Книга Гадюка Баскервилей - Андрей Воробьев

Но тут же потупился под взглядом товарища, напомнившего, что кнопку они уже нажимать пробовали и без толку: после того, как Дукалис впечатал Дьерка в приборы, там, видно, что-то сломалось, закоротило и в результате путь домой был отрезан.

– Представляю, что сейчас в «конторе» творится, – вздохнул Ларин, – вместо свежей водяры свежая мокруха. А тут нас ловят посреди Лондона как русских шпионов.

– О, да-да, рашен, – оживился Роб, – мне очень нравится ваш царь Александр. Россия и Великобритания в преддверии нового тысячелетия должны дружить!..

– Наш – не Александр, а Владимир, – возразил Дукалис, – просто Во-ва. Все ПУТем, понимаешь? И он не царь. Андрюха, как по-английски будет «президент»?..

– Так и будет. – Вдруг насторожился Ларин и, старательно вспоминая забытые иностранные слова, обратился к Дьерку: – А скажи-ка, Роб, ты давно, бухаешь, как это, «дринкинг», по-вашему, что ли?..

– Нет-нет, – запротестовал бомж, – я теперь сильно не пью. Но, неужели я так плохо выгляжу, будто пил несколько дней?

– Да не несколько дней, мой друг, а лет пятнадцать, судя по всему, – не согласился Ларин, – милениум-то уже давно весь мир отпраздновал. Или у вас в Англии свой календарь?

– Почему же свой? – обиделся Роб. – У нас, как во всем цивилизованном мире, календарь считается от Рождества Христова. Не думайте, у меня с памятью все в порядке: сегодня – десятое октября тысяча восемьсот восемьдесят восьмого года… Да, а что такое «милениум»?..

– Какого-какого года? – Ларин уставился на бомжа. – Repeat Please. But don’t quickly. Повторите, пожалуйста, но не быстро.

– Одна тысяча восемьсот восемьдесят восьмого, – подозрительно глядя на собеседников, повторил Дьерк, – а вам, господа, что-то кажется здесь странным?..

Андрею удалось незаметно наступить на ногу Дукалису на миг раньше, чем тот успел начать высказывать свое мнение по поводу странностей и сумасшедших алкашей: «Нет-нет, Роб, все в порядке. Все о’кей… А у тебя, случайно, не найдется хотя бы корка хлеба на закуску?»

Когда Дьерк удалился в странное строение за едой, друзья воспользовались моментом, чтобы еще раз разобраться в ситуации, которая казалась все более нереальной. В конце концов они решили допить «Синопскую» и попытаться осторожно вытянуть из нового знакомого еще какие-нибудь сведения, которые могли оказаться полезными. В любом случае было решено не выяснять, где находится Скотленд-Ярд: встреча с местными стражами порядка, как справедливо рассудили друзья, не предвещала ничего хорошего. В лучшем случае можно было рассчитывать на пару ударов по почкам и последующую ночевку в «гадюшнике»[14], так сказать, до полного вытрезвления.

– Толян, представляешь, что будет, если мы туда сунемся? – хмыкнул Ларин. – Находим местную ментовку, вваливаемся к дежурному: «О, здравствуйте, мы есть два рашен бобика (маленьких полицейских по-местному)… Тудэй мы мало-мало дринк ин Россия. Теперь, нау, по-вашему, не знаем, как добраться домой»… Держу пари, что ты на их месте ответил бы что-нибудь вроде: «Иес, конечно, вы есть совсем похожи на иностранных бобби или даже на марсиан. Сейчас марсоход подъедет и вас будет увозить… Ой, простите, у вас оружие, рашен водка… Криминал… Это есть подрывная джоб против нашей Грейт Британ энд Краснознаменной полиис!.. Энди, позвони, пожалуйста, господину Джи Бонду. Да-да, его намбер зироу-зироу-севн»… У них же тоже полицейский синдром наверняка есть. Найдется шибко бдительный и – очередные две палки срублены…[15] Нет уж, давай-ка, лучше, сначала послушаем этого Роба.

Дукалис обреченно махнул рукой, спросив невпопад, чем в английском языке отличаются неопределенный артикль «a» от определенного «the» – я, дескать, как-то не очень понимаю, что говорит Роб.

– Это очень просто. В русском языке неопределенный артикль означает: «типа», а определенные – «конкретно» или «в натуре»…

Через некоторое время на набережной снова появился Дьерк, который притащил пару луковиц и довольно престарелый сэндвич, завернутый в обрывок газеты. Пока англичанин раскладывал закуску, Ларин показал товарищу глазами на газету, мол, смотри, но не падай. Под сохранившейся частью заголовка «…news» красовались сведения о дате выпуска издания «1888, october»…

* * *

– Такого, Андрюха, просто не может быть, – очередной раз пытался убедить товарища Дукалис, – я понимаю еще, если бы чекисты телепортацию изобрели и втихаря сношались… я, естественно, имею в виду внешние сношения, ну, международные, значит, а не те, о которых постоянно треплется Казанова… Но машина времени – это уж слишком!..

– Слишком не слишком, а выбираться отсюда все равно надо. Это – во-первых. Во-вторых, в любом случае соваться к официальным властям нельзя – точно в клетку забьют, – начал рассуждать Ларин. – Конечно, поймай мы этого Мориарти, можно было бы и к местным бобби сунуться. Победителей, как говорится, не судят. Но где мы его тут разыщем? А нам он нужен как воздух – этот урод должен знать, как починить машину, чтобы обратно попасть…

– Точно, Андрюха, – оживился Дукалис, – я знаю, что делать. Надо найти частного сыскаря, ну вроде Холмса местного, с ним договорится проще. А заодно бомжа прихватить, может, сыскарь с ним общий язык легче найдет, чем мы… Я ж говорю, что понимаю его через два слова – на третье…

– О, мистер Холмс! – услышав в чужом языке знакомое слово, встрял в разговор Роб. – Это замечательный господин. Вы его друзья?

– Друзья, – подтвердил Ларин. – Если он – сыщик. Давай-ка, проводи нас к нему.

– Мне нельзя отсюда уходить, – попытался возразить Дьерк, но увидев выразительный взгляд Дукалиса, начал суетливо подниматься, – конечно, это не очень далеко…

Удивительной была прогулка по городу: скудное освещение, полное отсутствие машин и светящихся реклам, две-три подозрительные личности в мятых котелках, торопливо прошмыгнувшие через дорогу подальше от путешественников… Впрочем, проводник и не старался показать гостям все прелести города или помочь завести приятные знакомства. Более того, пару раз он изменял направление движения, мотивируя это тем, что можно натолкнуться на полицейских. Минут через сорок петляний по узким и темным закоулкам вся троица добралась до более-менее широкой и прямой улицы.

– Бейкер-стрит, – прокомментировал Роб, – следующий дом как раз тот, который вам нужен.

– Слушай, Андрюха, – снова засомневался Дукалис, – а тебе не кажется, что все это похоже на белую горячку: «уехала навсегда. Твоя крыша». Лондон, девятнадцатый век, Холмс… Помнится, я где-то читал, что его в природе не существовало…

– Вот сейчас это и уточним. – Ларин решительно дернул за шнурок, болтавшийся у входной двери дома с номером 22-Б.