Книга На всех парусах - Жаклин Бэрд

– Спасибо, Пат. Я всегда верила в искренность нашей дружбы, – отразила шутливые нападки подруги Сара.

Гвидо вновь обнял и повел в танце свою партнершу. Толковый диск-жокей умело чередовал музыку. Быстрое техно сменялось энергичной инструментальной музыкой из средиземноморских и карибских мотивов, потом начинались легкая поп-музыка и рок-баллады. На долю Гвидо и Сары пришлись баллады. Влюбленные посчитали бы это добрым знаком.

– Так, значит, ты кок? Удивительно слышать, учитывая, на кого ты училась в университете, – заметил Гвидо. – Я всегда был уверен, что женщине нет нужды в высшем образовании, особенно, если она хороша собой. Как правильно говорят немцы, женский удел – дети, кухня, церковь. Женщине нужен поводырь, идеолог, каковым приходится становиться мужчине. Вы даже деньги самостоятельно потратить не в состоянии. Вместо того чтобы вложить в дело, вы спускаете их на капризы.

– Как всегда, ты прав, Гвидо, – констатировала Сара горестным тоном. – Только поводырь – это служебная собака, которую натаскивают на выполнение команды, и играет она подчиненную роль. А идеолог – это общественно-исторический персонаж, чья незавидная судьба – в конечном итоге быть посрамленным, даже если на первых порах его и возносили безмозглые толпы. Так что гордиться в обоих случаях особенно-то и нечем.

Сара, конечно, могла чистосердечно признаться в том, что кок она исключительно для удовольствия в свободное от основной работы время. Но это стало бы попыткой оправдаться перед Гвидо. А оправдываться перед ним она не считала возможным.

Она ведь и впрямь хотела глупо распорядиться тем чеком, который отец Гвидо выписал на предъявителя, заручившись обещанием Сары оставить его обожаемого сына. В агонии расставания, усугубленного переживанием потери их дитя, Сара только чудом воздержалась от того, чтобы не изорвать в клочки этот злополучный чек. Но сестра Лиллиана предостерегла ее от опрометчивого поступка.

А деньги сослужили Саре добрую службу по возвращении в Лондон. Она спокойно доучилась, получила диплом, купила небольшую, но уютную квартирку. Небольшое же наследство, доставшееся ей от матери, она вложила именно в дело, а не спустила на капризы, если не считать капризом ее успешную карьеру бухгалтера и финансового консультанта. Теперь же она гордый совладелец «Томпсон и Бичем» в Гринвиче.

– А готовить я люблю, – непринужденно отметила Сара.

– Я помню, Сара. У тебя это всегда хорошо получалось. Жаль, что ты так быстро охладела к национальной итальянской кухне, – посетовал Гвидо.

– Насколько я помню, у твоих родителей работал замечательный повар. И увольняться он не собирался. Так что у меня в вашем доме не было никаких перспектив. Разве что в качестве судомойки, – съязвила она.

– Ты была моей женой!

– Вот только никто с этим не желал считаться, – произнесла Сара и мысленно упрекнула себя за такую невоздержанность. Она смягчила тон и лениво продолжила: – Окруженный матушкиной любовью, заботами тетушки и кузины Катарины, ты и в жене, по-моему, особой нужды не испытывал.

– Мне и прежде твои намеки были неприятны, а теперь – подавно. Расслабься, Сара. Давай потанцуем без того, чтобы ворошить прошлое.

Она вышла замуж в восемнадцать, развелась в девятнадцать. Вместе они были менее полугода. Слова о прошлом прозвучали слишком громко, если учесть, что брак был незначительным эпизодом в их славных биографиях.

– Я полагал, ты выйдешь замуж, обзаведешься потомством…

– Я полагала, ты женишься, обзаведешься потомством, – парировала Сара.

– Нет… с меня хватит, – процедил Гвидо. – Одного раза вполне достаточно.

– А разве многочисленная родня не водит табуны качественных невест к тебе на смотрины?

– Достаточно, – оборвал ее Гвидо. – Нам было хорошо вместе.

– Нам было хорошо только в спальне, и то лишь поначалу. А когда ты стал пропадать в офисе, мне было невыносимо в том доме, куда ты меня привез, – в очередной раз пожаловалась ему Сара.

– Теперь все может получиться, – доверительно прошептал ей на ухо Гвидо Барбери.

– Оставь это, – покачала она головой.

– Я не предлагаю тебе брак, Сара…

Сара остановилась и оттолкнула Гвидо от себя. Гневно посмотрев на бывшего супруга, она негодующе произнесла:

– Ты хочешь спать со мной.

– Безумно, – признался он.

– И всего-то?

– А чего бы ты хотела? – насмешливо спросил Гвидо и вдруг поцеловал ее.

Сара не сразу нашлась от неожиданности. Когда его губы владели ее губами, сопротивляться не имело смысла. Сара могла лишь насладиться этим мигом нахлынувшей чувственности.

Прервав поцелуй, Гвидо всматривался в раскрасневшееся лицо Сары. Она снова потянулась к его губам и вернула поцелуй.

– Здесь людно, – прошептал мужчина. – Иди со мной. – И он повлек ее за собой, взяв за тонкое запястье.

Сара не смотрела, куда он ведет ее. Она лишь отметила, что они остановились и ее лопатки коснулись стены. Вокруг густился сумрак, а Гвидо целовал ее.

Он приподнял подол платья, дотронулся до обнаженного бедра, проник под кружево трусиков. Сара с размаху ударила его ладонью по лицу. Гвидо покорно отдернул руку. Он сжал ее талию.

Поцелуй возобновился. Тогда Гвидо повторил свою попытку.

Сара оттолкнула его.

– Что с тобой? – искренне удивился он. – Мы любили друг друга чуть ли не с первого дня нашей встречи. Что изменилось?

– Прошло десять лет, – произнесла Сара Бичем.

– У тебя кто-то есть? – ревниво просипел Гвидо.

– Прошло десять лет! – повторила женщина.

– Значит, есть, – процедил он.

– Я не странствую по постелям мужчин.

– Я был твоим первым, – гордо напомнил итальянец.

– Был, – подтвердила Сара.

– Ты права, – проговорил он, отступив. – Не знаю, что на меня нашло. Это какое-то ребячество. На моих глазах тебя целовал этот наглый юнец.

– Да, это ребячество, Гвидо. Ты всегда был излишне ребячлив, – тоном упрека, проговорила Сара и миролюбиво добавила: – Давай не будем придавать случившемуся значения.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

– Питер! – воскликнула Сара, торопясь расстаться с Гвидо.

– Сара, а я тебя всюду ищу, – простодушно отозвался золотой мальчик британской страховой индустрии.

– Ты предлагал мне выпить вместе с тобой, – напомнила ему Сара.

– О, ты еще помнишь, на чем нас прервали! Польщен, – жеманно прокомментировал Питер Уэллс.

– Пошли, ядовитый ты наш, – рассмеялась в ответ женщина.