Книга Искушение - Ангелина Алябьева

— Вы меня напоили, чтобы воплотить свои плохие задумки?

— Так ты жалеешь о нашем знакомстве? — спросил он, тоже наклоняясь к Анжелике. Теперь их лица были ближе, чем позволяли правила приличия.

— Да, еще как! — ответила девушка, кивнув пару раз и стараясь не смотреть на его губы. — Вы слишком идеальный, — неожиданно добавила она. — Таким нельзя быть.

— Какая ты еще глупая… — слегка улыбнулся Жиральд и замолчал, любуясь покрасневшими щеками, блестящими глазами. Он нежно, словно чего-то опасаясь, взял губами ее верхнюю губу, слегка покусывая. Затем его рот обрел силу, властно накрыв уста девушки. Анжелика обхватила руками его голову, повторяя губами те же движения, что и он.

Его запах дорогой туалетной воды сводит с ума…  Языки сплелись, лаская и дразня, их закружил поцелуй страсти. Но вдруг Жиральд почувствовал, что мягкие губы больше не отвечают ему, а тело в его объятиях расслабилось и обмякло.

— Анжелика, — отстранил ее от себя он, придерживая за талию, всматриваясь в ее лицо, закрытые веки, ровное дыхание, понимая, что она заснула. — Странная, но такая милая.

Впервые за долгие восемь лет Жиральд Ларош, известный мировой хирург, улыбнулся самой искренней улыбкой, неся на руках девушку, тихо посапывающую ему в грудь.

Глава третья

УТРО ДОБРЫМ НЕ БЫВАЕТ…

Солнечные лучи света освещали лицо девушки, будя ее.

Анжелика с трудом проснулась, разлепила веки и с досадой застонала на всю спальню. Голова болела ужасно. Хотя девушка смутно помнила, сколько вчера пила. Если только один бокал шампанского, потому что тяги к спиртному у нее нет, да и стадного инстинкта тоже. То есть, когда все пьют, она может держать себя в руках и в итоге оставаться самой трезвой в компании подвыпивших ребят, но вчера самообладание и выдержка, похоже, ее покинули…  Причмокнув губами, Анжелика облизала их и прикрыла глаза, представляя, как она за один присест осушит графин прохладной воды.

Повернувшись на бок, девушка заметила волосатую мужскую руку, затем ее взгляд поднялся чуть выше, где тонкие пальцы что-то быстро печатали на ноутбуке. Когда она приподняла голову, то… закричала от ужаса. В ее постели, рядом с ней полулежал этот черноволосый незнакомец, без рубашки, демонстрируя свой накаченный пресс и мускулы. Это кошмар?

— Что вы тут делаете?

— Зачем так кричать? — поморщился он, хлопнув крышкой ноутбука и повернулся к ней. В его голубых глазах заплясали чертики — Ты не помнишь, как вчера в клубе мы повеселились?

— Что? — вырвалось у нее, и она быстро заглянула под простынь, приготовившись к худшему. Оно сбылось. Девушка была обнажена, не считая широкой мужской рубашки впрочем, как и сам мужчина в одних только джинсах.

Воспоминания врезались ей в голову, от чего все краски отлили от ее лица. День рождение Моники. Ее платье. Клуб. Подруги. Скука. Незнакомец. Выпивка и…

Нет! Этого не может быть! Ведь она хранила свою девственность для своего единственного, самого любимого, которого еще надо найти.

Неужели он лишил ее этой мечты? Неужели он добился желаемого, пока она спала?

Без всякого стеснения он присел на край кровати, повернулся к девушке лицом и невозмутимо спросил:

— Сначала ты не против совместной ночи, а наутро возмущаешься? Какое противоречие.

— Пошли прочь из моей квартиры! — указала она на дверь, стараясь не смотреть на на него. — Мало того, что вы, мистер, как вас там, напоили вчера меня, так еще и тащите в постель. Вашей наглости нет предела?

— Если отвести от меня жадный взгляд и осмотреться внимательнее по сторонам, то можно заметить, что это моя спальня, — каким-то снисходительным тоном изрек он и склонил голову набок, глядя на девушку.

Белые стены, на которых висела старая картина, большая кожаная софа, где лежала куча каких-то тряпок. С левой стороны от кровати окно на котором жалюзи. С лева от этого самого окна другое окно, но это большое от пола до потолка и почти на всю стену. Вся комната была оформлена в стильном современном стиле без единой лишней вещи. Это точно не ее спальня, где в творческом беспорядке раскиданы книги, одежда.

— Как я здесь оказалась? Что вы со мной сделали?! — в ее глазах закипели слезы, но Анжелика призвала всю силу, чтобы не расплакаться.

— Подумай хорошенько, что могут делать мужчина и женщина в одной постели.

— Нет, — прошептала она, энергично качая головой из стороны в сторону. Что она скажет маме? Что подарит мужу? Как простит самой себе? — Нет! Мы ведь не делали это? Пожалуйста, скажите, что не переспали! Я кому сказала? Говорите немедленно! Я не могу… Мне… Не молчите!

— Ничего не знаю. Напряги память, к тому же, это не мои проблемы, если ты не умеешь пить, — махнул на нее рукой мужчина. — Но одно я знаю точно: кому-то из нас однозначно этой ночью было хорошо.

Ее взгляд невольно остановился на его губах, от чего сердце бешено застучало, подбрасывая ей новые обрывки в память о вчерашней ночи. Она целовала эти тонкие губы… Это был ее первый страстный поцелуй с мужчиной, но запомнит ли она его? Лучше забыть обо всем и выяснить, что же вчера было… А какого с каким вкусом был его поцелуй? Моника говорила, что у каждого мужчины разные губы и…

Однако Анжелика всегда слыла девушкой рассудительной, поэтому она усилием воли подавила предательское желание полюбоваться на мерзкого, отвратительного, но дико привлекательного профессора. Решительно встав, придерживая одеяло, она оглядела комнату в поисках своей одежды.

Одежда в комнате не обнаружилась.

— Вы можете рассказать мне, как я сюда попала? — упорно удерживая глаза не ниже груди Жиральда, спросила она.

— Могу, — утвердительно кивнул он. Но не успела Анжелика обрадоваться, как он добавил: — Но не буду.

Желание полюбоваться доктором исчезло без следа. Вместо него появилось стойкое намерение ударить наглого ухмыляющегося мужчину чем-нибудь тяжелым.

— Ничего такого не было, — по слогам отчеканила она, гневно сверкая глазами на профессора. — Где моя одежда? Я хочу одеться и поскорее убраться отсюда ко всем чертям.

— А я рассчитывал на завтрак в постель. Ты же воспитанная молодая мадемуазель, должна понимать, что после такой трудоемкой ночи мужчине необходимо хорошенько подкрепиться, — после этих слов он улегся обратно на кровать, закинул руки за голову и нахальным взглядом впился в нее.

— Думаете, я стану слушать весь этот бред? Вы заманили меня в ловушку. Скажите правду: между нами что-то было?

В ответ он всего лишь пожал плечами, не посчитав нужным объясняться. Спорить было просто бесполезно. Его наглость поражала, вызывала желание убить его на месте.

— Где моя одежда?

Демонстративное игнорирование. Жиральд только снял очки, подул в стеклышки и снова вернул их на место.