Книга Где дом твой, киллер? - Александр Койфман

Хартманн пропустил Генри в дом, сам идет сзади, ощупывая его взглядом:

— Что там случилось с этими его бездельниками? Столько народа получают деньги и не могут одного фраера укокошить?

Закрывает входную дверь, ни на секунду не поворачиваясь к Генри спиной. Пропускает Генри в гостиную. Генри отступает в сторону и разворачивается, чтобы Хартманн не стоял за его спиной:

— К сожалению, в доме журналистки не удалось ликвидировать ее охранника. Двое погибли, двое ранены и попали в руки полиции. Бруно бежал, так как боится, что раненые сдадут его. Меня послал к Дроммеру рассказать все. Дроммер направил меня к вам.

Хартманн кричит:

— Ну, Дроммер, полностью провалил все! Может считать себя в лучшем случае уволенным.

Генри надеялся, что Хартманн выйдет из себя и потеряет хоть на минуту контроль над происходящим. Выхватил пистолет с глушителем:

— А теперь, живо открыть сейф и передать мне все документы по концерну.

Хартманн прекратил выкрики, сразу же стал сдержанным, даже каким-то успокоенным:

— Не знаю, кто ты и зачем тебе документы. Но дома документы не держу. Все на работе.

— Нечего трепаться. Открывай сейф. Долго с тобой возиться не собираюсь.

Хартманн пожал плечами:

— Раз ты настаиваешь… Не стреляй, я сейчас сдвину диван. Сейф за диваном.

Подошел к дивану, сдвинул его в сторону. За ним открылся низко, почти у пола расположенный сейф. Генри сдвинулся еще в сторону, чтобы ни на минуту не терять движения рук Хартманна.

Хартманн нагнулся к сейфу, быстро, чтобы Генри не успел заметить числа, набрал код. Вставил в дверцу ключ из связки и открыл дверцу. Вытаскивает правой рукой стопку папок. Но в левой руке у него оказывается пистолет, из которого он стреляет из-под папок в Генри, не разворачиваясь к нему.

Генри отскакивает в сторону, выстрелив в голову Хартманна. Но пуля Хартманна попадает ему в левое предплечье. Хартманн падает с простреленной головой.

Генри сталкивает его в сторону. Не обращая пока внимания на боль в руке, подбирает упавшие папки и проверяет, не остались ли в сейфе еще документы или вещи. Увидел внутреннюю дверцу. Подбирает на связке, торчащей во внешней дверце, ключ и открывает внутреннюю дверцу. Там ничего, кроме пачки денег и нескольких паспортов. Забирает только деньги. Осматривается, складывает деньги и документы в лежащую на столе сумку, протирает ручки обеих дверец и уходит.

18: 50. Перед домом Хартманна.

Генри несет в правой руке сумку. Идет к Марктплатц. Прикрепляет сумку к мотоциклу. Уезжает, управляя мотоциклом одной правой рукой.

19:30. На шоссе 9.

Генри едет, несмотря на усиливающуюся боль в руке. Переходит на шоссе 470. Через двести метров после Пфанненвайэр слева из лесного массива выскакивает кабан. Генри пытается затормозить, мотоцикл заносит, и Генри летит с мотоцикла на асфальт. Страшная боль в руке, во всем теле, он теряет сознание.

Через несколько минут проезжающий мимо грузовик останавливается. Из него выскакивают шофер и женщина. Бросаются к Генри, лежащему на асфальте.

Женщина восклицает:

— О Боже, он мертв или без сознания?

Приподнимает Генри голову. Случайно задевает плечо. Генри стонет. Шофер успокаивает женщину:

— Живой, ранен, и сильный ушиб. Видишь, крови сколько… Нужно отвезти его в больницу.

Генри открывает глаза:

— Не нужно в больницу. Не могли бы вы довезти меня до Границе. Это в Чехии.

Шофер отрицательно качает головой:

— Не смогу. Мне не по пути. Я еду в Марктредвиц. А до Границе там еще тридцать километров.

— Мотоцикл видишь? Он практически новый. Возьми его, но довези меня. Немного подлатаешь. Но номера сними. Сумку дай мне.

— Что? Мотоцикл краденый?

— Нет, заимствованный.

Шофер отошел, оглядел мотоцикл, осмотрелся по сторонам:

— Понятно. Сделаю. Давай я тебе помогу забраться в машину.

Шофер и женщина затащили Генри в кабину, положили на колени сумку. Мотоцикл с трудом подняли в кузов.

21:00. Границе. У дома Генри.

Марта выходит из дома к грузовику. Видит в кабине бледного Генри.

Женщине, сидящей рядом с Генри:

— Что с ним?

Женщина, твердо:

— Упал с мотоциклом ваш муж. Но может быть еще что-то. Не хотим этого знать. Помогите вынести его. Сам он уже не сможет.

Все вместе осторожно вытаскивают Генри из кабины. Переносят в дом. В гостиной укладывают Генри на диван.

Сумку держит Марта.

Женщина Марте:

— Извините, нам пора.

— Сколько я вам должна?

— Нет, нет. Ничего. Мы поехали.

Уходит вместе с шофером.

Генри немного очнулся:

— Марта, сходи к Франтишеку. Мария — медсестра, она мне поможет. Нужно вынуть пулю.

— Пулю? Ой!

В дверях появляются Франтишек с Марией. Франтишек всматривается в Генри:

— Что с тобой? Мы видели в окно, как тебя волокут. Попал в аварию?

— Немного хуже. У меня в левом плече, возможно, пуля. Мария, ты сможешь ее вытащить?

— Я никогда не оперировала. Только ассистировала пару раз. У нас всех тяжелых сразу перевозят в больницу. Тебя тоже нужно туда везти.

— В больницу нельзя. Ты хотя бы посмотри, что там у меня. Я не чувствую пули. Может быть, рана навылет? Он стрелял с близкого расстояния.

— Я сейчас принесу все, что нужно.

Убегает.

Через несколько минут Мария приносит бинты, пинцеты, зажимы, еще что-то в коробке. Мария и Марта осторожно разрезают и снимают часть одежды. Обмывают запекшуюся кровь на месте ранения. Мария осторожно осматривает рану и обнаженную часть тела:

— Есть выходное отверстие! Но у тебя много ссадин по всему телу.

23:00. Там же.

Перевязанный, аккуратно обмытый и смазанный мазями Генри лежит на застеленном диване, голый по пояс.

Марта смотрит на него:

— Что делать будем? Ты, наконец, закончил со своими «разногласиями»?

— Да, это было последнее дело. Теперь тебе нужно отвезти бумаги Эмме. Они в сумке. И возьми в ней деньги. Посмотри, сколько там?

Марта находит в сумке деньги, считает:

— Тридцать тысяч.

— Раздели на три части. Одну мне, остальное вам с Эммой.

Марта, сердито:

— Во-первых, я никуда не поеду, пока ты не выздоровеешь. Во-вторых, я деньги не возьму, а Эмме вообще не за что. Это твои деньги. Ты рисковал жизнью столько дней, мне Эмма рассказала. Тебя подстрелили, в конце концов. Я бы ни за какие деньги не взялась за эту работу при таком риске. А ты: сколько времени теперь не сможешь работать? Я давно понимаю, какая у тебя работа.