Книга Дочь сатаны - Виктория Холт

— Им здесь живется хорошо, — ответил Хьюмилити, — вам известно, что я никогда не содержал свою семью. Я готов был делать это, но Тамар горда. Жизнь, которую я предлагал ей, для нее не подходит. Она не желает отказаться от роскоши во имя долга.

— Быть может, она желает хорошей жизни для своих детей, — холодно ответил Ричард, — к тому же, мне кажется, вы намного более горды, нежели Тамар.

Хьюмилити удивился, а Ричард усмехнулся, ему казалось забавным, что Хьюмилити, человек образованный, мог столь сильно ошибаться в отношении собственной персоны и постоянно блуждать в узком туннеле, который он прорубил для себя, ограниченном со всех сторон пуританской верой.

— Я… горд?! Гордость есть один из семи смертных грехов. Если бы я думал, что обладаю подобным качеством…

— Я знаю, — сказал Ричард, — вы стали бы поститься и молиться. Но иногда человек, считающий себя непогрешимым, может не замечать добрых качеств в других. Однако к чему толковать об этом? Я хочу, чтобы вы были осторожнее, ибо нас ждут трудные времена.

Но увещевать Хьюмилити было бесполезно. Он лишь молитвенно складывал руки и продолжал делать то, что считал нужным, подвергая себя постоянной опасности.

Ричард был прав. Король был недоволен пуританами. Возвратясь из Шотландии, он заявил, что ему не нравится, как англичане молятся по воскресеньям. Он хотел, чтобы они посещали церковь, а после богослужения веселились.

Вышел королевский указ, который читали по всей стране. Указ гласил: «Его Королевское Величество не запрещает своим подданным отдыхать и веселиться дозволенным путем: танцевать, стрелять из лука, скакать, прыгать с шестом и тому подобное. Дозволяется плясать танцы Робина Гуда и ставить „майское дерево“ (Украшенный цветами шест, вокруг которого в Англии танцуют 1 мая, празднуя наступление весны) . Все указанные игры и танцы позволяются законом».

Далее в указе была одна оговорка: «Тем, кто не посещает храм Божий по воскресным дням и не следует обедни, тем на народных гуляньях веселиться запрещается. Имена мужчин и женщин, не посещающих церковь, следует оглашать с кафедры проповедника».

— Попомните мои слова, — сказал Ричард, обращаясь к Хьюмилити, — это начало новых преследований.

В Восточной Англии, где движение протестантов было сильнее всего, гонение на них уже шло полным ходом. В Лондоне, где некоторые сектанты до того осмелели, что стали молиться по-своему, дело дошло до кровопролития. В Девоне жизнь была спокойнее, но для Ричарда эти слухи были словно приближающиеся раскаты грома.

Однажды в Плимутский Саунд вошли два корабля, и с их приходом воскресли надежды пуритан, собиравшихся на богослужения общины, основанной Хьюмилити Брауном.

Эти корабли были «Мейфлауэр»[11]— стовосьмидеся-титонный парусник — и его спутник поменьше — «Спидуэлл»[12].

Для Плимута это было огромным событием, но важнее всего это было для Хьюмилити Брауна и Уильяма Спиерса, потому что на этих кораблях приплыли люди, которых они когда-то знали, люди из их родного графства.

Хьюмилити редко бывал так сильно взволнован, как в тот день. Он повсюду ходил за этими людьми. Теперь он был уверен, что Богу было угодно, чтобы его тогда оставили здесь. Ведь теперь он сможет спасти много душ, увезя их в землю обетованную.

Майлз Стэндиш, его старый друг, пришел в восторг, увидев Хьюмилити. Они долго беседовали, и Стэндиш подробно объяснил ему, какой провиант и прочие необходимые вещи они должны взять с собой, чтобы выжить на новом месте. Хьюмилити слушал его внимательно и задавал много вопросов. Он сильно печалился, что не был вместе со своими друзьями.

— Но я недостойный, я грешный, — сказал он Стэндишу, — я не должен сетовать на судьбу, которую Господь уготовил мне. Я еще не готов.

— Да, Хьюмилити, друг мой. Господу не было угодно, чтобы ты плыл с нами, это ясно. Капитан «Спидуэлла» трус, он заявил, что его судно не сможет плыть. Мы могли бы взять твою семью и друзей, но коль скоро «Мейфлауэр» поплывет один, мы должны взять на борт только отважных. Все, что мы собираемся грузить на два судна, придется грузить на одно. Твой черед придет, друг мой, я в том не сомневаюсь.

Смотреть, как одинокий корабль уплывает в неизвестность, было щемящее душу зрелище.

«Спидуэлл» стоял в Саунде, а от пристани Хоу отчалил «Мейфлауэр», увозя людей, сказавших последнее «прости» родной стране в надежде начать новую жизнь в новой стране, где они смогут спокойно и свободно молиться Богу.

После отплытия «Мейфлауэра» прошло несколько относительно спокойных лет. Теперь на троне был новый король, Карл Первый, но в годы его правления гонения не прекратились.

Хьюмилити продолжал надеяться, что настанет день, когда он вслед за уплывшими пилигримами отправится в землю обетованную. Тамар металась между ним и Ричардом, который лишь только после нескольких несчастий начал менять свое мнение.

Первое несчастье случилось с пуританами. На нескольких из них донесли властям, что они не посещают церковь и не принимают участия в народных праздниках, что одежду они носят слишком мрачную, короче говоря, живут как пуритане и нарушают закон страны.

Джошуа Хок узнал, что им устроят западню, когда они соберутся в восемь вечера в четверг в сарае. Он тут же сообщил об этом Ричарду, а тот, не теряя времени, сообщил об этом Хьюмилити Брауну.

— Прошу вас не ходить туда в четверг, — сказал он, — и предупредите своих друзей.

— Это, — ответил Хьюмилити, — Господь простирает длань Свою, чтобы охранить нас. Он не желает, чтобы мы сгнили в тюрьме. У Него для нас иные планы. Он желает, чтобы мы уплыли в Новый Свет, когда настанет время.

И в четверг не было богослужения, и те, кто окружил сарай в надежде арестовать собравшихся на молитву, в гневе сожгли сарай.

— На этот раз вам удалось спастись, — сказал Ричард, — пусть это будет уроком для вас, впредь вам следует быть вдвойне осторожными.

В течение нескольких месяцев пуритан не трогали, казалось, о них забыли, потому что снова началась охота на ведьм.

В Девоне Джейн Свонн стала первой, за кем начали охотиться. Джейн была хорошенькая, кроткая девушка, голубоглазая и златовласая. Нед Свонн и его жена первыми приняли пуританство, и их дочери с раннего детства приняли эту веру. Молл была туповата, а Джейн — смышленая, и ее красота притягивала местных парней.

Однажды под вечер, когда она собирала хворост в леске за фермой Херли, на нее напал один человек. Она знала, что он торговец из Плимута, весьма состоятельный, прилежно посещает церковь и имеет репутацию набожного человека. Он подошел к ней, завел разговор, и она, веря, что он человек строгих правил, не испугалась его, покуда он не сделал ей постыдное предложение. Тогда она повернулась, чтобы бежать, но он схватил ее. Она стала угрожать, что расскажет про него, но он в ответ засмеялся: