Книга Самый Красивый Гном - Харитон Байконурович Мамбурин

карачках и… быстро! Очень быстро!!

Одна из них кинулась ко мне, а две других сначала к валяющейся в местном религиозном жесте отречения парочке. Грохот моего выстрела остановил тварей за пару метров до добычи, а затем, едва те замерли, как их испепелило на месте белым лучом энергии сверху, чиркнувшим на короткую секунду. Я, вновь тупо выстрелив и тупо убив свою цель, махнул рукой Волди в знак благодарности. Подцепив уроненный ранее ящик с патронами к канату, я, перед тем как лезть наверх, потратил пару секунд на осмотр тел атаковавших нас существ.

Суматоха как Суматоха, совсем не отличимая от той самой воровки и наркоманки, которую я когда-то прижимал к собственной кровати. У аватара, давшего нам просраться, были искусственные рука и нога, а также весьма авангардная для Кендры короткая стрижка. У этих существ таких недостатков не было: нормальные волосы, правда грязные и извалянные, худые руки-ноги на месте, интимная стрижка фасона «борода гнома-дистрофика» … Всё, как и раньше. За исключением когтей. Вот они были на вид очень даже опасные. Плюс скорость, плюс сила и точность прыжков… серьезные твари, несмотря на свой внешний вид.

Взрывы шарахнули, как только я добрался до своих наверху. Как раз успел увидеть, как расцветают из земли выбросы яркого пламени, накрывая мечущиеся вдалеке фигурки.

Их было слишком мало… Четыре, максимум пять десятков накрыло зажигательным бомбами, бывшими такой силы, что каждой хватило бы небольшому городку!

— Их там почти нет! — зло сплюнул Ланхольм. — Ахи… Ахиол! Что происходит?! Нам нужны данные!

— Вам нужно стрелять! — в ответ гавкнул Аволдиус, паля куда-то аж по двум целям с двух рук. Судя по удовлетворенной роже бывшего кота, он определенно попал.

— Нам рано стрелять! — отрезал лейтенант, — Те, кто были в радиусе уверенного поражения — уже кончились!

Действительно, под стенами валялся еще десяток «суматох». А где остальные? Вот вопрос, волнующий сейчас всех и каждого! От нервов я аж закурил. Нет, разумеется, нервов никаких не было, потому что неуязвимая к физическому воздействию дочь — это всем дочерям дочь, хотя раздражение от происходящего бардака большое. Я прямо задом чувствовал, что мы тут рискуем шкурами не потому, что Ахиол ошибся, составляя договор с властями Киран-Тампури, а по каким-то его, Ахиола, интересам, причем настолько животрепещущим, что вон он сам, боженька шестирукий, вовсю старается, поводя всеми шестью стволами по сторонам!

Плохо, когда не владеешь ситуацией. Особенно когда со стороны, с которой ждали буквально орду голых, злых и хищных девок, ты видишь лишь чистое поле, дым, да шесть десятков трупов!

— Говно какое-то! — вслух пожаловался миру я, начиная скупо садить из всё-таки взятого в руки пулемета по мелькающим то тут, то там «суматохам», активно прячущимся за зданиями и прочими препятствиями. Очень сильно нервировало то, что эти существа, внешне не отличимые от оригинала, совершенно не злились и уж точно ничего не боялись! На моих глазах одна из этих подделок, спрятавшись за каменной стеной, настойчиво наблюдала за ругающейся Элли, пытающейся в неё попасть из револьвера. Когда девочка начала перезаряжаться, «суматоха» высунулась куда сильнее, сцапала лежащую на земле и завывающую дурным голосом бабу, утащила её к себе, в безопасность и уют, где и вгрызлась орущей добыче в горло.

Подождав, пока она надежно прикончит горожанку, я одним выстрелом прострелил «суматохе» голову.

— Ахиол!? Что происходит?! Где местные вояки?! Почему мы тут одни?!!

— Я пытаюсь понять, шериф! — бог стоял с закрытыми глазами, безвольно свесив руки вниз. — Вы мне не помогаете.

Страх? Страха было много. Титанический по своим размерам город буквально дышал им, а вот алых искорок ярости совсем не наблюдалось даже с моей, достаточно высокой точки обзора. Где местные вооруженные силы?! Какого лешего мы тут одни?!

А затем я, вновь бросив взгляд на исходящую черным дымом равнину перед городом, увидел их.

Говорят, у страха велики глаза. Возможно. Мы часто боимся того, что не существует. Неизвестности, тьмы под кроватью, давящего внешне человека, неприятностей в будущем. Такой же страх, к примеру, может вызывать огромная армия, надвигающаяся на город, поднимающая за собой кучу пыли. Даже если ты знаешь, что она состоит из голых девчонок, в каждой из которых 40 килограмм костей и кожи.

Кажется, нам не совсем верно сообщили их количество. А может быть, именно поэтому мы тут одни!

— Уходим! Немедленно! Назад в Хайкорт! — реву я, хватая ближайший ящик с боеприпасами.

— Шериф! — в голосе бога-мэра слышно возмущение.

— Нас сметут! Их гораздо больше! — кричу я ему, сбегая по лестнице вниз к телегам. — Ахиол, тебя надурили!

— Мы обязаны защитить Киран-Тампури, шериф Криггс! — гремит сверху шестирукий.

— Я это уже сделал, мэр! — злобно ору я в ответ, подзывая жестом растерянную дочь. — Вон лежат трупы тварей! Город был защищен от них!

Моя формальная правота, соответствующая букве договора, богу не понравилась, но ему ничего не оставалось, как загрузиться назад в телегу с поспешностью, совершенно несвойственной подобным существам. Затем мы поехали обратно, вовсю нахлестывая несчастных коров, вновь демонстрирующих рекорды скорости. Причем им пришлось ускориться еще сильнее, когда на нас с крыш домов и из переулков начали прыгать «суматохи». Жизнь тут же приобрела цвет детской неожиданности.

— Твою мать! — выругался я, едва успев снять одну из монстродевушек, летевшую прямиком на загривок сидящему на каблучке гному. Не просто так летевшую, нужно сказать, а еще и выставившую из своих ладошек два неприятно знакомых мне по Крюгеру шипа, которыми она собиралась проткнуть свою цель. Дохлое существо с дыркой в груди грянулось прямиком в телегу, заставляя гномов орать благим матом, а меня радоваться, что сижу на ведущем транспортном средстве, собирающем большую часть атакующих.

Бабахали револьверы Ахиола и Элли, визжали короткие очереди пулеметов Лейгеров. Мы ехали, подпрыгивая на кочках так, что любое попадание вполне себе могло считаться чудом свыше.

— Я защищаю коров! — гавкнул я, пытаясь утвердиться получше на танцующей телеге. Эти попытки вызвали обратный эффект, равновесие я потерял, заваливаясь на возницу и еле успевая увернуться от того, чтобы не грянуться ему на спину. Этот момент подгадала одна из «суматох» для того, чтобы, сверзившись в телегу, пырнуть меня в зад своим наладонным шилом. Делала она это, конечно, уже мертвой, поймав пару пуль, но боль от этого меньше не стала, так как «шило» вполне удачно преодолело мою природную защиту. Похолодев раненой жопой от воспоминания, в котором лысый кид признавался, что его имплант такого же типа начинен зверским ядом, я заорал подбитой чайкой, требуя себе живой крови.

Пока Лейгеры тугодумили, где