Книга Фатальное колесо. Третий не лишний - Виктор Сиголаев

Плюс можно предположить, что под очередную раздачу попал какой-нибудь родственничек любимый либо особо приближенная «шестерка», а то и один из мелких авторитетов. И возопил обиженный о возмездии, на что «обчество» и дало свое высочайшее добро. А против блатного наказания никакие спортсмены не устоят, как известно. Татуированные бойцы открытого ринга не любят. Их кара – перо в бок исподтишка или удавочка на горло в тихом месте. Не процесс важен, а результат.

И если Богдана приговорили таким образом, становится понятной его осторожность. И паника Артема. Совершенно оправданные опасения.

Один только вопрос.

За каким рожном Богдан маячил на Херсонесе? Так, что даже я без труда вычислил его новое место обитания. Специально блатных приманивает? Так это глупо. Они в открытую атаку никогда не пойдут. У них своя «наружка» есть, обложат, как медведя в берлоге, подкараулят там, где им удобно, и поминай как звали…

Участковый опять же!

Его появление – случайность или очередной хитрый ход в чьей-то игре? Непонятно пока. Да и мутно все как-то, обрывочно и несвязно…

– Витя!

Я аж крутанулся на месте от неожиданности. Сюрприз за сюрпризом.

Полина!

А с ней какой-то высокий хмурый мужик в строительной спецовке. Худой, смуглый, с черными, коротко остриженными волосами. И… да он копия этой мелкой! Только в мужском и взрослом исполнении. Никак родственничек?

– А я папу нашла, – просто сказала Полина, не спеша подходя ко мне, – он, оказывается, работает на стройке. Как раз на биостанции.

Вон оно что!

Мужик деликатно остановился в отдалении.

– Поздравляю, – промямлил я и спросил, очередной раз демонстрируя во всей красе свое тугомыслие. – Так ты, выходит, на стройку от меня сбежала? Из троллейбуса?

На мое удивление, ерничать Полина не стала. Даже согласилась… с констатацией очевидного:

– На стройку. Отец писал маме, что работает на стройке. На сдаточном объекте. А на каком именно – забыл написать. Главное, что папа обещал вернуться, как только объект сдадут. И почему-то не…

Она осеклась.

– В общем, я его нашла раньше. Благодаря тебе, Витя.

– А я здесь вообще при чем?

– Если бы мы не пошли гулять на Херсонес, я бы не узнала про биостанцию, – терпеливо стала объяснять мне девчонка. – Строек в городе много, но осенью сдают только этот корпус. Я решила проверить – и сразу нашла папу. В бытовке…

Да мне, если честно… до одного места!

На кой ляд мне нужны все эти бразильско-мексиканские страсти? Донна Роза наконец нашла своего неуловимого дона Педро! Который оказался братом-близнецом дона Гомеса от четвертого брака бабушки Изауры с карибским пиратом. Мне какое дело до их святого семейства?

Вместо этого я спросил по-свойски, будто бы мне это интересно:

– А здесь-то вы чего забыли? На пляже? Решила папу от шпатлевки отмыть?

– Да нет. Просто захотели в центр прогуляться. Пешком. А по берегу – самый короткий путь. Да и красиво здесь…

Почему она не огрызнулась? Странно. Родитель оказывает положительное воздействие?

– Ладно, Полин. Я пойду. Мне в ту же сторону, но… тороплюсь я. Вы гуляйте тут, а я побежал. Мидии, кстати, не нужны?

– Нет, спасибо.

Вот ведь…

Если бы папы не было, сто пудов она рассказала бы мне, куда в экстренном порядке я могу эти ракушки себе запихать. По одной за раз. В подробностях. А так…

Какая воспитанная девочка!

– Ну, пока!

– Мы еще увидимся?

Упс.

Не успел смыться. Вопрос прямо как из отечественного сериала. Который серий так на́ сто.

– Конечно, Полин. Слушай! Я сегодня в шесть часов в «Искринке» буду. Знаешь, где это?

– Ага.

– Так ты приходи туда с папой! Мороженого поедим.

– Приглашаешь?

– Ну… Вообще-то меня самого туда пригласили… В общем, да. Там можем встретиться, если хочешь.

– Будешь моей руки у папы просить?

Наконец-то! А то я уже как-то переживать начал.

Узнаю прежнюю девочку-припевочку. Нена́долго же тебя хватило!

– Если будешь себя хорошо вести. И правильные оценки в школе получать.

– Буду-буду!

– Вот тогда и посмотрим.

– А ты с моим папой не хочешь познакомиться? Я про тебя ему уже рассказывала.

Да что же это такое? За что мне все это? Где я так нагрешил-то?

– Давай… в «Искринке» и познакомимся. Ладно? Я же говорю, тороплюсь сильно.

– Ну, ладно. Понимаю. Мидии могут протухнуть…

– Да не мои это! Слушай, Полинка, я побежал. Хорошо? Папе привет передавай. Скромный он у тебя какой-то…

Блин. Чегой-то я? Сейчас же ответка прилетит!

Не дожидаясь, когда у милой девочки начнет открываться рот, я резво повернулся к ней спиной и что есть мочи припустил в сторону Хрустального мыса.

А мидии я хлопцу Миколе отдам, пусть кушает.

Все равно мимо пробегать.

Глава 21

Немного о грустном (можно не читать)

И вновь о печальном (наверное, пешие прогулки на меня так действуют).

Есть у меня стремительно крепнущее предположение, что в некоторых важных вопросах наше современное общество, которым мы все так гордимся, слегка заблуждается, я бы сказал.

Самую малость.

Имеется в виду некоторая устоявшаяся точка зрения, широко распространенная именно среди представителей русскоязычного населения шестой части суши, которая когда-то была Великой Российской империей, потом стала бастионом коммунизма со звучной аббревиатурой «СССР», ну а сейчас… впрочем, нам самим пока не очень понятно, кем мы стали сейчас. И это, к слову, одно из следствий того самого заблуждения, которое и не дает мне покоя.

Мне кажется, что мои современники просто… попутали берега. Образно говоря, крутой берег называют пляжем, а болотистую низину – гордым утесом. Градом на холме. И в связи с этим внаглую задрали нос перед теми, кто не может уже ни возразить, ни дать достойного отпора. Хотя бы потому, что нет их элементарно уже в живых – кого сотни, а кого и тысячи лет!

Да-да. Мы стали чересчур заноситься именно перед нашими незаслуженно охаянными предками.

Сами посудите – нет у нас ни одного лидера в прошлом, будь то князь или царь, да хоть и генеральный секретарь, кого бы мы не окатили ушатами вонючей грязи под радостные одобряющие вопли нечистоплотных соседей по планете. Да еще и приговаривали, что не должно, мол, быть в нашей истории темных пятен, гласность у нас, открытость и плюрализм мнений. А ну-ка давай все грязное белье на свет божий! Пусть честной народ полюбуется и пожурит нас. А мы еще и покаемся, коли умные люди просят.