то, что ему нужно, сразу и без особых усилий.

Нина не собиралась ему подыгрывать. Она прекрасно знала, что он избалован, однако кто-то должен его осадить!

– Ты не приходишь ко мне просто так, тебе что-то нужно, – указала она. – Но что бы это ни было, придется подождать, у меня сейчас пациент.

– А вот и нет, – беззаботно возразил Ян. – Я позвонил твоей секретарше и узнал график приемов. У тебя сейчас обед, а потом еще часа полтора свободного времени. Так что я очень кстати, ты и заскучать не успеешь!

Предусмотрительный маленький хорек… Нине пришлось менять тактику:

– Да, у меня обед. Но я хочу провести обед так, как и нужно: я буду обедать.

– Слишком банально.

– Меня устраивает. Ян, если чего-то хочешь – жди!

Он наконец посерьезнел. Светло-серые глаза, устремленные на нее, казались прозрачными, мерцающими, как лунный камень. Нина знала, что на многих этот взгляд действовал гипнотически, на нее – нет. Ее собственные глаза были точно такими же.

– Нин, боюсь, дело не терпит отлагательств, – признал Ян, расстегивая кожаную папку. – У меня тут дело наметилось… плохое. Гнилое.

– И ты притащил его мне?!

– Мне нужно мнение специалиста, а никого лучше тебя я не знаю.

– Я не криминальный психолог, – напомнила Нина.

– Я им не доверяю. Ты – психотерапевт, причем великолепный.

– Я помогаю жертвам насилия вернуться к нормальной жизни. Подозреваю, ты попросишь меня не об этом.

– Правильно подозреваешь. Я хочу, чтобы ты посмотрела на место преступления и сказала мне, что думаешь о человеке, совершившем это.

Он протянул ей пачку фотографий. Нина не притронулась к ним, не взглянула даже.

– Ян, я не хочу. Понимаю, мои слова звучат эгоистично… Но то, что ты просишь, очень тяжело.

– Поверь мне, я знаю. И я никогда не считал, что это так – мелочь. Я понимаю, что это удар, которому я не имею права тебя подвергать. Но мне нужно знать, кто он такой, с кем я имею дело. Это убийство называют и религиозным, и маниакальным… Я пока не решил, на чьей я стороне, я хочу послушать тебя.

Ей все еще хотелось отказать ему, но вместо этого Нина приняла у него фотографии. Тень полицейской работы всегда висела над семьей Эйлер, так почему она должна стать исключением? Ее с детства учили делать то, что нужно, и не важно, чего ей хочется, чего – нет.

Но рассматривать снимки она все равно не спешила.

– Расскажи мне, что тебе известно, – попросила Нина.

– Пока – немного, тела нашли только вчера, мы почти весь день возились на месте преступления. То, что я с тобой говорю, – это не часть расследования, у меня тоже обеденное время. Я прошу тебя о личной услуге, это останется между нами.

– Как и твой рассказ.

Он не стал говорить, что она никому не должна упоминать об этом деле, за которым сейчас наверняка охотятся журналисты. Нина и сама все прекрасно понимала.

– Сделать тебе чай? – предложила она.

– Нет, спасибо. Когда я все это вспоминаю, последнее, чего мне хочется, – это есть или пить.

То, что потом превратилось в кровавую резню, начиналось банально: четыре подруги решили провести воскресенье за городом. Все они жили и работали в Москве, так что дачный покой вполне мог привлечь их. Они были знакомы много лет, все – в одной возрастной группе, погибшим было от двадцати шести до тридцати. Лишь одна из них была по-настоящему богата, но остальные были вполне обеспечены, так что говорить об остром неравенстве между ними не приходится.

Они собрались на даче в воскресенье утром, делали шашлыки, часто появлялись во дворе, их видели соседи. Их все время было только четверо – никто больше не пришел, никто не ушел. У тех, кто их видел, не было впечатления, что женщины напуганы или насторожены чем-то. Вечером они собрались за ужином, судя по показаниям знакомых, в этот же день они должны были уехать, утром некоторым из них нужно было на работу.

И вот тут что-то случилось. Эксперты установили, что женщины погибли между десятью и двенадцатью часами вечера – то есть, не слишком поздно, многие в дачном поселке еще не спали. Правда, ближайший дом пустовал, но в остальных жили люди, и они не слышали ни криков, ни даже разговора на повышенных тонах.

Создавалось впечатление, что убийца пришел и расправился с ними, а они просто приняли это. Дикая ситуация! Некоторая ясность в ней появилась только после того, как пришли первые результаты анализов.