Книга Россия ростовщическая. Банковские преступления от Российской Империи до Российской Федерации - Валентин Катасонов

Итак, после финансового кризиса 2007–2009 гг. в экономически развитых странах наступил «денежный социализм». Денег в экономику поступало все больше, а процентные ставки по кредитам были символическими. Деньги стали почти бесплатными. Это и стало питательной почвой для выживания и даже расширения сообщества зомби-компаний. Центробанки этих стран пытались несколько изменить вектор своей денежной политики, начать ее ужесточение. Но каждый раз останавливались, понимая, что даже незначительные ужесточения могут спровоцировать массовый «мор» зомби-компаний, что, в свою очередь, создаст «эффект домино»: «мертвецы» потянут за собой на тот свет и тех, кто еще пока жив. Прежде всего, инвесторов и кредиторов, которые давали деньги зомби-компаниям. Вот и ФРС США до мая текущего года пыталась осторожно ужесточать свою денежную политику. Ключевая ставка была поднята до 2,25-2,50 % (а еще в 2015 году она была всего 0–0,25 %). Проводилась продажа бумаг из портфеля ФРС США для некоторого абсорбирования избыточной денежной массы, делались заявления о следующих шагах по ужесточению (такие заявления тут же учитывались участниками финансового рынка, особенно при проведении фьючерсных сделок).

Но неожиданно в июне председатель Федерального резерва Джером Пауэлл и другие члены Совета управляющих ФРС заявили, что дальнейшее ужесточение приостанавливается. Более того, были сделаны откровенные намеки на то, что начнется новый раунд смягчений. Подобные же заявления были сделаны президентом ЕЦБ Марио Драги. Это помимо всего означает, что жизнь зомби-компаний продлевается. Это не может не вызывать раздражения со стороны «живых» компаний, которые небезосновательно полагают, что зомби забирают с рынка значительную часть денег, которая могла бы быть использована для финансирования реальных инвестиционных проектов.

Удивительно, но в докладе БМР преобладает описательный подход при изложении нынешней экономической ситуации в мире. Констатируется рост зомби-компаний и продолжение Центробанками мягкой («голубиной») денежно-кредитной политики. Вместе с тем не дается никаких рекомендаций, как сойти с этой скользкой дороги, которая ведет к глобальному финансовому коллапсу.

G-20 в Осаке: саммит двусторонних встреч

Только что завершился двухдневный саммит G-20 в Осаке. Его уже успели окрестить «саммитом двухсторонних встреч» лидеров Большой двадцатки, которые проходили на полях форума. Наиболее важными из них были встречи российского президента Владимира Путина и американского президента Дональда Трампа, а также китайского лидера Си Цзиньпина с тем же Трампом. Общее количество двухсторонних встреч не поддается учету. Достаточно сказать, что российский президент также провел достаточно обстоятельные встречи с хозяином саммита премьер-министром Японии Синдзо Абэ, а также первыми лицами Германии (Ангела Меркель), Великобритании (Тереза Мей), Франции [Эммануэль Макрон), Южной Кореи (Мун Чжэ Ин). И это не считая многочисленных разговоров «на ногах», которые не были запланированы официальным протоколом. Были также малоформатные встречи. Так еще накануне саммита была встреча лидеров стран БРИКС, после которой прошли более узкие переговоры РИК (Россия, Индия, Китай).

Напомню, что Большая двадцатка родилась в конце 90-х годов и окончательно оформилась после финансового кризиса 2008 года как форум многостороннего сотрудничества. Сегодня саммит уже напоминает площадку, где решаются вопросы преимущественно двусторонних отношений государств. С многосторонним сотрудничеством в рамках G-20 в последние годы все больше проблем. Они уже начались на саммите G-20 в Брисбене (Австралия) в ноябре 2014 года на фоне резко ухудшившихся отношений России с Западным миром. После того как президентом США стал Дональд Трамп, начавший активно перестраивать свои отношения с Китаем, Европой и Россией, общие договоренности всех стран Большой двадцатки стали просто невозможными. На саммитах в Гамбурге (июль 2017 г.) и в Буэнос-Айресе (ноябрь-декабрь 2018 г.) итоговые коммюнике стали носить очень расплывчатый характер, содержали благие пожелания без каких-либо конкретных обязательств стран-участниц.

В полной мере эта особенность последних саммитов проявилась и на встрече в Осаке. Основные вопросы, обсуждавшиеся на форуме были следующими: международная торговля; цифровизация экономики и общества; миграция; экология.

На пленарных заседаниях саммита мировая торговля стояла на первом месте повестки. Были констатированы негативные моменты, связанные с усилением протекционизма. Политкорректные участники встречи предпочитали избегать словосочетания «торговая война». Одним из ключевых терминов выступлений и заключительных документов саммита стали слова «реформа ВТО». Не очень, правда, понятно, что скрывается за указанной «реформой». Видимо, это слово-эвфемизм, означающее, что страны-члены ВТО должны соблюдать устав организации. Америку в контексте темы ВТО почти не упоминали, но, очевидно, что именно она является главным нарушителем устава, начав в одностороннем порядке резкое повышение импортных пошлин на китайские товары. Более того, Трамп несколько раз за время своего пребывания в Белом доме высказывал сомнение в целесообразности членства США в ВТО и даже в целесообразности существования самой организации. Видимо, у каждого участника саммита свое представление о том, что такое «реформа ВТО». Может быть, у Трампа это означает: ликвидация ВТО.

Обсуждение темы цифровизации было еще менее конкретным. «Цифра» стала очень удобной «палочкой-выручалочкой» для заполнения времени на многих официозных заседаниях и форумах, когда участники хотят уйти от острых вопросов.

Впрочем, в рамках темы «цифры» был все-таки затронут один конкретный вопрос. Это вопрос создания более эффективной системы налогообложения крупных цифровых корпораций. Речь идет о многонациональных цифровых гигантах, таких как Facebook, Google, Amazon, Apple. Участники форума согласились, налогообложение цифровых корпораций должно осуществляться исходя из того, в каких странах они получают основную прибыль, а не из того, где территориально располагаются их головные офисы. Впрочем, следует понимать, что подобного рода конкретные предложения рождаются не на самих саммитах «Большой двадцатки», а готовятся загодя на встречах «финансовых двадцаток» (министров финансов и глав Центробанков G-20). Данное предложение было подготовлено на «финансовой двадцатке», которая проходила в японском городе Фукуока за три недели до саммита в Осаке.

Финансовая двадцатка подготовила еще одно предложение, которое было включено в заключительное коммюнике. Речь идет о необходимости доведения до конца реформирования Международного валютного фонда, в первую очередь, о пересмотре квот стран-членов Фонда в соответствии с решениями 2010 и 2015 гг. Чтобы эти решения вступили в силу, нужна их ратификация странами-членами. Единственная страна, которая не ратифицировала пересмотр квот, — США. Они не желают этого делать, опасаясь утраты контроля над МВФ. Думаю, что резолюция, принятая в Осаке, не заставит Вашингтон провести ратификацию. Таких резолюций за последние годы на разных форумах принималось много, но «Васька слушает, да ест».

Тема миграции и беженцев не была центральной на саммите. Но в совместном коммюнике она нашла свое отражение. Лидеры стран G20 подчеркнули необходимость совместных действий для урегулирования проблемы массовой миграции. Конкретики, к сожалению, никакой.