Книга Ищейки Российской империи - Анна Пейчева

— Обалденно, в жизни такого не пробовала, клянусь ибупрофеном и патентованными аналогами его, — призналась Лиза. — Бодрит, как пятилетка за три года.

Собеседник ухмыльнулся в седые усы.

— Мой капучино тоже заслуживает всяческих похвал… Ммм, если позволите заметить, сударыня, ваша манера речи весьма необычна.

— Вы о ругательствах лекарствами? Ага-ага, — понимающе покивала Лиза. — Это со студенческих времен привязалось. Нужно было как-то зазубрить дурацкие непатентованные названия препаратов. Я ветеринар.

— Перун-громовержец! Быть того не может! — поразился старик. — Неужто и правда ветеринар? Невероятное совпадение! Заглянуть в ближайшую «Омелу» за кофе — и наткнуться на ветеринара. И это на следующий же день после того, как Карл нас оставил… Немыслимо! — Он эмоционально взмахнул рукой, и на этот раз многострадальный цитрус не уберегся — с ветки слетел спелый лимончик размером с небольшую сливу. Желтый плод покатался по столу наподобие волшебного яблочка, затем затих возле Лизиного эспрессо.

— Но, откровенно говоря, я имел в виду не столько ваши экспрессивные выражения и даже не ваш удивительно резкий, будто рубленый акцент, сударыня, — продолжил Филипп Петрович. — Я отметил нетривиальность вашей речи в целом. Ваше замечание о пятилетке — при чем здесь пятилетний ребенок? Ваши удивительные деньги, которыми вы пытались расплатиться… Ваша неосведомленность касательно обязательного чипирования домашних животных — неосведомленность тем более примечательная, что тут мы говорим о краеугольном камне вашей профессии… А ваша одежда, промокшая до последней ниточки, хотя на небе ни облачка? Сударыня, вы словно прибыли из другой Вселенной, причем гораздо более мокрой, чем наша. Я крайне заинтригован. Откуда вы, милая барышня? Как ваше имя? Почему вы так промокли?

Лиза нахмурилась. Старик был, конечно, классным; но подозрительность у тех, кто вырос в лихой России девяностых, неровно пульсирует в венах, не давая расслабиться в беседе с незнакомцем.

Лиза со стуком отставила в сторону пустой картонный стаканчик.

— Слушайте, Филипп Петрович, я вам всё расскажу, честное ветеринарное слово. Но сперва я должна узнать, как вы можете мне помочь найти котика. Вы же с этого начали, так?

— Совершенно верно, сударыня. Надеюсь, вы простите мое навязчивое любопытство. — Дедулька опустил седую повинную голову, а когда поднял ее, лицо его преобразилось. В светлых глазах полыхнул огонь, подбородок гордо взлетел ввысь. Вот уж точно — Перун-громовержец. — Разрешите представиться по официальной форме. Начальник Седьмого отделения Личной Канцелярии Ее Величества, действительный статский советник, консультант Ее Величества по вопросам прав животных, а также звезда телерекламы с резиновой курицей, — Перун-громовержец неожиданно подмигнул Лизе из-под кустистых бровей, — и палочка-выручалочка для всех, кто потерял своих питомцев при загадочных обстоятельствах. Тот босоногий юноша, любитель глупой рекламы, меня сразу узнал, разумеется. Он громогласно взывал вам вслед, милая барышня, но вы необыкновенно быстро убежали со своим эспрессо. Я решил сам к вам подойти.

Лиза изумленно хлопала мокрыми ресницами.

— Анальгетик меня раздери, — высказалась она наконец, совладав со своими чувствами. — Вот это совпадение. И тащиться на Литейный не пришлось. — Тут ее вновь охватили сомнения. — А как докажете, что вы и есть та самая главная Ищейка, которая мне нужна? Я же эту пресловутую рекламу с курицей не видела. Откуда мне знать, может, вы только и ждете, чтобы я вам отдала свои «еврики», а потом скроетесь в неизвестном направлении?

Собеседник усмехнулся в усы.

— Что ж, справедливо. Недоверчивость и строгое следование фактам — отличные качества для врача. И для полицейского, кстати, тоже… Не буду тратить время и убеждать вас, сударыня, что ваши игрушечные «еврики» мне нужны не более, чем приме-балерине Мариинского театра — армейские сапоги со шнуровкой до колена… Просто покажу вам свои документы.

Далее произошло нечто исключительное. Старик прикоснулся к массивному кольцу на левой руке, тусклый изумруд засветился и прямо из него выпорхнула объемная голограмма: двуглавый орел размером с синичку. Несмотря на свои крохотные размеры и полупрозрачность, орел был совсем как живой: он подрагивал крыльями, время от времени важно моргал, наклонял то одну, то другую коронованную голову набок, как бы прислушиваясь к Лизиному испуганному оханью. Прочие посетители не обратили на техническое чудо никакого внимания: куриные ножки, запеченные в арахисовой крошке, вызывали у них гораздо больше эмоций, чем взлетевший над столом живой российский герб.

В своих когтях фантастический хищник удерживал вовсе не скипетр и не державу, а сияющую электронным светом табличку, гласящую:

«Имя: Шевченко Филипп Петрович.

Место службы: Седьмое отделение Личной Канцелярии Ее Величества Императрицы Всея Руси Екатерины Николаевны.

Должность: Начальник отделения.

Звание: Статский советник.

Обращение: Ваше Высокородие».

Орёл тихонько клёкнул на прощание, свернулся в тонкую трубочку и спрятался обратно в кольцо. Лиза выдохнула:

— Полный этилтиобензимидазол. Слушайте, Ваше Высокородие, может, я попала на съемки интерактивного фильма по братьям Стругацких, а? — с надеждой спросила она. — Что вообще тут у вас творится?!

— При всем уважении к творчеству князей Стругацкий, в их романах слишком много чудес, — старик снова весело подмигнул Лизе, — а у нас, в Российской империи 21-го века, всё держится исключительно на науке.

— У нас, в Российской империи? — переспросила Лиза.

Собеседник кивнул. Лиза уронила мокрую голову на руки и пробубнила куда-то в шарф:

— Что ж. Это многое объясняет.

* * *

Филипп Петрович наблюдал за ее реакцией с доброжелательным любопытством. С таким прищуром дедуля обычно смотрел поверх очков на учеников, мямливших на экзамене всякую ерунду в ответ на элементарный до смехотворности вопрос: «Какая татуировка появилась на правой руке будущего императора Николая Второго после его поездки в Японию?»2. Да, уроки дед проводил нестандартные, за что не раз бывал наказан директрисой.

Лиза тем временем боролась с очередным приступом головокружения.

Верить в то, что она оказалась в альтернативной России, Лиза просто отказывалась. Она была трезвым, циничным врачом, а не какой-нибудь там рохлей-поэтессой, уверенной, что можно плюхнуться на единорога и ускакать на нем в другой мир по ближайшей радуге. Все Лизино существо протестовало против подобного дикого объяснения.

И потом, товарищи! Она не за единорогом бежала, и даже не за собакой, занимающей вполне достойное место в разнообразных легендах и мифах. Она гналась за глупым толстым Пусей. Ну какой из него проводник между мирами? Разве может котик мягкий животик привести своего хозяина куда-либо, кроме как на кухню, к пустой миске, в которую не мешало бы положить пятнадцать-двадцать свежих сосисочек? Какие уж тут параллельные вселенные, когда надо насыщать свой пушистый организм едой каждые два часа.