Книга Сокровище змеелова - Крис Риддел

Это был его первый поцелуй.

Глава пятая

Откуда-то сверху доносилось журчание воды, соблазнительное, как пение сирен.

Мика повернулся и продолжил двигаться боком, но стенки расщелины сжимали его спину и грудь, как тиски, и он едва мог набрать воздуха в свои сдавленные лёгкие. С тошнотворным приступом ужаса Мика понял, что, если он не остановится, то может застрять и не выбраться.

«Назад», – твердил ему страх. «Вперёд», – молила жажда.

Задыхаясь, Мика пробирался вперёд, пока, с последним сухим царапающим рывком, не выбрался из туннеля и не оказался в просторной пещере. Он остановился перевести дух; сердце билось в груди, как птица в клетке.

Пещеру освещали слабые вспышки света, который проникал откуда-то сверху, со сводчатого потолка. Бесконечное число тысячелетий вода, должно быть, просачивалась сквозь скалу, расталкивая частицы известняка, который, перестраиваясь, создал целый лес из выбеленной породы; волнистые столбы, сетчатые ветви и прерывистые корни…

Но главное, там была вода, которой так жаждал Мика: она спиралью стекала по сверкающему белому сталактиту в самом центре пещеры и собиралась в огромном чернильно-чёрном бассейне. Наконец-то. Высохший язык царапал шершавые губы. Мика нащупал флягу у себя на боку и уже был готов броситься вперёд, когда его остановил неприятный скрипящий, хриплый звук – словно крыса скребётся в бочке.

Впереди что-то было.

Проклиная своё невезение последними словами, Мика отступил в тень, плотнее прижался спиной к шероховатому холодному камню и вытащил свой нож. Он не шевелился и едва дышал; по его шее стекал холодный пот. Сощурившись, Мика оглядывал тускло освещённую пещеру.

Сначала он увидел заострённую морду, затем лапу с загнутыми когтями, которые поблёскивали, показываясь из-за низкой гладкой насыпи известняка на дальней стороне тёмного бассейна. Морда резко дёрнулась вверх, и из неё рывком высунулся длинный язык, чёрный и раздвоенный. В следующую секунду со слабым хриплым кашлем показался бледный и низкорослый, не выше колена, пузатый змей.

Мика задержал дыхание.

Тусклые чешуйки, потрескавшиеся и уродливые, покрывали шкуру, которая складками свисала с костей змея, напоминая накинутый не по размеру плащ. Лапы у него были хилые, крылья – сморщенные, череп – костлявый. Из ноздрей, покрытых струпьями, стекали струйки дыма, похожие на гной. На концах его лап – скрюченных передних и длинных, тонких задних – блестели жуткие изогнутые когти такого размера, будто принадлежали существу в десять раз крупнее.

Но что сильнее всего наполнило Мику ужасом, так это глаза существа. Они были огромными и белыми, как при катаракте, и вращались независимо друг от друга в своих испещрённых коростой впадинах.

Мика тщетно старался вдавиться ещё глубже в скалу, будто бы надеясь, что тень поглотит его и заставит совсем исчезнуть. Однако он всё ещё слышал, как колотится его сердце; всё ещё чувствовал запах собственного страха.

И, судя по тому, с какой осторожностью змей высунул и втянул язык обратно, будто пробуя воздух, кажется, он тоже чувствовал.

Змей не спеша начал продвигаться вперёд, стуча своими когтями-кинжалами. Слюна блестящими нитями сочилась из уголков его рта и дрожала, свисая с подбородка. Он хрипел и кашлял; с каждым шагом его тощая шея то раздувалась, то сдувалась, пока он огибал край чернильно-чёрного бассейна и медленно, но неотвратимо приближался к тому месту, где стоял Мика, окутанный тенью.

Мика хотел развернуться и убежать, но понял, что было уже слишком поздно. Змей погнался бы за ним, и Мика совершенно не желал, чтобы тварь поймала его за пятки своими длинными когтями в узком чёрном туннеле. Придётся остаться и сражаться.

И вот белоглазый змей, ведомый своим то и дело мелькавшим языком, оказался уже на ближней стороне озера; он неумолимо приближался. Пересекая пол пещеры короткими шажками, змей втянул воздух, и в его дыхании Мика почувствовал кислый смрад мертвечины. Змей остановился, его костлявый череп склонился на одну сторону, будто существо прислушивалось.

Мика сжал рукоятку своего ножа. Внезапно змей приподнялся на костлявых задних лапах. Жалобный вой, доносившийся из его разжатых челюстей, сменился пронзительным визгом, и он бросился в сторону Мики; прыжок…

Глава шестая

Девушка-змеерод легко наклонилась с одного бока белозмея и посмотрела вниз; длинное копьё, которое она держала, подрагивало в потоке воздуха. Далеко внизу одна на двоих вытянутая тень плавно скользила по серым плитам, чёрным трещинам и сверкающим водам широкого бирюзового озера, окаймлённого сияющими кристаллами соли.

Тёмные глаза змея вопросительно посмотрели на неё. Неровный шрам на его изогнутой шее чернел на фоне белой чешуи. Девушка посмотрела на него в ответ и кивнула.

Огромное белое создание слегка опустило свои крылья, сложило вдоль тела и нырнуло вниз. Девушка выпрямилась, подняла копьё обеими руками и положила себе на плечо. Когда они приблизились к чистой воде, змей расправил крылья и стал скользить чуть выше поверхности озера.

– Ровнее, Асиль. Я вижу их! – сказала девушка.

Голос у неё был низкий и ровный, хоть и немного скрипучий, поскольку она редко им пользовалась. Змей и девушка так сроднились, что слова им были не нужны. И сейчас она произнесла эти слова вслух, просто чтобы услышать звук собственного голоса и напомнить себе, что она всё ещё способна разговаривать.

Девушка прильнула к шее змея. Благодарная дрожь пробежала по его коже, когда они погрузились в рой гигантских стрекоз, паривших над самой поверхностью воды. Тела насекомых вспыхивали, как самоцветы, длинные хвосты переливались всеми оттенками синего; тонкие крылья, по четыре у каждой стрекозы, издавали мерный гул в беспрерывной вибрации.

Девушка крепче сжала бёдра, её мышцы напряглись под плотной шелковистой душекожей, в которую было затянуто её тело. Она наклонилась вперёд и перехватила копьё. С хрустом и треском девушка ловко насадила трёх стрекоз на наконечник своего копья; белозмей тут же вынырнул из бреющего полёта и взмыл обратно в небо.

Девушка протянула копьё белозмею, и тот, выгнув шею, поедал хрустящее лакомство, пока остриё не стало чистым. Затем, накренившись и сгибая крылья, он описал круг в небе и опять устремился вниз.

И вот белозмей снова парил над озером, а девушка легко ловила стрекоз, порхавших над поверхностью воды. Девушка опять протянула насаженных на остриё насекомых белозмею, но на сей раз тот не стал их есть. Вместо этого из его раскрытой пасти с гортанным рёвом вырвалась струя белого пламени, которое охватило наконечник копья. Крылья, панцири и лапки в мгновение ока превратились в пепел, и приятный аромат поджаренных стрекоз коснулся ноздрей девушки.