Книга Кровь пьют руками - Андрей Валентинов

Не хочешь, а завоешь…

Динамики кашляют, и на нас внезапно обрушивается грохот выстрелов.

— Добрались до погребов. Началось…

Голос Наденьки дрожит. Кто знает, в какой момент рухнет кровавая «защита», затмившая глаза Первач-псам?! Я очень надеюсь, что не раньше, чем все здесь закончится. Они с Фимой должны успеть, успеть сдаться. Но пока выходить нельзя — началась стрельба, и пулю может схлопотать любой. Кто в азарте будет разбираться, виноват ты или нет? Для спецназа сейчас любой человек без камуфляжа находится на стороне противника. Противника, который открыл огонь на поражение. И ответ будет соответствующим. На дворе быстро темнеет, и Надежда начинает возиться с настройками, осветляя и добавляя яркости изображению.

Похожий на дот вход в подземелье плюется огнем в несколько «стволов», спецназовцы в своем дурацком камуфляже (что, маскхалатов зимних не нашлось?!) залегли прямо в снег (сверху их отлично видно) — но на огонь не отвечают. Двое лежат, неестественно скособочившись, и снег вокруг них постепенно окрашивается багрянцем.

Вот и первые жертвы. Не ровен час. Первач-псы нагрянут! Хотя нет — у местных «защита»! Вот ведь сволочи…

Впрочем, у атакующих наверняка приказ, официально зарегистрированный и освященный, а значит, карт-бланш на сутки!.. Потом исповедуют.

Наконец стрельба смолкает. В комнате повисает тишина — только слышно тяжелое дыхание Фимы да сопение Фола (кент завис у меня над самым ухом, всматриваясь в экран).

Какой-то человек вдруг встает в полный рост и медленно идет ко входу в погреба. Над головой его бьется по ветру белое полотнище, во второй руке — мегафон.

Парламентер.

— Может, они все-таки сдадутся? — до боли закусив губу, шепчет Надежда.

— Внимание! — гремит усиленный мегафоном голос. — Предлагаю сдать оружие и выходить по одному! Повторяю…

— Бажанов! Какого хрена! Это охраняемый объект! — отвечают парламентеру тоже через мегафон. Тем не менее второй голос я, кажется, уже где-то слышал, но никак не могу вспомнить, кому он принадлежит.

Бажанов… фамилия знакомая… заместитель нашего мэра?!

— Жилин? Ты? Ты что, спятил? Немедленно кончай дурить!

Кто такой Жилин, я не знаю, зато это явно хорошо известно заместителю мэра. Может, все-таки договорятся? Хорошо бы… Почему-то мне кажется, что если крови больше не будет, то «защита» над Малыжино продержится подольше, и тогда Фима с Наденькой однозначно успеют…

— У меня приказ! Мэр подписал. Не веришь, позвони, спроси!

— Мэр?! Едрить твою… А у меня ордер! От прокуратуры! Показать? Со мной два следователя! Ты что, под суд захотел?

Долгая, томительная пауза.

— Хорошо! Пусть твоя «прокра» сюда подойдет! С ордером! Ну, начальнички наши, намудрили, мать их!

Парламентер бегом возвращается. Через три-четыре минуты из-за каменной тумбы выбирается человек в оранжевом бронежилете и, подняв над головой какую-то бумажку, идет ко входу в погреба. Человек идет медленно, не делая резких движений, оружия у него нет. Сейчас его оружие — та бумажка, которую он держит над головой. Видимо, ордер.

Человек останавливается…

Одинокий сухой треск.

Мгновение человек еще стоит, а потом мягко валится в снег.

Убит? Ранен?

В любом случае, переговоры закончились. Эти сволочи убили парламентера!

Теперь-все.

Из-за тумбы к упавшему кидается женщина в дорогом пальто, но ее сбивают с ног, тащат обратно… лицо женщины на миг оказывается в поле зрения камеры…

Эра Гигантовна!

Прокурорша с чугунными кулаками!

Впрочем, сейчас это не имеет никакого значения.

— Вот теперь они это кубло к чертям разнесут! — зло цедит сквозь зубы Фол.

К убитому (я уже понимаю, что парламентер не ранен, а именно убит) ползком подбираются двое в камуфляже, оттаскивают тело назад.

Тишина. Затишье перед бурей. Минуты ползут сытыми тараканами, я всматриваюсь в экраны до рези в глазах… Что, если «защита» уже перестала действовать?! А мы тут сидим, теряем время…

Тишину рвет в клочья грохот автоматных очередей. Фигуры в камуфляже, пригибаясь, бегут ко входу, стреляя на ходу, кто-то падает под ответным огнем, но это ни на миг не останавливает атакующих. Еще несколько секунд — и они у двери.

Три человека бегом подтаскивают ко входу громоздкий ящик, открывают, один из них склоняется над ящиком, что-то делает…

Бегут обратно. Все.

Я наконец понимаю, что сейчас произойдет, но зажмуриться не успеваю. Динамики взрываются оглушительным грохотом, огненная вспышка на весь экран — и изображение гаснет.

Вот так. Всех, одним ударом. Вряд ли там кто-то уцелел.

Кажется, это конец.

И. только тут мне вдруг становится страшно.

До темноты в глазах, до дрожи в коленках. Значит, там, в Южной Каролине, тоже происходило нечто подобное…

— Есть! Есть! Откопали!

— Господин заместитель мэра! Проход откопали! Там, кажется, кто-то есть! Живой!

Изображения нет, только отдаленные голоса долетают до нас из динамиков.

— Нам пора, — лицо у Надежды каменное, И я стараюсь не смотреть ей в глаза.

Вместо этого я смотрю на тусклые глаза мониторов.

И мертвые аквариумы откликаются мне.

* * *

Матовые поверхности, гладь тканых полотен, золотое шитье полетом трассирующих пуль летит по ним, сливаясь в одну мерцающую кисею, в огненные буквы, строчки, предложения… что они предлагают мне? Что они предлагают всем нам?.. но время суетных мыслей прошло, потому что текст уже набран, взвешен и измерен, прежнее царство разрушено, Валтазары раздавленными червями копошатся в блевотине собственных пиршеств, а время царства нового топчется на пороге, вытирая грязные подошвы, оставляя на рубцах половичка ошметки запекшейся крови и бурой грязи…

Откройте пещеры невнятным сезамом; о вы, лицемеры, взгляните в глаза нам! — взгляните, взгляните, в испуге моргните, во тьму протяните дрожащие нити!.. мы знойным бураном к растерзанным ранам приникнем, как раньше к притонам и храмам, к шалеющим странам, забытым и странным, и к тупо идущим на бойню баранам… откройте пещеры невнятным сезамом -откройте!.., коверкает души гроза нам…

Пекин объявлен карантинной зоной; готовится эвакуация еще не подвергшейся заражению части населения… Правительство Бразилии приняло решение о вводе войск в Манаус, где в течение последних месяцев… Трагедией закончились плановые маневры 6-го флота ВМС США у побережья Южной Каролины… экраны, экраны, экраны камер наблюдения, паллантиров, волшебных кристаллов, золотых блюдечек, по которым уже катится наливное яблочко неизбежности — эх, яблочко, куда катишься?!