Книга Третий меморандум. Тетрадь первая. Первоград - Борис Батыршин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Обрадованный Голубев снова полез в пирамиду за автоматами. Пулемет на плече лязгал, мешался, цепляясь за тяжелую противогазную сумку с пистолетами. Валерьян посмотрел на его мытарства и тяжко вздохнул:
– Ладно, давай помогу… капитан! Вешай на меня эти ваши игрушки, поработаю вьючным ишаком…
– Сань!
Из-за стеллажа с деревянными зелеными (цвет горохового супа – здравствуй, Советская армия!) ящиками, из грузовика выбрался Колосов с охотничьим ружьем. На плече у него висел патронташ, из гнезд выглядывали латунные донца патронов. Казаков хлопнул себя по лбу:
– Во, блин! Ты куда запропал-то? Мы тебя чуть тут не заперли!
– А и ладно, запирайте, – согласился Димка. – Только потом открыть не забудьте. А я пока тут инвентаризацию наскоро проведу, хотя бы по оружию и транспорту. Карандаш и пара листочков найдется? Не поверишь, Сань, там дальше такое стоит…
– Знаю я твое «такое», – проворчал Казаков. – Что-нибудь ползающее и лязгающее. Ты вот что, лучше посмотри, что у нас из продуктов по списку на поверхности лежит. Народ сейчас от шока отойдет – жрать запросит. Тушенка, крупы какие ни есть, макароны… Да, чай с сахаром обязательно. Палатки опять же поищи, котелки, спальники всякие… Вот список, не потеряй только.
Колосов, заметно поскучнев, кивнул. Ружье тем не менее из рук не выпустил – держал на плече, уставив стволы в крышу ангара.
– Запирать я тебя не буду, – продолжал Казаков. – А то мало ли – вдруг меня драконы сожрут, что тебе тут, с голоду подыхать?
– Ну с голоду он точно не помрет, – ухмыльнулся Валерьян. Он стоял возле штабеля картонных ящиков и вертел в руках тусклую жестяную банку, заляпанную комьями машинного масла. – «Тушенка свиная», прям склад Госрезерва!
– Ну тогда от жажды, – буркнул Казаков. – Ящиков с «Боржоми» тут, кажется, нету? Все равно, Андрюх, наряди двоих своих… хм… Котят в караул, к складам, и чтоб ни одна сволочь!.. И вообще, хорош болтать, пошли, дел по уши…
Винтовка рождает власть.
Снаружи ангары выглядели капитально – куда основательнее здания интерната, сиротливо приткнувшегося у кромки песчаных дюн, за которыми начиналась узкая полоска пляжа. За пятиэтажкой виднелась еще одна капитальная постройка – одноэтажная, широченно-приплюснутая, с плоской крышей, частоколом жестяных труб, прямоугольными венткоробами и выкрашенными в красновато-бурый цвет улитками промышленных вентиляторов. Казаков подумал, что Хозяева, наверное, перенесли и подвал, и все сопутствующее пятиэтажке хозяйство обоих зданий – канализацию, насосы какие-нибудь, или что там еще может оказаться… Под ногами хрустело стекло – блестящее крошево усыпало песок вокруг корпуса: видимо, окна интерната не пережили толчка при Переносе. «Что в комнатах, наверное, творится… – хозяйственно подумал Александр. – А ведь еще придется рамы заделывать…»
В пятиэтажку (вывеска у входа гласила, что это интернат при научно-производственном объединении «Энергомаш», город Химки) заявились походным порядком; навстречу хлынула бурлящая толпа подростков и расступилась, увидев увешанных оружием визитеров. Особенно эффектен был, конечно, Голубев с пулеметом; пацаны вышагивали за своим командиром с автоматами и чуть ли не лопались от сознания собственной значимости. Казаков следовал за этой троицей; не то чтобы он чего-то опасался, просто так было удобнее. Клин из Голубева и Котят (похоже, словечко прилипнет, вон как Валерьян ухмыляется!) рассекал толпу, как таранный форштевень броненосца тонкий ноябрьский ледок. Интернатские замолкали, расступались, очищая крыльцо и монументальную парадную лестницу, не сочетавшуюся с обликом районного интерната.
– Здравствуйте, молодые люди… кхм… товарищи! Вы не объясните нам, что здесь происходит?
Их встречали. Здание было, наверное, 50-х годов постройки; холл с лестницей рассекал первые два этажа пополам, и от него, как и от верхней площадки, по обе стороны разбегались коридоры со спальнями и классами. Интернатское начальство скопилось на этой самой площадке, и теперь директор – крупный, рыхлый лысоватый мужчина с лицом в мелких капельках пота – надменно взирал на Казакова и его свиту сверху вниз.
Поймав на себе этот взгляд, Александр немедленно завелся.
– С вами говорит временный коменд… координатор Александр Казаков! – объявил он, вызывающе выпятив челюсть. – Мы все, и вы в том числе, невольно стали участниками эксперимента, который проводит некий сверхразум. Мы находимся на другой планете, на огромном расстоянии от Земли, и главная задача на текущий момент – организоваться и выжить!
Произнеся эту эпическую речь, Казаков обвел глазами воспитанников интерната, забивших все свободное пространство холла, только вокруг их пятерки остался островок свободного пространства. Подростки потрясенно молчали, не понимая, как относиться к заявлениям странных гостей. С одной стороны, очевидный бред, а с другой – почти все уже успели выглянуть на улицу и полюбоваться окружающими видами, в том числе и двумя призрачными лунами над горизонтом. Это был сильный аргумент, ребята и девчонки помалкивали и ждали продолжения.
– Ерунду вы мелете, молодой человек, – истерически выкрикнула поджарая рыжая училка лет тридцати, стоявшая рядом с толстяком-директором. – Какие там еще эксперименты! Здесь государственное учреждение! Здесь дети! Как вы посмели явиться сюда с ружьями? И вообще, предъявите ваши документы! Потребуйте у него, Сан Саныч! – обратилась она к соседу, типу в синем рабочем халате: такие в школах носили учителя труда. Тип был тощий, высокий, голову имел круглую, почти совсем лысую и вообще походил чем-то на позднего Вицина.
За спиной Казакова кашлянули. Новоиспеченный «координатор» обернулся: Валерьян делал выразительные гримасы, указывая на лысого трудовика в халате. Александр кивнул.
– А вы, мнэ-э-э… простите, не имею чести… учитель труда? – спросил Казаков. Валерьян поморщился: и здесь Саня старательно копировал Юрковского из «Стажеров». Вот уж нашел время для позерства… или он просто счастлив, что наконец дорвался? А ведь не надо бы так с этими педагогами, не расхлебаем потом…
Трудовик неуверенно откашлялся, оглядел коллег. Те молчали, предоставляя бедняге выкручиваться самому.
– Да, видите ли… – Голос у него оказался сиплый, но довольно высокий. Валерьян сразу подумал, что мужик не дурак выпить. – Я веду… гхм… простите… уроки по трудовому воспитанию, а по совместительству завхоз интерната…
– Отлично! – обрадовался Казаков. – Вы-то нам и нужны. Пойдете с нами, надо составить список всего оборудования и вообще технических средств, имеющихся в интернате. И вот что, – обратился он уже к педагогам, молча взирающим с площадки. – Прямо сейчас заприте все помещения, кроме спален и игровых комнат – так, кажется, они у вас называются? – и сдайте ключи Андре… капитану Голубеву. Проследите, капитан.
