Книга Шесть могил на пути в Мюнхен - Марио Пьюзо

Тогда ему пришла в голову мысль использовать самого себя в качестве «ходячего кода», в то время как раз готовилось вторжение союзнических войск во Францию и их действия надо было координировать. Он составил детальнейший план, блестящий и остроумный, начальство его одобрило. И вот капитана Рогана перебросили во Францию. Пришлось прыгать с самолета с парашютом.

Он страшно гордился собой и знал, что, будь отец жив, он бы тоже им гордился. Но мать рыдала, поскольку он подвергал опасности свою голову, уникальные мыслительные способности, которые семья пестовала и развивала на протяжении длительного времени. Роган отверг все ее мольбы и просьбы. Ничего такого замечательного он пока что еще не совершил. Возможно, после войны он найдет реальное применение своему гению. Впрочем, он уже давно понял, что даже самые блестящие способности нуждаются в долгом и упорном развитии, тренировках и труде. Ничего, после войны у него будет время этим заняться. В первый день нового, 1944 года капитан Майкл Роган спустился на парашюте на территорию оккупированной Франции, где был назначен шефом отдела союзнической оперативной разведки, призванной наладить связи с местным подпольем. Он тренировался с британскими агентами УСО,[2]научился обращаться с радиопередатчиком, носил при себе крохотную капсулу с ядом, вшитую под кожу левой ладони, — на тот случай, если придется покончить с собой.

На постой его определили в дом французской семьи Шарни в небольшом городке под названием Витри-сюр-Сен, к югу от Парижа. Там Роган и раскинул свою сеть, состоящую из курьеров и информаторов, оттуда отсылал закодированную информацию в Англию. Время от времени принимал по радио запросы с целью прояснить кое-какие детали, необходимые для подготовки вторжения в Европу.

Жизнь с виду казалась такой тихой и мирной. По воскресеньям, если позволяла погода, он отправлялся на пикник с дочерью своих гостеприимных хозяев, Кристин Шарни, длинноногой милой девушкой с густыми каштановыми волосами. Кристина изучала музыку в местном университете. Вскоре они стали любовниками, а потом Кристин забеременела.

Нацепив берет и представив фальшивые документы, Роган сочетался браком с Кристин в городской ратуше, затем они вновь вернулись в дом ее родителей, продолжить подпольную работу.

Союзнические войска высадились в Нормандии 6 июня 1944 года, и у Рогана настолько прибавилось работы, что временами он забывал об осторожности. Через две недели в дом Шарни ворвались парни из гестапо, арестовали всех, кто там находился. Момент они выбрали верно. И им удалось арестовать не только всю семью Шарни и Майкла Рогана, но и сразу шестерых подпольщиков, курьеров, которые ждали поступления информации. На протяжении месяца их всех допрашивали, пытали, избивали, затем казнили. Всех, за исключением Майкла Рогана и его жены Кристин. Из допросов других пленных немцы узнали о способности Рогана запоминать самые сложные шифры, они собирались использовать его в своих интересах. Жену же пощадили в «знак особой любезности», так с улыбкой сообщили Рогану. Она была на пятом месяце беременности.

Через шесть недель после ареста Майкла Рогана и Кристин посадили в отдельные легковые машины гестапо и повезли в Мюнхен. На оживленной центральной площади города находился Мюнхенский дворец правосудия, и в одном из залов судебных заседаний начался самый страшный допрос Майкла Рогана. Он длился несколько дней, показавшихся ему вечностью, сколько именно — Майкл не мог сказать. Годы спустя его изумительная память услужливо подбрасывала отдельные эпизоды. Он помнил все. И заново переживал все мученья, секунда за секундой, снова и снова. Он страдал от чудовищных ночных кошмаров. И всегда страшный сон начинался с появления команды из семи мучителей, что поджидали его под сводчатыми потолками Мюнхенского дворца правосудия. Поджидали терпеливо и даже добродушно, словно ради собственного развлечения и удовольствия.

Рукава этой семерки украшали повязки со свастикой, впрочем, двое из них были в другой форме. По ней и нашивкам на воротничках Роган понял: один является офицером вооруженных сил Венгрии, второй — из итальянской армии. Поначалу эти двое не принимали участия в допросе, были задействованы как официальные наблюдатели.

Главой допросной команды был высокий офицер аристократической наружности с глубоко посаженными глазами. Он уверял Рогана, что им нужны лишь коды, что хранятся у него в памяти, и что, если он выдаст их, они пощадят его жену и еще не родившегося младенца. Весь первый день они засыпали его вопросами, но Роган молчал. Просто отказывался отвечать. Вечером следующего дня он вдруг услышал голос Кристин — она взывала о помощи из соседнего помещения. Повторяла его имя, кричала: «Майкл! Майкл!» И длилось это бесконечно. Майклу казалось — жена в агонии. Роган заглянул в горящие глаза высокого офицера и прошептал:

— Прекратите это. Сейчас же. Я все скажу.

Следующие пять дней он выдавал им старые, уже не использующиеся кодовые комбинации. Возможно, чуть позже, сравнив их с перехваченными сообщениями, они поймут, что он дурит им голову. На следующий день они усадили его в кресло и окружили со всех сторон. Нет, они не допрашивали его, не били, даже не прикасались. Затем мужчина в итальянской форме вышел в соседнюю комнату. И через несколько секунд Роган снова услышал душераздирающие крики жены. В голосе ее слышалась такая боль… нет, это было просто невыносимо, невозможно. Роган зашептал, что скажет им все, все, что они хотят знать, но главный офицер лишь покачал головой. Они вернулись на свои места и сидели в полном молчании, а крики пронзали стены, впивались в мозг Рогана до тех пор, пока он не сполз с кресла на пол и не зарыдал от отчаяния. Тогда они подхватили его под руки и поволокли из зала с высокими потолками в соседнее помещение. Там рядом с магнитофоном сидел офицер в итальянской форме. Ужасные крики Кристин, разносившиеся по всему дворцу правосудия, были записаны на магнитную ленту.

— Тебе нас не обмануть, — с презрением заметил главарь. — Мы тебя перехитрили. Твоя жена умерла от пыток в первый же день допроса.

Роган внимательно всматривался в лица этих людей. Если ему удастся выжить, он их всех поубивает. Позже он понял — именно такой реакции они от него и добивались. Они обещали оставить его в живых, если он выдаст все действующие коды. Жажда мести сделала свое дело — он выдал им все. На протяжении двух следующих недель он выдавал им коды, пояснял, как они работают. А потом его отправили в камеру-одиночку, где он просидел, как показалось, много месяцев. Раз в неделю его вызывали в зал со сводчатыми потолками и снова допрашивали, все те же семеро, и постепенно процедура превратилась в рутину. Откуда Рогану было знать, что за это время армии союзников освободили от захватчиков Францию и ворвались в Германию, что войска их уже стоят у ворот Мюнхена. И когда его вызвали на последний допрос, он не знал, что семеро его мучителей готовы все бросить, поменять документы и внешность, исчезнуть, слиться с толпами простых немцев в отчаянной попытке избежать наказания за свои преступления.