Книга По ту сторону - Сергей Щепетов

– Ладно уж…

Когда процесс закладки был закончен и начался процесс собственно выпечки, Гапа подошла к Саре, опустилась на колени и стала целовать ей руку. Та, естественно, руку отобрала и велела встать. И началось женское бла-бла-бла. А я навсегда остался без трусов…

Потом мы отправились к ней в жилище, где бла-бла продолжалось. Описывать санитарное состояние дома бесполезно. Вполне допускаю, что по местным понятиям здесь было очень чисто и убрано. Невольно подумалось, что под земляным полом единственной комнаты вполне могут лежать бренные останки уважаемых предков.

Потом настало время забирать готовые лепёшки. Хозяйка решила отправить за ними дочку и долго что-то втолковывала ей во дворе.

Из всего женского трёпа я понял только, что Гапа попала в беду. Её муж имел неосторожность погибнуть в каменоломне, а такое здесь не поощряется – пенсию за погибшего кормильца не выплачивают. Иначе все мужики перестанут соблюдать технику безопасности и вместо работы начнут дохнуть или калечиться. В общем, ей приходится жить на одну женскую пайку зерна, которая составляет половину мужской. Правда, большинство её детей умерли ещё в раннем детстве, остались лишь трое, так что прокормиться кое-как можно. Староста обещал при первой же возможности приискать ей нового мужа.

В процессе общения дамы решили вместе сходить за водой на речку – километра полтора через поле. Я заподозрил, что меня предполагается использовать в качестве основного водоноса, но быстро выяснил, что мужчинам здесь носить воду нельзя. То есть пригнать ишака с грузом полных кувшинов можно, а вот самому пройтись с кувшином – нельзя. Впрочем, до воды мы не дошли. Точнее, дошли, но…

Когда мы вышли из нашей «улицы» на основную «трассу», то нос к носу столкнулись с двумя полуголыми, наголо бритыми и разрисованными в три цвета мужиками. Их габариты были вполне сопоставимы с моими, на руках бугрились мускулы, а рожи выглядели вполне сытыми. Вооружены аборигены были палками, которые держали в руках, на поясах висели большие ножи в ножнах.

На женщин они внимания не обратили, а вот мне очень обрадовались:

– А ты что здесь делаешь? Старый пень сказал, что всех до единого отправил на работу! Значит, не всех. Пойдем-ка с нами парень!

Они перехватили палки, и стало ясно, что сейчас они примутся меня ими охаживать – просто для профилактики.

Я оглянулся по сторонам – в этом месте центральная улица изгибалась хитрой дугой и ни в одну сторону далеко не просматривалась. Однако я решил свести риск к минимуму:

– Погодите, господа, погодите! – я склонил голову и прижал руки к груди. – Нужно показать вам что-то очень, очень важное! Ваш начальник будет доволен!

– Что ты бормочешь, смерд? Пошли!

– Это совсем близко, – умоляюще лепетал я показывал рукой обратно в проулок. – Всего несколько шагов и вы сами увидите!

Согнувшись в раболепной позе (как я её представлял), я пятился в проулок, бормотал чушь и звал их за собой.

Недоверчиво, с большой неохотой они всё-таки последовали за мной. Когда последний углубился метра на два в проулок, я указал наверх и радостно вскрикнул:

– Смотрите же, смотрите!

Они посмотрели. А я ударил ближнего левой рукой в задранный подбородок. И почти без паузы врезал дальнему с правой в челюсть. Получилось неплохо – для нокаута им вроде бы хватило. Я перешагнул через тела и вышел на улицу, соображая, что делать дальше. Но на улице в пределах видимости никого не было…

– Вова-а! – донеслось справа, и я кинулся туда.

Что-то соображать, даже при такой по жаре, я ещё не перестал. Поэтому добежал только до поворота и остановился, прижался к стене и тихонько выглянул. Оказалось, мои предосторожности были не напрасны: вниз по улице двое разрисованных молодцев волокли Сару, ловко завернув ей руки за спину. Футболка её была разорвана сверху донизу, и обрывки свисали до земли. Ещё один мужик шёл впереди и двое сзади. Эти несли по две палки – помогали соратникам, у которых руки были заняты.

– Вова-а, да где же ты, ч-черт! – вновь донёсся женский крик.

– «Спокойно, – сказал я сам себе, – спокойно! Какие они бойцы, я не знаю, но с пятерыми мне не справиться по-любому. Натан или Троглодит справятся, а я нет, и не надо строить иллюзий. Они меня пока не заметили – и то хорошо!»

В голове сразу возникло несколько планов действий. Самый простой из них – ввязаться в драку, чтобы Сара смогла вырваться и убежать.

«Однако, если честно, жертвовать собой мне почему-то не хочется. И потом вдруг (скорее всего!) она не убежит, а ввяжется в потасовку? Тогда мы просто влипнем оба. Судя по всему, это не бандиты, а представители власти. Мы, вероятно, что-то нарушили. А любая власть не любит, когда что-то нарушают. Но ещё больше она не любит, когда ей сопротивляются». Рассуждения были, конечно, здравые, но почему-то в мозгах моих всё время всплывало тошнотворное слово «трус».

Как оказалось, тащили Сару к берегу, к пришвартованной возле примитивного причала лодке с высоко задранным изогнутым носом. На этой лодке была мачта со свёрнутым парусом и четверо гребцов. А на бортах я рассмотрел какие-то ярко намалёванные знаки.

– «Однако, это точно власть. Надсмотрщики какие-нибудь».

Насколько я смог разглядеть и понять их телодвижения, они собирались срочно погрузиться и убыть вместе с Сарой. А один – кажется, главный – намеревался остаться здесь и давал убывающим какие-то наставления.

Такой расклад меня не устраивал никоим образом. Пришлось проявить активность:

– Стойте, стойте!!! – я бежал к ним, махал руками и орал первое, что приходило в голову: – Куда вы увозите мою госпожу?! Она же служительница! Куда вы её увозите?!

Мой порыв был оценен: гребцы подняли из воды вёсла, а старшой, остававшийся на причале, примерился врезать мне палкой в лоб, когда подбегу поближе. Этого я делать не стал, а остановился вне пределов досягаемости его оружия.

– Не надо увозить! Отпустите её!

– Чо ты орёшь, м…к? – спокойно поинтересовался старшой. – И где же ты был, когда мы брали твою госпожу?

– Ну, я… Отошёл справить нужду.

– А зачем для этого отходить, гы-гы-гы? Да, кстати! – вспомнил нечто важное командир. Он задрал свою юбку и стал мочиться прямо на причал. – Уф-ф, на душе полегчало! И кому же служит твоя госпожа?

– М-м… Богине Доброты, – промямлил я.

– Не слышал про такую. Но это не важно: улов хорош! Милдак, вылезай – я сам их отвезу. А то вы, бестолочи, вместо награды только палок на свою спину схлопочите! Мужик-то какой здоровый – его бы в армию.

– Да он старый – вон, щетина седая, – заметил один из подчинённых.

– Ну, это не нам решать.

– И баба не первой молодости – за двадцать уже, наверное, – поделился наблюдениями другой вояка.

По моим сведениям «за двадцать» было младшему сыну Сары, так что грубую фразу она могла бы воспринять как комплимент.