Книга Выше только звезды - Алина Феоктистова

У него было такое впечатление, будто его обдали кипятком.

— Я был рад, когда мне поручили это дело, — сказал Платонов. — Я всегда был достаточно близок с вашим отцом и хотел помочь его детям. И я был бы очень счастлив, если бы мог доказать невиновность Дианы.

Даниил вспомнил о следователе прокуратуры Николае, к которому часто обращался отец, когда писал очередной детектив. Николаи помогал ему, знакомил с интересными делами.

— Вас зовут Николай? — спросил он.

— Да, Николай Егорович, — ответил Платонов. — Так что, Даниил, ничем обрадовать не могу. Пытаясь удостовериться, что жертва мертва, убийца старался найти биение шейной артерии и, дотронувшись, нечаянно испачкал руки в крови, на шее трупа тоже обнаружены следы крови. Тогда, чтобы вытереть руки, он воспользовался носовым платком жены, вероятно, лежащим на гримерном столике, а потом второпях убийца уронил его на пол в коридоре, когда уходил. — Платонов достал из сейфа носовой платок с потемневшими следами крови, упакованный в полиэтилен.

— У моей жены никогда не было такого платка.

— На нем вышиты ее инициалы. Вышивка почти стерлась, но буквы разобрать можно.

— «В.Р.», — разобрал Даниил витиеватую вышивку.

— Очень редко встречаются мужья, которые могут опознать вещи своих жен, особенно всякие мелочи, зато жены распознают безошибочно даже носовые платки мужей, — горько улыбнулся Платонов. — Разница в психологии. Так что нет ничего удивительного, что вы не опознаете платок. Ваша жена жила какое-то время в интернате, а у детей, живущих в коллективах, обычно помечены все личные вещи. Мне очень жаль. Даниил, но следствие можно считать почти законченным. Объявлен розыск. Диану скоро должны найти, если, конечно, ей не удалось чудом перебраться через границу. Если она сможет опровергнуть такое количество улик, буду от души рад. Но если бы она могла их опровергнуть она бы не скрывалась.

Даниил встал, собираясь уходить. Несмотря ни на что, он не верил в виновность сестры. Это было какое-то страшное недоразумение.

— Диана не могла никого убить, — упрямо сказал он Платонову.

— Признайтесь, Даниил, вы не очень хорошо знали свою сестру, — возразил Платонов.

— Я найду того, кто убил мою жену, — сказал Даниил. — И вы убедитесь, что ошиблись.

Платонов опять грустно усмехнулся.

Было почти семь вечера, когда Даниил подъехал к своему дому. Он чуть было не выронил ключ от двери, когда, открывая ее, услышал шорох за спиной. Он резко обернулся. На площадке стояла Лолита.

— Я ждала, когда ты вернешься, — улыбаясь, произнесла она. — Нам нужно поговорить.

— Я не могу сейчас, — недовольно сказал Даниил. — Я устал. Я только что разговаривал со следователем. Он уверен, что Власту убила Диана. На рукоятке ножа найдены ее отпечатки.

— Диана не убивала ее, — неожиданно сказала Лолита. Она говорила так, словно утверждала это.

— Ты что-то знаешь? — с надеждой спросил Даниил. — Ты знаешь, кто убил?

Лолита долго смотрела на него и молчала, а потом кивнула головой.

Даниил наконец справился с дрожью в руках и открыл замок.

— Проходи, — сказал он. — И рассказывай все, что тебе известно.

— Нет, я не войду в эту квартиру, — отказалась Лолита. — Здесь я однажды стала самым несчастным человеком на земле, и мне больно видеть ту обстановку, где ты сказал мне, что я тебе не нужна.

— Где ты хочешь поговорить со мной? — Сейчас приходилось мириться с ее странностями и капризами.

— Поехали ко мне на дачу, — сказала она. — Мы можем спокойно поговорить только там. Дома у меня сейчас мама.

Даниил заколебался. Что, если она ничего не знает, а хочет просто возобновить попытку сблизиться с ним? Но она говорила так уверенно!

— Я знаю, кто убил твою жену, — повторила Лолита, заметив его колебания. — Но скажу это только на моей даче.

— Хорошо, — ответил он, отдав ей ключи от машины. — Спускайся и подожди меня, я только зайду ненадолго к Берту и поедем.

Дверь ему открыла Женя.

— Альберт, это к тебе, — крикнула она.

Берт и архитектор появились в коридоре одновременно.

— Что сказал следователь? — первым спросил архитектор, приглашая его жестом в свою комнату.

— Мне тоже можно войти? — осведомился Берт. — Или меня, как исчадие ала, сюда по-прежнему не допускают?

— Сейчас не время для объяснений, — с досадой сказал архитектор. — Пожалуйста, входи, только оставь пока свои амбиции, дело слишком серьезное.

Даниил рассказал им свой разговор с Платоновым.

— Я должен найти человека, который скрывался под костюмом утопленника, — сказал он. — Я уверен, что это был тот самый о котором рассказывала Власта. Он и убил ее, чтобы никто уже ни о чем не узнал. Вероятно Диана застала его в гримерной в момент убийства, и он заставил ее сделать все так, как будто убила она. Я должен найти его. Ты поможешь мне, Берт?

Берт с меланхоличным видом рассматривал комнату.

— Подумать только, я в апартаментах господина Горшкова! — с нарочитой восторженность произнес он. — И мне дозволено сидеть в кресле! Последний раз я был здесь лет семь назад, да и в те годы вызывался сюда лишь для снисходительных презрительных высказываний на мой счет, которые мой папа называл воспитанием.

— Берт, речь сейчас не о тебе, — напомнил ему Даниил, прерывая его воспоминания. — Мы говорили о Диане.

— А что о ней говорить? — удивленно спросил Берт. — Платонов все сказал за всех нас, да и факты говорят сами за себя. Я заблуждался на ее счет, а ты продолжаешь заблуждаться, и все это очень неинтересно. — Его взгляд опять стал блуждать по комнате.

— Надо же как здесь все изменилось за эти годы. — Он встал и направился к выходу. — Оставь эту затею, Дан, сестре ты ничем не поможешь, да и незачем помогать таким, как она.

— Но вы ведь столько говорили о любви, позволю вам напомнить, — сказал Виктор. — Называли ее своей невестой.

— А теперь не желаю о ней слышать, — сказал Берт. — Все мы в молодости совершаем ошибки, вот и я чуть было не совершил ее. Меня утешает только то, что женщин на свете много, и не все такие, как она. — Он вышел из комнаты и направился к себе.

— Не слушай его, Даниил. — Архитектор участливо положил ему на плечо руку. — Он всегда был недалеким, ограниченным эгоистом. Я тоже не верю в виновность твоей сестры. Мой тебе совет: поезжай сейчас с Лолитой. У меня есть ощущение, что она на самом деле что-то знает. Жаль, что меня не будет дома до завтрашнего вечера. Но вечером заходи. Если она ничего не скажет тебе, будем вместе думать, как быть дальше.

Лолита сосредоточенно молчала всю дорогу, пока Даниил вез ее к дачному поселку. В октябре темнело рано, и серая мгла уже опустилась на город. Из-за тумана свет фонарей казался совсем тусклым, а на загородной дороге было и вовсе темно, только выныривали из темноты фары встречных машин. Дачный поселок встретил их тишиной и пустотой. Промозглой осенью, когда кончалась пора листопада и начинались сырые холода, творческая элита предпочитала жить в городе. Лишь зимой, когда выпадал снег, некоторые возвращались на свои отапливаемые дачи, чтобы поработать вдали от городского шума. Машина забуксовала недалеко от дачи Сафроновых, и Даниил испугался, что они застрянут здесь надолго, пока не найдут подмогу, но ему все же удалось, увязнув в грязи, самому ее вытащить, толкая сзади и усадив за руль Лолиту. Когда он, грязный и промокший, зашел в холодный холл Лолитиной дачи, он был зол, как тысяча дьяволов, и буквально ненавидел свою спутницу, хотя обычно всегда жалел ее и чувствовал себя перед ней виноватым.