Книга Давай ограбим банк - Елизавета Бута

— Микки, — тихо говорит водитель автобуса.

— Что? — не понимаю я.

— Меня зовут Микки, — поясняет тот.

Оборачиваюсь и смотрю на него. Самый обычный парень с очень перепуганным лицом и смешным детским именем. Микки переступает через кого-то и оказывается слишком близко ко мне. Смотрю на человека, через которого сейчас перешагнул Микки. Это бородатый парень в светлых драных джинсах. На нем они смотрятся комично. Одна штанина перепачкана чем-то ярко-красным, и только в этот момент замечаю лежащего на полу инкассатора. В метре от меня. По нему не скажешь, жив он или мертв. А это красное пятно… Наконец, мозг фиксирует то, чего отчаянно не хотел замечать.

Посреди отделения банка в луже крови лежит огромная фигура одного из инкассаторов. Возле одной из стоек менеджеров сидит другой перевозчик денег. Без оружия. Мужчина часто дышит и судорожно сжимает горло. Его ладони в крови. Он хрипит, пытаясь что-то сказать.

Микки прижимает меня к себе и держит за шею. Я вроде как его живой щит. Он медленно переступает через нагромождение тел, распластанных перед ним. Я натыкаюсь на каждого, включая труп инкассатора.

— Там полиция. Ты не сможешь уйти, — говорю я сдавленным голосом. Рука парня крепче сжимает горло.

— Ты ведь понимаешь, что я очень нервный, правда? — спрашивает он. Ответить я не могу.

В очередной раз спотыкаюсь о чью-то руку. Он воспринимает это как попытку к бегству и пихает меня в спину. Тут Микки видит семейную пару возле стены и направляет оружие на них.

— Зачем сюда пришел? — вполне миролюбиво спрашивает он у мужчины.

— За д-деньгами, — заикаясь, выдавливает тот.

— Надо же, я тоже, — хмыкает он. — И она тоже за деньгами. Цели только разные. Вот тебе зачем деньги? — Последняя фраза относится ко мне. Я понимаю это по толчку в спину.

— В бар сходить, — говорю я, ожидая вспышки ярости.

— А мне сестре операцию сделать. Такие вот разные мотивы, — вполне миролюбиво отзывается он.

— Мы машину хотим купить. Белую, — отвечает женщина.

— Придурки! — Микки с силой пинает мужчину и поворачивается. Я чувствую, как он высматривает следующую жертву.

Вся эта картинка настолько нереальна, что память буквально по кадрам старается запечатлеть происходящее. Мне не жалко этого инкассатора в луже крови. Не страшно. Кажется, что я персонаж компьютерной игры. Главное, сделать правильный ход, а все эти фигурки все сделают как надо. Их роли уже прописали разработчики.

— Ты? — спрашивает он, пиная мужчину, лежащего рядом с парой.

— Кредит, — отвечает тот с диким восточным акцентом.

— На что кредит? — Он явно теряет терпение.

— Операция для жены, — поясняет мужчина, смело поворачивая к нам голову.

— Это уже интереснее, — кивает водитель автобуса.

В этот момент раздается усиленный динамиком голос кого-то из полицейских.

— И как кредит? Одобрили? — не обращая ни на кого внимания, интересуется он. Кажется, что он ведет светскую беседу. Мужчина едва заметно качает головой.

— А зря, — пожимает плечами тот. — Как тебя звать?

— Али, — отвечает тот.

— Так вот, Али. Ты ведь хочешь увидеть свою жену? Прожить с ней долго и счастливо? Верно? Ты ведь на все пойдешь ради этого?

Али кивает.

— Круто. Тебе повезло, — усмехается Микки.

— Настоятельно рекомендуем вам сдаться! В этом случае вам будет обеспечена максимально возможная поддержка. Мы понимаем, что это крайняя мера… — доносится голос полицейского. Из-за усилителя громкости даже слова разобрать очень сложно, не то что прислушаться. — … Мы даем вам пять минут на принятие решения…

Микки в считанные секунды отбирает у мальчика рядом с Али рюкзак и начинает заталкивать туда пачки денег. Штук шесть. Я столько денег только у отца однажды видела. Он вкладывает в руку Али свой пистолет и приказывает подняться. Несчастный мужчина едва держится на ногах. Кажется, что если ему сейчас приказать пристрелить всех здесь присутствующих, он послушается. Микки подходит к распластавшемуся на полу инкассатору и берет его оружие.

— Али, ты в лотерею выиграл, знаешь об этом? — спрашивает он. Али мотает головой и с ужасом косится на сына.

— Если сейчас все сделаешь правильно, у тебя будут жена и сын, а если нет, то не будет обоих, ясно? — спрашивает водитель автобуса. Али кивает. — Вот и отлично. Сейчас ты выходишь с поднятыми вверх руками. Тебя арестовывают и увозят, а нас всех, заложников, освобождают. Включая твоего сына с рюкзаком и деньгами. А ты не произносишь ни звука до момента приезда в отделение, понял?

Али согласно кивает. Парень подталкивает его к выходу. Тот не хочет оставлять сына, но все-таки подчиняется. Водитель автобуса встает возле стены рядом со входом. Меня он рывком прижимает к себе. Теперь я могу видеть узкую полоску улицы перед входом в банк. Али стоит перед дверьми. Руки подняты вверх. В одной из них он сжимает пистолет. Я вижу, как его коленка рефлекторно сокращается.

— На счет три, — кричит ему Микки. — Три!

Парень буквально вышвыривает Али на улицу и вновь встает к стене.

— Транслируй происходящее, — командует он.

— Что?

— Где сейчас руки Али? — спрашивает он, нервно выдыхая и наставляя на меня пистолет.

— Наверху, — отвечаю я охрипшим голосом. Али в этот момент стоит перед полицейскими. — Он медленно приседает и кладет пистолет на асфальт.

— Это хорошо. Как у тебя с логикой? — спрашивает он.

— Не очень, — честно отвечаю я.

— Тогда следи за ходом мысли. Я хочу спасти свою сестру. Если меня сейчас арестуют, то она умрет. А если она умрет, то мне будет нечего терять. Так вот вопрос, кого я убью в этом случае?

— Всех, — отвечаю я.

— В целом верно, но первой я застрелю тебя и твоего не слишком смелого друга, — кивает он в сторону Анкеля. — Поняла?

— Да, — отвечаю я.

Смешно, но я только сейчас вспоминаю про Анкеля. Тот лежит с прижатыми к голове руками. Он смотрит на труп инкассатора в центре зала. Почему-то именно сейчас становится по-настоящему страшно. Это не кино. Здесь не прописаны роли. Я непроизвольно вздрагиваю, и водитель автобуса до боли сжимает мое запястье.

Боковым зрением замечаю, что к Али уже подошли полицейские. Говорю об этом.

— Готова? — интересуется Микки. Я пытаюсь кивнуть, но получается странное движение головой, означающее что-то вроде «да нет, наверное».

— Так, без паники. Все свободны. Мы схватили этого ублюдка, — раздается бодрый голос полицейского. Здоровенный мужик в бронежилете и прозрачной маске первым входит внутрь. Замечаю, как все начинают на нас коситься, но в этот момент Микки уже выпихивает меня на улицу. Там слишком светло. Сейчас где-то шесть вечера. Солнце уже скрылось, оставив после себя отвратительно жаркое марево. И все равно сейчас слишком светло. Глаза начинают слезиться.