Книга Танковые сражения. Боевое применение танков во Второй мировой войне. 1939-1945 - Фридрих Вильгельм фон Меллентин

Выход к Дону и последующий захват плацдарма между Ростовом и излучиной Дона наглядно демонстрируют, какой наступательной мощью обладали танковые войска при хорошем управлении. В этом наступлении в полной мере проявилось тактическое превосходство наших танковых дивизий. Однако ведение танковой войны на обширных пространствах предполагает также наличие генералов, владеющих стратегическим мастерством. У нас были такие генералы, но у нас также был и Адольф Гитлер.

Карта 27. Сталинградский фронт осенью 1942 года

К сожалению, крупные победы, одержанные в июне и июле 1942 года, пропали втуне, потому что немецкое Верховное командование не смогло развить успех, ему не хватило решимости в тот момент, когда победа уже была, казалось, близка. Русские несли огромные потери, а их командование пребывало в растерянности, и было жизненно необходимо не дать им возможности восстановить равновесие на фронтах. Фельдмаршал фон Клейст, командующий 1-й танковой армией, утверждает, что Сталинград можно было взять в июле 1942 года. Он говорил Лидделу Харту: «4-я танковая армия наступала… левее моих войск. Сталинград мог быть взят ею без боя в конце июля, но она была повернута на юг для того, чтобы помочь мне форсировать Дон. Я совершенно не нуждался в такой помощи, танки лишь забили все дороги, по которым двигались мои войска. Когда две недели спустя 4-я армия повернула снова на север, русские уже сумели воспользоваться этим для организации необходимой обороны Сталинграда»[161].

А потом произошло одно из самых больших несчастий в германской военной истории – мы рассредоточили усилия между Сталинградом и Кавказом. По мнению фон Клейста, он мог бы выполнить свою задачу и захватить жизненно важные нефтяные районы Кавказа, если бы его силы не перебрасывались на помощь 6-й армии под Сталинградом. Когда Сталинград не был взят с ходу, было бы лучше оставить у города заслон, но концентрацией всех сил против одного крупного города и его осадой Гитлер сыграл на руку командованию русских. В уличных боях мы утратили все свои преимущества в маневре, тогда как недостаточно обученная, но чрезвычайно стойкая пехота русских действовала вполне успешно.

Осенью 1942 года Гитлер совершил самую, пожалуй, грубую ошибку при ведении военных действий – пренебрег древнейшим принципом сосредоточения. Распыление сил для достижения двух целей – захвата Кавказа и Сталинграда – стало причиной поражения во всей кампании.

Окружение под Сталинградом

Существует очень мало достоверных материалов о Сталинградской битве – разве что несколько ярких и мрачных зарисовок в книге Пливьера[162], но она по сути своей является беллетристикой, написанной человеком, посредственно не участвовавшим в событиях. По счастью, мне оказал содействие один старший офицер, который находился в 6-й армии и прибыл оттуда буквально за несколько дней до капитуляции. Это полковник Г.Р. Динглер из немецкого Генерального штаба, служивший начальником оперативного отдела штаба 3-й моторизованной дивизии и предоставивший в мое распоряжение свои записки об этом периоде.

Динглер считает, что, подойдя к Сталинграду, немецкие войска исчерпали свою силу. Их наступательная мощь была недостаточной для завершения победы, а восполнить понесенные нашими войсками потери не было возможности. Все это вынуждало начать отступление. Однако германское Верховное командование отказывалось даже думать об отступлении, пренебрегая уроками истории и опытом предыдущих войн. Результатом такого отношения стало окружение под Сталинградом и уничтожение целой армии.

В этой связи Динглер приводит слова Клаузевица: «Положение наступающей армии, даже если цель ее близка, может оказаться таковым, что даже победа может вынудить ее к отступлению, поскольку у нее уже нет ни необходимой наступательной мощи, чтобы завершить и воспользоваться плодами своей победы, ни возможности восполнить свои потери».

Это высказывание заставляет вспомнить слова Наполеона, сказанные им после Бородинского сражения 1812 года: «Если бы я старался довести здесь победу до конца, то у меня не осталось бы войск для других побед». Подобная ситуация может возникнуть при проведении операций в России, с ее громадными пространствами, суровым климатом и неисчерпаемыми ресурсами.

Динглер рассказывает о том, что 21 августа 1942 года 16-я танковая дивизия и 3-я моторизованная дивизия, входившие в состав XIV танкового корпуса, наступали с плацдарма на Дону в районе Песковатки, стремясь выйти к Волге севернее Сталинграда. XIV танковый корпус должен был прикрывать северный фланг германских сил, наступающих в междуречье Дона и Волги на Сталинград. В этом районе расстояние между двумя этими реками составляет приблизительно 70 км. 16-я танковая дивизия должна организовать оборону, обращенную фронтом на север, причем ее правый фланг примыкал к западному берегу Волги. 3-я моторизованная дивизия получила задачу расположиться левее 16-й танковой дивизии, а пространство между 3-й моторизованной дивизией и Доном должны были занять пехотные дивизии.

Местность между Доном и Волгой представляет собой степь, похожую на пустыню. Ее высота лежит в пределах 70—150 метров над уровнем моря. Продвижению наших войск мешали многочисленные балки (сухие русла рек с крутыми обрывистыми берегами), перерезающие степь в основном с севера на юг. Сопротивление, оказанное русскими в междуречье Дона и Волги, было относительно слабым. Моторизованные части, как правило, обходили узлы сопротивления, которые позднее подавлялись шедшей следом пехотой. XIV танковый корпус достаточно легко занял определенную ему оборонительную позицию фронтом на север. Но в полосе наступления 3-й моторизованной дивизии оказались одна высота и одна балка, где русские не прекращали сопротивления в течение нескольких недель.

По словам Динглера, сначала сопротивление русских, засевших на этой высоте, не было воспринято серьезно, поскольку казалось логичным, что она будет занята, когда подойдет вся дивизия. Он пишет: «Если бы мы знали, что эта высота доставит нам столько проблем и станет причиной стольких потерь, то мы бы действовали более энергично». Далее Динглер делает следующее заключение: «Этот случай послужил нам хорошим уроком. Если нам не удавалось сразу достичь успеха и выбить русских с занимаемых ими позиций, прорвать линию их фронта или окружить их, когда мы еще наступали, то последующие попытки сломить сопротивление обычно оборачивались гораздо большими потерями или требовали гораздо больших сил. Русские весьма искусно окапываются и строят полевые укрепления. Они умело выбирают позиции, являющиеся ключевыми для предстоящих боевых действий. Подобное произошло и с этой высотой, на которой они смогли закрепиться и так долго обороняться, находясь в нашем тылу».