Книга Украденные поцелуи - Сюзанна Энок

Лилит с Пенелопой уже подходили к музыкальной комнате, когда кто-то позади них ахнул. И тотчас же по холлу прокатился шепот. Лилит обернулась – и замерла на несколько мгновений. По лестнице в сопровождении еще одного джентльмена поднимался маркиз Дансбери. Его спутник, то и дело улыбался – судя по всему, он был очень смущен. Дансбери же чувствовал себя вполне свободно. Теперь он был в зеленом сюртуке и в бежевых бриджах, однако и в этом наряде он казался на редкость привлекательным мужчиной. Остановившись перед леди Дельпон, маркиз взял ее за руку и с улыбкой проговорил:

– Мадам, приношу вам свои извинения за то, что явился так поздно. Я недавно проснулся. – Он наклонился к ней, как бы собираясь что-то доверительно сообщить, но при этом даже не понизил голос. – Знаете, вчера я сильно перебрал за игрой в кости, так что никак не мог встать пораньше.

Пенелопа едва удержалась от смеха. Ведь всем было известно, что леди Дельпон являлась ярой сторонницей запрещения алкогольных напитков, и, разумеется, в ее доме никогда не было ни капли этого «дьявольского зелья».

– Но я… – Леди Дельпон в смущении покосилась на гостей и изобразила улыбку. – Что ж, я очень рада, что вы явились как раз вовремя, чтобы услышать последнюю пьесу, милорд.

– Прекрасно. – Дансбери указал на своего спутника:

– Вы знакомы с Огденом Прайсом, не правда ли?

Мистер Прайс выступил вперед и с поклоном сказал:

– Рад видеть вас, леди Дельпон.

– Добро пожаловать, мистер Прайс, – пробормотала леди Дельпон. Повернувшись к гостям, она добавила: – Пойдемте же, прошу вас.

Все закивали и направились в музыкальную комнату.

– Какая дерзость! – прошипела Лилит, когда Дансбери взял хозяйку под руку и повел к двери.

– Как ты думаешь, леди Дельпон действительно пригласила его? – спросила Мэри.

– Уверена, что нет. Но не могла же она его прогнать на глазах у всех!

– Пойдем же, Лилит! – раздался голос тетки.

– Послушай, Лил, – прошептала Пен, когда они усаживались на свои места, – что ты собираешься делать?

Лилит краем глаза заметила, как Дансбери опустился на стул в переднем ряду, на некотором расстоянии от нее.

– Я ничего не собираюсь делать, – прошептала она в ответ. – Не я же виновата в том, что он явился сюда.

Леди Жозефина стояла у фортепиано. Стоявшая рядом с ней мать крепко сжимала ее руку.

– Леди и джентльмены, – дрожащим голосом проговорила Жозефина, – а теперь я сыграю для вас Двадцать третий концерт Моцарта.

Тут Жозефина села и принял ась листать нотную тетрадь.

Дансбери зааплодировал, потом наклонился к своему приятелю и что-то прошептал, а затем вдруг обернулся и пристально взглянул на Лилит. Однако она выдержала его взгляд. Маркиз усмехнулся и тотчас же отвернулся.

Лилит едва не задохнулась от возмущения. Было совершенно очевидно, что этот ужасный человек, так смутивший Жозефину и ее мать, появился здесь вовсе не для того, чтобы послушать музыку. Конечно же, он приехал сюда только из-за нее, Лилит, Девушка бросила взгляд на тетю Юджинию, но ее дуэнья что-то шептала миссис Хэдлингтон, сидевшей рядом. Она еще раз украдкой посмотрела на маркиза и увидела, что тот сосредоточил внимание на несчастной леди Жозефине – у бедняжки теперь совершенно ничего не получалось.

Но как у него хватило дерзости явиться на вечер, куда его не приглашали? Как хватило смелости объявить, что он опоздал из-за того, что пьянствовал всю ночь?! И самое главное, как он мог узнать, что она будет здесь?

Л может, это просто совпадение? Может, они с мистером Прайсом случайно проходили мимо, услышали музыку и зашли, зная, что их не выгонят? Да, вероятно, просто совпадение…

«И ведь я вовсе не хотела оскорбить его, – размышляла Лилит. – Он слишком уж смело подошел ко мне, вот я и решила…»

– Лилит, – неожиданно прошептала тетка.

Девушка повернулась к ней:

– Да, тетя…

– Не смотри так на этого человека.

– Но я не… – Тут она сообразила, что и в самом деле не сводила с маркиза глаз, – Да, тетя, конечно… – кивнула девушка.

– У нас нет ничего общего с такими людьми, – продолжала Юджиния, – Пусть даже у него есть титул. Тебе ясно?

– Да, тетя, – снова кивнула Лилит. – Я все прекрасно понимаю и не имею ни малейшего желания иметь с ним дело.

– Вот и хорошо, – проворчала тетка. – Твой отец был бы очень разочарован, если бы увидел, как ты таращишься на такого отвратительного субъекта.

Это был несправедливый упрек. Она смотрела на Дансбери с единственным желанием – чтобы он побыстрее отсюда ушел. Но спорить с тетей Юджинией было совершенно бессмысленно, и Лилит вновь кивнула:

– Да, тетя.

Наконец музыка стихла, и Дансбери снова зааплодировал. Затем поднялся с места и направился к леди Жозефине, чтобы поздравить ее с прекрасным исполнением.

– Какой ужасный человек! – проворчала тетя Юджиния, увлекая племянницу к выходу. – Он теперь взялся за молоденьких девушек, как я вижу. Слава Богу, вчера у тебя все танцы были расписаны.

Лилит в очередной раз кивнула. Ей оставалось только надеяться, что маркиз Дансбери просто развлекался, наводя страх на всех дебютанток. Но даже теперь, когда они с тетушкой уже спускались по лестнице, ей казалось, что она чувствует на себе пристальный взгляд маркиза.

– О Боже мой, это было ужасно! – пробормотал Прайс, когда они подошли к ожидавшей их карете маркиза.

Джек проводил взглядом исчезавшую из виду карету Лилит и повернулся к приятелю:

– Но я думаю, мы не зря приехали. – Он знаком дал понять кучеру, что пойдет пешком. – Да, не зря приехали. Кроме того, я вспоминаю твои слова… Кажется, вчера вечером ты сказал, что пребывание в приличном обществе пойдет мне на пользу.

– Я сказал, что это не повредит, – пробормотал Прайс.

Маркиз вдруг рассмеялся:

– Что касается леди Жозефины, то ее игра очень походила на кошачий концерт. Но зато мне удалось сделать то, что я задумал.

– Ты ведь даже не поговорил с ней, – заметил Прайс, покосившись на приятеля.

– Знаю, – кивнул маркиз. – Но в этом не было необходимости.

Прайс покачал головой и проворчал:

– Ты сумасшедший, Джек. Я утверждал это еще десять лет назад, в Оксфорде. А с тех пор ты стал еще хуже.

Друзья пересекли бульвар и вышли на Гросвенор-стрит.

Какое-то время они шагали молча. Наконец маркиз, пожав плечами, пробормотал:

– Неужели прошло всего лишь десять лет с тех пор, как мы окончили университет? Кажется, прошла целая жизнь.

Прайс криво усмехнулся:

– А мне вчера показалось, что прошло лет сто, когда я слушал, как этот желторотый юнец рассказывал о своих похождениях в Лондоне.