Книга Пленник моря. Встречи с Айвазовским - Николай Кузьмин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
До поездки моей в Константинополь я имел счастие поднести в Ливадии государю императору огромную картину, избражающую бомбардирование Севастополя. Его величество, приняв благосклонно картину, подарил ее в Севастопольский музеум.
Хотя я имею новые заказы от султана, постараюсь к весне прислать две картины к Вам в Академию для выставки. Эту зиму всю придется остаться в Феодосии.
В Одессе я дал письмо к Вам одному молодому греку, который по мнению моему, имеет большие способности. Я выхлопотал у богатых греков ему средства, чтобы жить в Петербурге и учиться в Академии…
Письмо И. К. Айвазовского к Н. П. Игнатьеву[133] об отправке ему двух картин на константинопольские мотивы.
22 декабря 1874 г., Феодосия
Милостивый государь Николай Павлович!
С сегодняшним пароходом отправляю две картины, написанные для Вашего высокопревосходительства.
Одна изображает вид с Елдыц киоска при восходе солнца. Как мне помнится, видом этим особенно восхищалась Екатерина Леонидовна,[134] вторая картина – Буюк-дере. Я просил заранее Серкис-бея[135] заказать для этих картин золотые рамы и они, вероятно, готовы. Секретарь Серкис-бея Пештималджиян явится к Вам в день получения картин, и он их вставит в рамы. По расчету моему картины должны прибыть в Константинополь с пароходом, который придет 30 декабря, в понедельник, так что накануне нашего Нового года картины в рамах будут у Вас.
Очень буду рад, ежели картины эти понравятся Вам и супруге Вашей.
Прошу покорнейше передать мое глубокое уважение Екатерине Леонидовне и княгине.
С истинным уважением и преданностью имею честь быть Вашего высокопревосходительства покорнейшим слугой.
Письмо И. К. Айвазовского к Н. П. Игнатьеву о принесении ему в дар картины с видом Константинополя.
24 марта 1875 г., Феодосия
Милостивый государь Николай Павлович!
Давно уже я имел честь телеграммой благодарить Ваше высокопревосходительство за прелестный подарок. Ныне письмом повторяя мою душевную признательность, я, в доказательство искренности моих слов, осмеливаюсь при сем послать небольшую картину, которую прошу покорнейше передать от меня глубокоуважаемой Екатерине Леонидовне. Картина эта, писанная по рисункам, сделанным когда-то с посольского дома, может быть со временем интересной для Ваших милых константинопольских уроженцев.
Вид Константинополя написан был мною для Вас как бы с Елдыц Киоска. Это неточно, вид этот верен, но только с Малта-Киоска, ошибка произошла через эскизы, я их перемешал нечаянно, но она совершенно согласна с рисунком, сделанным с натуры.
Прошу покорнейше передать мое глубокое почтение супруге Вашей и многоуважаемой княгине.
С истинным уважением и душевною преданностью имею честь быть Вашего высокопревосходительства покорнейшим слугой.
Письмо И. К. Айвазовского Н. П. Игнатьеву о выполнении заказов турецкого султана и о своем намерении преподнести ему картины в дар.
23 мая 1875 г., Феодосия
Милостивый государь Николай Павлович!
Письмо Вашего высокопревосходительства из Брусы я имел честь получить и спешу благодарить за все Ваши любезности, выраженные в письме Вашем. Очень рад, что небольшая картина «Ночь» так понравилась всем Вам.
Теперь позвольте мне сказать Вам об одном моем предположении, и ежели оно будет одобрено Вами, только в таком случае я решусь исполнить. Вот какого рода предположение мое.
Так как все заказы его величества султана окончены мною еще зимою и за которые деньги получены мною от Серкис-бея, теперь по окончании всего этого, я бы желал выразить свою признательность и послать с этой целью две небольшие картины: одну, изображающую вид Петербурга с Невы летом, а другую – вид Москвы зимою. Кажется, два эти предмета были бы кстати как (пешкеш[136]) от русского художника.
Ежели Ваше высокопревосходительство найдете, что это кстати и не откажете в Вашей благосклонности в представлении их его величеству, то только в таком случае я постараюсь их скорее окончить и отправить в Ваше распоряжение. Во всяком случае желательно [было] бы, чтобы это случилось во время Вашего присутствия в Константинополе ежели не до выезда Вашего, то по возвращении Вашем осенью. Ежели найдете, что лучше теперь, летом, то прошу покорнейше дать мне знать телеграммой и в таком случае я их вышлю к 15 или 20-му июня старого стиля.
Серкис-бей, хотя и весьма был любезен постоянно, но в некоторых случаях его действия были весьма странные. Как я заметил, картины мои для него были средством в его делах; (он) дарил их не только от своего имени, но и от меня лицам, которых я и не знаю, например, бывшему визиру и другим. Мне было весьма неприятно иметь вид, как бы я заискивал у этих людей. Признаюсь, ежели бы мне пришлось еще раз поехать в Стамбул, то просил бы Ваше высокопревосходительство приютить меня в посольском доме (какой-нибудь уголок).
Хотя его величество султан почти и пригласил лично приехать летом еще раз, но без вторичного приглашения я, разумеется, не поеду.
Простите меня, что я решил писать к Вам такое длинное письмо при Ваших обширных занятиях.
Прошу покорнейше передать мое глубокое уважение супруге Вашей и княгине Анне Матвеевне.
С чувством глубочайшего уважения и преданности имею честь быть Вашего высокопревосходительства покорнейшим слугой.
Письмо И. К. Айвазовского П. Ф. Исееву по поводу предстоящей выставки его картин в пользу учащихся Академии.
20 июня 1875 г., Шейх-Мамай
Милостивый государь Петр Федорович!
Письмо Вашего превосходительства от 24 мая я имел честь получить. Вы сообщаете о том, что медаль и диплом Венской выставки оставляете в Академии до моего прибытия в Петербург. Я точно намерен в продолжении этой зимы побывать, хотя и на короткое время, в Петербурге, но очень может быть, что не ранее весны. Поэтому прошу Вас покорнейше, ежели возможно, передать их статскому советнику Александру Яковлевичу Коротковичу-Начевному, который уже и лично известен Вашему превосходительству. Он явится к Вам с моим письмом.
