Книга Российские предприниматели и меценаты - Михаил Гавлин

Многие современники отмечали, что в зрелые годы Н. Н. Демидов очень изменился, стал бережлив в расходах, искусно управлял своими делами не только в России, но и в Европе и даже в Америке. Сохраняя традиции рода, он обращал большое внимание на горное дело, вводил технические усовершенствования. Не ограничиваясь традиционной торговлей с заграницей металлом (спрос на который в первой половине XIX века резко упал), Н. Н. Демидов принимал участие в торговых операциях по продаже сельскохозяйственной продукции, в том числе из своих заводских вотчин, через порты Черного моря, для чего построил шесть морских судов. На Тагильских заводах по его распоряжению были устроены конный завод и «опытный хутор», где вывели местную породу молочного скота. В эти же годы в уральских владениях Демидова появились разнообразные производства, не имеющие отношения к металлургическому: «полуфаянсовая» фабрика, стеклянный завод, литография; он даже попытался открыть специальную «подносную фабрику» при Нижне-Тагильском заводе.

Хотя Н. Н. Демидов посетил свои уральские заводы только раз (в 1806 году) и провел там всего несколько месяцев, он сумел глубоко вникнуть в заводское хозяйство. Тесную связь с заводами он сохранил и в дальнейшем. Большая часть жизни его прошла за границей, однако советы и «повеления», которыми наполнена обширная переписка Н. Н. Демидова с конторами, приказчиками и служащими, направляли весь ход заводских дел. Он осуществил переориентацию производства с внешнего на внутренний рынок, активно поддержал новые высокодоходные отрасли заводского хозяйства – медного и приискового «дела». Именно при нем в Нижне-Тагильском округе были открыты богатейшие месторождения золота и платины и начата их разработка.

Н. Н. Демидов поощрял подготовку из своих крепостных образованных специалистов. Однако и в этом случае он оставался помещиком-заводчиком, уверенным в своем праве распоряжаться их судьбами. «Все зависит единственно от моей воли, а не от приказчиков распоряжения», – напоминал он своим тагильским служащим в 1797 году. «Он воображает, – писал Демидов о талантливом крепостном инженере Ф. И. Швецове, получившем образование во Франции, – что его в Москве экзаменуют, и чрез оное он получит отпускную. Пусть льстит себя тщетной надеждою. Баженов и его товарищ, кажется Арефьев, могли быть приняты академиками, но как я на оное не был согласен, то остались в моем владении».

При Н. Н. Демидове продолжалось приобретение новых вотчин. За счет покупки и переводов крепостных крестьян почти вдвое увеличилось население демидовской «экономии» в Херсонской губернии. Был приобретен земельный участок в Крыму (в районе Симферополя). Только за четыре года (1824–1828) куплены вотчины в Рязанской, Новгородской и Черниговской губерниях с населением 9694 души. Это был и резерв рабочей силы для заводского хозяйства.

С началом нового столетия начинается и новый этап истории рода Демидовых. Благодаря успешному проникновению в высшие аристократические круги для них открылись возможности поправить и приумножить состояния с помощью династических браков. Но даже это не всегда помогало покрывать громадные траты представителей нового поколения клана Демидовых. Уровень их непроизводительных расходов оставался высоким, хотя вплоть до 40-х годов XIX века он во многом компенсировался доходами от хозяйства, в первую очередь от золотых и серебряных приисков, платиновых месторождений. Убытки маскировались также измененной системой бухгалтерского учета. Отмечавшееся некоторое сокращение расходов на подмосковные вотчины и содержание господских домов в Петербурге и Москве объяснялось в первую очередь переносом главной резиденции Демидовых из России в Италию.

В это же время у Демидовых появляются новые интересы. Наиболее яркие из них – благотворительность и меценатство, стремление служить на ниве культуры и просвещения, причем не только русской, но и европейской. Они становятся «русскими европейцами». Их развитие происходит на перекрестке русской и мировой культур. Деятельность Демидовых на этом новом поприще, осуществляемая с такой же целеустремленностью, с какой первые Демидовы осваивали неизведанные богатства Урала и Сибири, становится одним из мостов, все более прочно связывающих русскую культуру с европейской.

Склонность к благотворительности Н. Н. Демидов проявлял с молодости. Колоссальное состояние позволило ему стать одним из виднейших благотворителей и меценатов своего времени. В 1807 году он пожертвовал дом в пользу Гатчинского сиротского института, а в Отечественную войну 1812 года продолжил традицию Демидовых помогать государству в годину бедствий и военных испытаний, оснастив на свои средства целый полк, названный «Демидовским». Он содержал его до конца военных действий. Сразу после войны Николай Никитич, продолжая традицию своих предшественников, передает безвозмездно Московскому университету взамен коллекции его дяди, П. Г. Демидова, сгоревшей в пожаре 1812 года, собственную коллекцию (1250 минералов, 1450 экзотических раковин, 250 чучел животных), положившую начало новому университетскому музею естественной истории. В том же году он строит в Петербурге четыре чугунных моста. В 1819 году Н. Н. Демидов пожертвовал 100 тыс. рублей на нужды инвалидов, в 1824 году выделил 50 тыс. рублей на раздачу беднякам по случаю наводнения в Петербурге, а в 1825 году – 100 тыс. рублей и собственный дом для «Дома трудолюбия».

Слабый здоровьем, Николай Никитич с 1815 года проживал в основном за границей. Вначале он поселился в Париже, затем в Риме, но в этом городе чувствовал себя стесненным чуждыми для него ограничениями, которые накладывала папская власть. В 1819 году Демидов с семьей переезжает в Тоскану с ее более свободным образом жизни. Флоренция и Тосканская область становятся его постоянным местом жительства, вторым отечеством. Согласно большинству биографических сведений, Демидов занимал там должность российского посланника или поверенного при Тосканском дворе. Но это утверждение вряд ли верно. Русским представителем во Флоренции в то время был А. Я. Италийский – глава русской миссии при папском дворе. Тем не менее Н. Н. Демидов приобрел среди итальянцев широкую известность исключительной по масштабам благотворительной деятельностью.

Памятник Н. Н. Демидову во Флоренции

Говоря о роли Демидовых в истории русско-итальянских связей, нужно иметь в виду не только их культурные инициативы в Италии, но и широкую благотворительность в целом: строительство бесплатных школ, больниц, вспомоществование бедным. Неведомый для итальянцев того времени размах этой благотворительности вызывал у них изумление. По приезде во Флоренцию Николай Никитич основал, по русской духовной традиции, приют для сирых и престарелых («приют Демидова») неподалеку от палаццо Серристори на набережной реки Арно, где первое время он жил сам. На содержание приюта, а позднее и школы при нем он выделил особый капитал. В здании приюта и в наше время располагается детское учреждение, а фасад его украшен горельефным изображением Николая Никитича. Вблизи этого огромного здания, на площади, названной Демидовской, благодарные флорентийцы поставили белую мраморную статую благотворителя, выполненную по заказу Анатолия Демидова скульптором Лоренцо Бартолини.