Книга Так становятся звёздами. Часть 1 - Екатерина Оленева

— Не удивляйся. Тут повсюду тайные ходы, по ним можно попасть в любую комнату замка.

Информация Гаитэ не порадовала.

— А пришла я, чтобы поговорить, — решительно заявила Эффи.

— Отлично! Давай поговорим. Что ты хочешь обсудить? — стараясь сохраняться спокойствие, спросила Гаитэ.

— Хочу спросить, зачем ты поступила так с Сезаром?

— Не совсем понимаю, что ты имеешь в виду.

— Всё ты отлично понимаешь! Зачем ты выставила его в таком свете перед отцом?

— Я всего лишь сказала правду. Сезару не следовало весте себя со мной подобным образом, тогда у меня не было бы причин жаловаться. Я несколько раз просила его об уважении…

— Ты не поверишь мне сейчас, но придёт время, и ты пожалеешь, что вела себя сейчас подобным образом.

Гаитэ вздохнула. Потом ещё раз. Нет, она не сорвётся на крик и не опустится до банальной визгливой ругани. Они обе, она и Эффи, королевских кровей, и потому не станут собачиться между собой, словно торговки на базаре.

— Прости, Эффи, но с меня сегодня достаточно угроз. Сначала Его Светлость ваш брат Сезар, потом Его Величество ваш отец Алонсо, теперь вы…

— Я тебе не угрожаю, — сжала девушка крохотные, как у куклы, кулачки. — Я констатирую факт. Ты выбрала не того брата, Гаитэ.

— Не тебе судить.

— А кому тогда? Я знаю обоих с детства. Знаю, кто из них и на что способен.

— Ладно. Допустим, ты права. Ты знаешь их лучше. Но с какой стати тебе стараться ради меня?

— Я стараюсь ради Сезара. Не знаю, что он нашёл в тебе, но ты ему нравишься.

— Эффи, прошу, довольно. Я не хочу казаться грубой, но мои отношения… нет, даже не так! Выбирала не я — за меня выбрал жребий. Так случилось, что Сезар, по многим причинам, не может быть моим избранником. Он женат.

— И что с того?! Это так важно? Для тебя важнее чувства или благопристойность?

Гаитэ с изумлением уставилась на девушку.

Что это сейчас такое было? Эффи на самом деле ещё такое наивное дитя? Или её считает за дурочку? Ладно, если она так хочет, Гаитэ ей подыграет, тем более что особо сильно кривить душой не придётся — Торн ей нравился.

— Можешь допустить возможность того, что я люблю твоего старшего брата?

— Могу! Потому и говорю — ты допускаешь ошибку. Ты думаешь, он лучше и честнее Сезара, думаешь, Сезар интриган, расчётливый и холодный, который желает использовать тебя против Торна…

— Очень сложно думать что-то иное в сложившейся ситуации, — усмехнулась Гаитэ, скрещивая руки на груди. — И, откровенно говоря, не то, чтобы твоё заступничество сильно играло кому-то на руку, ведь, едва зная тебя, доверять я тебе не могу. С первых дней знакомства ты явно выказала привязанность к Сезару и откровенно встала на его сторону. Это твоё право, хотя мне и непонятно, как можно так откровенно держать лишь одну сторону? Они оба тебе братья.

На лице Эффи появилась гримаса неприязни.

— Я этого не отрицаю. А твоя попытка быть верной достойна уважения, только слепая вера скорее глупа, чем восхитительна.

— Кто говорит о слепой вере? Торн пока ничем всерьёз меня не обидел.

— Правда? — зло рассмеялась Эффи. — А то, что он чуть не изнасиловал тебя в первый же день вашей встречи, тебе не о чём не говорит? Да, конечно, когда он узнал, кто ты такая, чем ты можешь быть ему полезна и, судя по слухам, ещё и помогаешь решить ему одну деликатную, далеко не маленькую проблему такого свойства, о которой в приличном обществе предпочитают не распространяться, он изменился. Но первая встреча тебя не настораживает?

— Как быстро распространяются здесь слухи, — холодно обронила Гаитэ.

— У стен во дворце повсюду уши и двери, так что лучше быть начеку.

— Спасибо за совет. Учту.

— Вернёмся к теме нашего разговора, — у Эффи была хватка взявшей след гончей. — Твоя проблема в том, что ты полагаешь настоящим того Торна, который явился с утра, в то время как его истинное лицо ты видела, как раз вечером. Именно так он говорит с теми, в ком не нуждается. Именно так он поступает с другими людьми — вытирает о них ноги и забывает.

— В тот вечер он был сильно пьян.

— Его это оправдывает? — с иронией тряхнула головой Эффи.

— Нет. Но это многое объясняет.

— Если ты решила быть слепой и глухой, решила оправдывать Торна во чтобы-то ни стало, любой ценой, я не в силах помешать твоему самообману. Всё отлично ведь складывается, правда? Ты выйдешь замуж за наследника, станешь императрицей, будет управлять мужем… но это всё иллюзия, Гаитэ. Вся картинка в твоей голове — лишь мираж! Он рассеется от первого порыва ветра реальности. Торн не станет считаться с тобой. Или со мной. Или с кем бы то ни было, кроме отца — единственного человека, который может хоть как-то ограничить его низменных, животные порывы и непомерные аппетиты. Хочешь знать, почему я так прямо и безыскусно пытаюсь свести тебя со Сезаром? Тому есть причина. За тобой может встать реальная сила северо-западных провинций, а под его предводительством это может помешать занять трон Торну.

— С чего бы мне ему в этом мешать?

— Да с того, глупая ты гусыня! — всплеснула руками Эффи. — Если с отцом что-нибудь случится, нам всем не поздоровится. Меня брат отошлёт в дальние провинции или, так или иначе, разрушив мой теперешний брак, постарается продать ещё раз. Тебя отправит в монастырь, уверив всех, что в том твоё истинное желание и предназначение, а, если не в монастырь, так в дальний дворец. Но самая незавидная участь у Сезара! Торн избавится от него при первом же удобном случае. Сезар умнее, сильнее, храбрее, образованнее. Он во всех отношениях лучше Торна. И Торн его за это не пощадит.

— Ну хватит, Эффи. Твои речи попахивают заговором. Вот предположим, что я поддалась на твои провокации и решила броситься в объятья Сезара, став его возлюбленной. Как, по-твоему, это улучшило бы ситуацию? Предположим, тебя Сезар бы никуда не стал отсылать и оставил бы при дворе, Торна он бы устранил совершенно так же и из тех побуждений, что и в первом случае, а я? Что ждёт меня?

— Ты стала бы королевой.

Голосу Эффи не доставало уверенности.

— Что не помешало бы мне, в итоге, оказаться в том же монастыре или захудалом дворце. К слову, эта участь меня не пугает. Я прекрасно умею жить вдали от столицы. Весь ваш придворный серпентарий кажется мне занятным, странным и неприятным. И да — за глупую гусыню отдельное спасибо.

— О! — щёки Эффидель заметно покраснели. — Прости! Не знаю, как сорвалось с языка. Я так вовсе не думаю.

— В твоей ситуации только и остаётся, что утверждать нечто подобное. Но, конечно же, я тебя прощаю. Однако слушать весь этот, попахивающей изменой и заговором бред, больше не стану. По счастью, твой отец жив и здоров, и есть надежда, что он будет жив и здоров в ближайшее десятилетние. Так что к тому времени как придётся делить трон, возможно, и у твоего брата с женой и у меня с Торном, и даже у тебя, моя дорогая, уже дети подрастут, а наши страсти поутихнут вместе с пылом ушедшей молодости.