Книга Ледяная земля - Джон Фланаган
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По комнате – единственной в хижине – кралось пятно света. Ивэнлин, дремавшая на кровати, кожей почувствовала солнечное тепло и заулыбалась во сне. Снаружи еще лежали сугробы, но небо в полдень сверкало синевой.
Она, пребывая в полусне, наслаждалась теплым прикосновением солнца. Пятно медленно перемещалось. Сквозь сомкнутые веки девушка улавливала его яркое красноватое сияние.
А затем свет внезапно исчез, и Ивэнлин открыла глаза.
Перед ней стоял Уилл. За последние недели она уже привыкла к его виду: сложив ладони вместе, он глядел на нее с тоскливой мольбой в темно-карих глазах, когда-то искрившихся радостным изумлением. Он терпеливо ждал, и Ивэнлин улыбнулась ему печальной улыбкой.
– Хорошо, – мягко проговорила она.
На губах юноши мелькнула едва заметная тень улыбки. Казалось, смутная радость забрезжила и в его взгляде, и Ивэнлин ощутила облегчение, которое поддерживало ее на протяжении нескольких дней. Медленно, но заметно, Уилл менялся. Поначалу с ним случались ужасные припадки, которые вынуждали Ивэнлин давать ему тепло-траву.
Но промежутки между дозами становились все длиннее, а порции все меньше, и девушка начала надеяться, что, возможно, когда-нибудь Уилл избавится от пагубной зависимости. Приступы остались в прошлом. Тело юноши уже не требовало добавки так властно, и разум начал привыкать к тому, что зелья становится меньше. Он все еще нуждался в этой отраве, но теперь уже не так отчаянно.
После трех дней без тепла-травы Уилл подходил к Ивэнлин и просто стоял рядом, а глаза его говорили яснее любых слов. В ответ она отмеряла немного зелья из уменьшающегося запаса, который хранила в промасленном мешочке. Что произойдет раньше – закончится тепло-трава или Уилл выздоровеет? Если первое, то их обоих ждут нелегкие времена. Ивэнлин понятия не имела, как отреагирует юноша, если она в какой-то момент не откликнется на его просьбу. Но она чувствовала, что слишком долгий промежуток между дозами приведет к обострению болезни.
Возможно, размышляла Ивэнлин, такова следующая стадия выздоровления. Но сейчас она не смогла бы вынести вид отчаянно скрючившегося на полу Уилла.
– Оставайся здесь, – приказала она ему и, встав со стула, направилась к двери.
И снова ей показалось, что она заметила проблеск радости в глазах юноши, который сразу же исчез. Ивэнлин уверяла себя, что ей не померещилось, – не время предаваться мечтам.
Запас тепло-травы она держала в конюшне, за расшатавшейся доской одной из боковых стен. Поначалу она хотела припрятать мешочек в поленнице, но потом подумала, что часто посылает Уилла за дровами. Страшно даже представить, что произойдет, если он найдет тайник.
В лучшем случае потребность Уилла в зелье снова резко возрастет. А еще могут возникнуть какие-нибудь побочные эффекты, возможно, даже опасные для жизни. Но одно Ивэнлин знала наверняка: если Уилл найдет запас и уничтожит его за один раз, последствия будут ужасными.
Интересно, способен ли его затуманенный разум сделать какие-то выводы из того, что она всегда выходила из хижины и возвращалась с зельем; может ли Уилл сопоставить причину и следствие и понять, что трава хранится где-то за пределами комнаты? Ивэнлин не была в этом уверена, но предпочитала не рисковать и тщательно следила за тем, чтобы юноша не увязывался за ней, когда она шла за льняным мешочком с травой, спрятанным в стене.
Ивэнлин вошла в конюшню и опасливо оглянулась. Пони поднял глаза и издал приветственное фырканье. Уиллу же, казалось, было безразлично, куда она пошла: он знал, что она скоро вернется и принесет с собой то, чего желала его душа. Как это происходило, куда она удалялась, его совершенно не заботило. Все это были абстракции, а его интересовали только факты.
Ивэнлин насыпала немного сушеной травы себе в ладонь, снова завязала мешочек и положила его обратно за расшатанную доску, убедившись до этого, что Уилл за ней не следит. Юноши не было видно; лишь пони наблюдал за ней умным взглядом влажных глаз.
– Только, чур, молчок, – негромко обратилась она к животному.
Занятно, что именно этот момент пони выбрал, чтобы потрясти головой, как часто делают лошади. Ивэнлин изумленно замерла, а потом пожала плечами. Ей показалось, что лошадка услышала ее и поняла смысл. Девушка положила оставшуюся траву в выемку и приладила доску на место. Склонившись к земле, Ивэнлин подняла комок грязи и размазала ее по неровному шву между досками. Затем, убедившись, что тайник снова замаскирован, она вернулась в хижину.
Когда она зашла в хижину, Уилл улыбнулся. На секунду ей почудилось, что он признал ее, вспомнил о минувших днях. Ох уж эти давние дни, с горечью подумала Ивэнлин. Минуло всего несколько месяцев, но для нее теперь все это казалось седой стариной. А затем она заметила, что юноша смотрит на ее сжатый кулак. Он улыбался не ей, а зелью.
И все же хоть что-то, подумала девушка.
Ивэнлин вытянула руку, и Уилл тут же подался вперед, обхватил ее кулак своими ладонями, чтобы не упустить ни крупицы. Ивэнлин разомкнула пальцы, и тонкая струйка серо-зеленой травы посыпалась юноше в руки. Девушка наблюдала, как изменилось его лицо, пока он следил за этим скудным потоком. Он невольно высунул язык, предвкушая блаженство. Когда у нее в кулаке не осталось ни крошки (она позволила ему смахнуть последние пылинки, прилипшие к ладони), Уилл снова посмотрел на нее и улыбнулся.
На этот раз девушка была уверена: улыбка предназначалась именно ей.
– Хорошо, – проговорил он и опустил взгляд на крошечную горстку тепло-травы.
Он отвернулся от Ивэнлин, склонился над своим сокровищем и отправил его в рот.
Ивэнлин снова ощутила внутри горячее пламя надежды. Уилл впервые заговорил с ней со времени побега из Халласхольма.
Конечно, это было всего одно слово, но лиха беда начало. Она улыбнулась ему, а он уже притаился в углу, точно дикий зверь, охраняющий добычу: боялся, что у него отнимут его траву.
– Добро пожаловать, Уилл, – тихо проговорила девушка.
Но он не ответил. Им снова завладела тепло-трава.
Толкач поскакал галопом, и Хорас приподнялся на стременах. С правой стороны он держал длинную ясеневую жердь. Перед ним, посередине поля, что примыкало к замку, неподвижно стоял Холт. Он оттянул тетиву лука, пока оперение стрелы не коснулось уголка его рта.
Хорас все понукал своего скакуна, пока тот не понесся во всю прыть. Юноша бросил взгляд направо: шлем, нацепленный на конец шеста, все еще был обращен к Холту. Хорошо. Потом он снова посмотрел на маленькую фигурку в траве прямо перед собой.
Он увидел, как лук выплюнул первую стрелу: та с невероятной скоростью помчалась навстречу движущейся цели. Мелькнули руки Холта, и вот уже вторая стрела последовала за первой.
Почти одновременно с этим Хорас почувствовал силу удара: стрелы одна за другой ударились о шлем.
