Книга Григорьев. Повесть о ракетчике - Григорий Сухина

Григорьев поверил в минометный старт сразу и безоговорочно. В одной из бесед Михаил Григорьевич рассказывал жене М. К. Янгеля: «У меня как-то любопытный спор вышел. С одним известным конструктором летели мы по делам службы. Зашла у нас речь о стартах. Он и говорит: «Я — самый крупный специалист в этой области. И то, что сейчас предлагает Янгель, категорически отвергаю. Нереально. Кому, как не мне, знать все тонкости поведения движущегося тела, заполненного жидкостью, с учетом специфики возникающих при старте колебаний?» Я конструктору и предложил: «Вот чистый лист бумаги. Пишите, что Янгель не прав. И свою подпись поставьте, да поразборчивее». Он так и сделал. Даже место нашей дискуссии указал: «Борт самолета Ил-18». И как он некоторое время спустя неловко себя чувствовал, когда я ему предъявил эту записку. Вариант минометного старта, предложенный Михаилом Кузьмичом, к этому времени отлично себя зарекомендовал и прочно вошел в нашу практику».

В декабре 1972 года М. Г. Григорьев был назначен председателем Государственной комиссии по испытаниям ракетно-космического комплекса с орбитальной пилотируемой станцией «Салют», она же «Алмаз».

Об «Алмазе» в последние годы написано очень много. В еженедельнике «Итоги» от 9 февраля 1999 года мне попалась на глаза статья Д. Свойского и В. Гринина «Вышли мы все из „Востока“». В ней авторы подробно освещают эпопею событий, связанных с работой пилотируемых станций «Салют». Неприятно поразили некоторые подзаголовки в статье: «Спутники-убийцы», «Космическая крепость», «Ракеты „космос — космос“». Несколько отрывков из статьи: «В июне 1974 года новый «Алмаз» стал на вахту под именем «Салют-3». Он выглядел грозно и внушительно. В его полу зияла линза специального телескопа почти метрового диаметра. Он способен был рассмотреть самые мелкие детали на авиабазах и ракетных комплексах противника…

Этот «Алмаз» был единственным космическим аппаратом, оснащенным самым настоящим оружием для ближнего и дальнего боя в невесомости. На корпусе на специальной турели вращалась 23-миллиметровая пушка, разработанная КБ Александра Нудельмана для стрельбы в вакууме. На ней был установлен особый инфракрасный радар, который разворачивал дуло вслед за источником теплового излучения — вражеским кораблем…

Но пушек показалось мало. На «Алмазе» установили две ракеты класса „космос — космос“».

И далее все в таком же пугающем стиле — мол, американцы заговорили о «звездных войнах» в 1983 году, а в СССР, оказывается, готовились к ним на 10 лет раньше. Читаешь и приходишь мысленно к голливудскому стереотипу — бедные американцы думают, как спасти человечество от ядерной угрозы, а в космосе носится грозный советский «Алмаз» и Павел Попович в шапке-ушанке (он был командиром первой экспедиции на станции «Салют-3») держит палец у кнопки и пристально вглядывается в космические дали — не появился ли в поле поражения какой-либо американский спутник, чтобы опробовать пушку Нудельмана и сковырнуть с орбиты «вражескую железяку».

Сегодня кому-нибудь, может, так и представляется суть вещей. На мой взгляд — все было значительно проще. Начало 70-х годов ознаменовано достижением нашей страной стратегического равновесия с США. На боевом дежурстве с обеих сторон находилось почти по полторы тысячи межконтинентальных баллистических ракет, и пока что о благоразумии не было и речи. Первые разведывательные спутники системы «Мидас», «Сэмос» и «Дискаверер-13» американцы запустили в 1960–1961 годах. На основе спутника «Сэмос» в начале 60-х был создан спутник для проведения радиотехнической разведки под названием «Феррет». На нем установили чувствительную радиоэлектронную и записывающую аппаратуру для перехвата сигналов советских радиолокационных станций. Начиная с 1971 года США регулярно запускали в космос разведывательные спутники «Биг Берд», которые получили название «шпион в небе». К началу 70-х годов космос бороздили уже десятки разведывательных спутников США.

Еще Дж. Кеннеди провозгласил тезис о господстве в космосе. Его преемник на посту президента США Л. Джонсон позже так изложил космическое кредо США: «Англичане господствовали на море и управляли миром. Мы господствовали в воздухе и были руководителями свободного мира с тех пор, как установили это господство. Теперь это положение займет тот, кто будет господствовать в космосе». Судя по той политике, которую проводят США сегодня — этого тезиса они придерживались всегда и придерживаются до сих пор.

В то время для нас вполне закономерным было наше стремление знать точно, что и где находится на территории США. Думаю, что у американского политического руководства и генералитета аналогичное по отношению к СССР желание было не менее горячим. И то что по некоторым направлениям в космических разработках мы опережали американцев, вовсе не свидетельствует о нашем милитаризме или кровожадности. Просто мы их опережали! Уже в то время фотоаппаратура, установленная на «Алмазе», имела разрешающую способность 1 метр.

Так вот, «Алмаз» — это прежде всего спутник многоцелевого назначения. Он был создан для ведения всепогодной детальной космической фоторазведки и, конечно, прежде всего в интересах Вооруженных Сил СССР.

По тому времени наш вероятный противник ничего подобного не имел. Когда в 1976 году прекратились полеты пилотируемых станций «Салют», в монтажно-испытательном корпусе Байконура уже стоял готовый к запуску «Алмаз», способный работать в беспилотном, автоматическом режиме. Это вообще было чудо космической техники, и здесь надо отдать должное таланту В. Н. Челомея и его конструкторов из ОКБ-52. Но к тому времени трения и разногласия, возникшие между Д. Ф. Устиновым и В. Н. Челомеем, стали причиной того, что ОКБ-52 вообще запретили заниматься космической тематикой. Утверждают, что именно тогда Д. Ф. Устинов произнес слова: «Челомею нет места в космосе». Испытатели Байконура на свой страх и риск сохранили тот «Алмаз». Он простоял в монтажно-испытательном корпусе почти 10 лет. А в 1987 году практически без всяких доработок успешно выдержал все предстартовые испытания и был запущен на орбиту под названием «Космос-1870». Американцы признавали тогда, что СССР опережает их и что спутник такого типа появится у них только через 5 лет. На сколько же лет мы опережали США в начале 70-х?

О деятельности М. Г. Григорьева в должности председателя Государственной комиссии мне много рассказывал В. П. Петровский, в то время — районный инженер. Для непосвященных: районный инженер — это представитель Министерства обороны (военпред) в ракетно-космической промышленности с огромными полномочиями. В его ведении находилось несколько военных приемок. Ему было разрешено принимать любое решение, для того чтобы военный заказ, объект отвечал всем тактико-техническим требованиям, заданным Министерством обороны страны, и без его подписи ни один объект не мог быть принят на вооружение или в эксплуатацию.

В. П. Петровский вспоминает, что, как и всегда, Михаил Григорьевич работал с Госкомиссией и испытателями космодрома предметно и конкретно.

Так, задолго до начала летных испытаний «Алмаза» он много раз посещал ОКБ-52, встречался неоднократно с В. Н. Челомеем и ведущими конструкторами орбитальной станции, присутствовал на испытаниях отдельных узлов и агрегатов, а также всей станции в заводском монтажно-испытательном корпусе.