Книга Перу. С Бобом и Джерри тропой инков - Петр Романов

В итоге, прогулявшись по берегу озера и с трудом отбившись от многочисленных продавцов сувениров – здесь преобладали поделки из тростника, изображающие своеобразные местные лодки, – мы поспешили в уютный домик немцев, где всю вторую половину дня слушали лекцию хозяина.

Совсем не случайно немец сидел в захудалом Пуно рядом с озером.

Этот Пуно – жалкая пародия на современный город, а в былые времена на берегах озера находился, по утверждению немца, один из самых блистательных мегаполисов седой древности.

В доказательство своих слов Эрих начал выгребать с полок и из ящиков кучу схем и расчетов, в которых нам с Бобом разобраться было, конечно, трудновато. Но вот зарисовки и фотографии удивительной резьбы на памятниках и статуях, а главное, масштабы построек и размеры монолитов, из которых создавался этот город, уже позже условно названный Тиауанаку, безусловно, впечатляли.

Вот немец и бился над загадкой, кто и когда умудрился построить это чудо. И почему именно здесь.

Действительно, не самое удобное место: высота четыре тысячи метров над уровнем моря, пустынный ландшафт, который украшают только заснеженные пики Анд, ветер, немилосердное высокогорное солнце. Наконец, какому чудаку пришло в голову таскать (неясно еще каким образом) все эти неподъемные монолиты с очень далеких каменоломен?

Существует предположение, что в те давние времена болота вокруг озера были осушены и приносили неплохой урожай картофеля и съедобной перуанской лебеды киноа, а мясо и шерсть давали ламы и альпаки. Однако это все-таки не те богатства, за счет которых мог возникнуть и разрастись грандиозный город.

По другой версии, которая меня тоже, правда, не убедила, строители выбрали это место как раз в силу удаленности. Их никто не видел, в то время как они, взбираясь на снежные пики Анд, могли оттуда наблюдать, как написал один ученый, «все великое плоскогорье Перу и Боливии в его самой широкой части, с озерами и реками, равнинами и горами».

Все, конечно, возможно, но, на мой взгляд, это недостаточная причина, чтобы именно в такой дыре избрать место для исторического старта.

41

На мигрирующих островах Титикаки прямо на воде живут, в основном за счет рыбалки и охоты на птиц, индейцы аймара и кечуа, как считается, потомки уже вымершего племени уро (или урос), про которых ходила легенда, что у них черная кровь. По тогдашним представлениям, только люди с такой кровью могли выдерживать холода, которые опускаются на озеро ночами.

На следующий день, одевшись уже соответствующе, мы направились к озеру и, немного поторговавшись с «капитаном» странного местного плавсредства из тростника, отправились в путешествие по великому озеру. Никакой особой задачи мы перед собой не ставили, просто хотели добраться до одного-двух подвижных островков на озере, где живут местные индейцы. Все-таки странно, что человек по собственной воле на всю жизнь избрал роль водоплавающего.

Озеро Титикака разделено на две большие части, соединенные проливом: северная половина, Чукуито, – большое озеро; южная, Уиньямарка, – малое озеро. Пуно расположен на берегу залива в северной части Титикаки.

Тростник покрывает бо́льшую часть залива, поэтому, как объяснил наш «капитан» – маленький индеец неопределенного возраста, – жителям приходится периодически поджигать его. Вот и мы, прежде чем вырваться на оперативный простор, минут пятнадцать пробирались на лодке сквозь заросли тростника. А выбравшись на воду, сразу же увидели несколько островков. Кстати, можно сказать, что тростник обеспечивает жизнь здешнего населения, поскольку его едят, им лечатся, не говоря уже о том, что на Титикаке это главный строительный и «плавучий» материал.

Конечно, дело вкуса, но я бы на этих островах по собственной воле не прожил и пару дней. А вот местные граждане никуда с озера переезжать не собираются. Хотя и холодно и голодно. А если даже не голодно, то все равно рацион большим разнообразием не отличается: рыба и еще раз рыба. Иногда чудом удается подстрелить какую-нибудь птицу.

Обычно на одном острове живут две-три семьи. Разумеется, родня. Если молодым надо отделиться от родителей, они просто, как птицы гнездо, свивают дополнительный кусочек острова, а на нем домик. Родился ребенок – домик «довязывают», родился еще один – перевязывают еще раз.

Случаются, конечно, и семейные конфликты, тогда остров делят на части и разъезжаются в разные стороны. То есть чем люди здесь не испорчены, так это жилищным вопросом – что надо, то себе и свяжут. И никто не задумывается над тем, сколько стоит квадратный метр и не повысят ли снова тарифы на коммунальные услуги. Этих услуг просто нет. Как, впрочем, и налогов на недвижимость. Наверное, потому, что эта недвижимость все время куда-то движется и находится то на перуанской, то на боливийской территории. Число островов постоянно колеблется, меняясь в зависимости от объединений и распадов семей.

Есть здесь и некоторые признаки цивилизации. О душах местных индейцев заботятся две церкви, католическая и адвентистская, тоже построенные на воде. Есть и плавучий отель – для туристов-чудаков, желающих провести на воде ночь. Есть и две плавучие школы. Правда, они только начальные. Чтобы продолжить образование, придется плавать уже в Пуно. Есть и плавучий госпиталь. Заболел – садись в лодку и греби к врачу.

Днем на острове в основном остаются женщины и дети, а мужчины с раннего утра отправляются на тростниковых лодках рыбачить.

Женщины на Титикаке, кажется, еще меньше ростом, чем на суше. Все одеты примерно одинаково: яркие юбки, плюшевые жилетки – все-таки на воде не жарко – и, разумеется, неизменные в горах шляпы-котелки. Замужних и незамужних женщин отличить легко. Но не по обручальному кольцу, а по цвету юбки. Если юбка цветастая, да еще украшена бубенцами – значит, дама свободна и ищет жениха. А вот солидные замужние женщины позволить себе такой вызывающей роскоши уже не могут, юбки у них черные. Как пошутил Боб, «брак на Титикаке – это, видимо, почти всегда траур».

Доля правды в этой шутке, наверное, есть: с милым в тростниковом шалаше, да вечно на воде, да еще питаясь одной рыбой, думаю, далеко не всегда рай.

В целом день прошел без приключений. Если не считать того, что Джерри неудачно нырнул в воду – наш охотник увидел рядом с бортом лодки какую-то водяную крысу, которая, видимо, мигрировала с одного острова на другой. Но, поскольку терьер был у меня на поводке, прыжок закончился плачевно. Английский джентльмен просто неуклюже повис в воде, смешно болтая лапами. Когда его вытащили, мокрого, он долго трясся от холода, хотя я выделил ему пончо, а Боб – свой шарф. Это, правда, не очень помогло: до самого домика с розами пса била мелкая дрожь, да и там он забился в теплое кресло и долго не желал из него вылезать, даже когда пришло время ужина.

Мораль: купаться в озере Титикака не рекомендуется.

42

Здесь же, на Титикаке, я мысленно, чтобы не вызывать ироничной улыбки Боба, таких вещей не понимавшего, отдал дань памяти Туру Хейердалу. Знаменитый плот «Кон-Тики», на котором норвежцу и его товарищам удалось добраться от побережья Перу до островов Полинезии, преодолев в Тихом океане 4300 морских миль (8000 км), был построен местными мастерами из бальсового дерева, тростника и других природных материалов. Причем по старинным рисункам конкистадоров, где изображено обычное для тех времен морское плавсредство инков.