Книга Госдачи Кавказских Минеральных Вод. Тайны создания и пребывания в них на отдыхе партийной верхушки и исполкома Коминтерна от Ленина до Хрущева - Андрей Артамонов

«…Майским утром 1934 года я зашел в кабинет начальника контрразведки ОГПУ С. Волынского (Самуил Григорьевич Волынский-Файнштейн в мае 1934 года занимал должность начальника 5-го отделения Особого отдела ОГПУ СССР. – Авт.) на десятом этаже здания ОГПУ на Лубянке (на самом деле в новом здании ОГПУ СССР, на улице Дзержинского, дом 2, построенном по проекту архитекторов А. Я. Лангмана и И. Г. Безрукова в 1933 году, было только девять этажей, его главный фасад выходил на Фуркасовский переулок. – Авт.). Внезапно с улицы послышались музыка и пение. Выглянув в окно, мы увидели, что внизу по улице идет колонна демонстрантов. Это шли триста членов австрийской социалистической армии «Шутцбунд», которые героически боролись на баррикадах Вены против фашистского «хаймвера». Советская Россия предоставила убежище этому немногочисленному батальону борцов за социализм.

Я никогда не забуду это майское утро, счастливые лица людей, поющих свой революционный гимн «Братья, вперед к солнцу, вперед к свободе», их дружеское общение с группами советских людей, присоединившихся к шествию. На какое-то мгновение я забыл, где нахожусь, но Волынский вернул меня на землю:

– Как вы думаете, Кривицкий, сколько среди них шпионов?

– Ни одного, – ответил я со злостью.

– Вы глубоко ошибаетесь, – сказал он. – Через шесть – семь месяцев процентов семьдесят из них будут сидеть на Лубянке.

Волынскому на его посту было хорошо известно, как действовала сталинская машина власти. Из тех трехсот австрийцев на советской территории не осталось теперь ни одного. Многие были арестованы сразу же по прибытии в Советский Союз. Другие, хотя и сознавали, что ждет их дома, со всех ног устремились в австрийское посольство за разрешением вернуться на Родину – и там отсидели в тюрьмах свой срок.

– Лучше за решеткой в Австрии, чем свобода в Советском Союзе, – с чувством говорили они.

Какая-то часть этих беженцев в составе интербригады была отправлена в Испанию для участия в Гражданской войне…»[71]

Весьма любопытно отметить дальнейшие метаморфозы, произошедшие с объектом ХозО Терского окротдела ОГПУ дачей «Карс» в период с декабря 1926 по февраль 1935 года. Однако сначала немного истории по этой теме. По инициативе секретаря президиума ЦИК СССР А. С. Енукидзе и с согласия генерального секретаря И. В. Сталина 6 июля 1926 года очень важную номенклатурную должность начальника ХОЗУ ЦИК СССР (ранее АХО ВЦИК) занял Николай Иванович Пахомов, снискавший славу отменного организатора и прекрасного руководителя. Одной из его личных инициатив было чрезвычайно важное решение организовать на базе ХозО (хозяйственных отделов) крайкомов, обкомов, республиканских ЦИК и СНК, а также автономных республик свои собственные дома отдыха регионального подчинения. Дело в том, что уже к концу 1925 года огромная армия номенклатурных чинов из ЦИК и СНК союзных и автономных республик, а также крайкомов и обкомов в буквальном смысле осаждала АХО ВЦИК с просьбами о предоставлении путевки на лечение и отдых в уже имевшиеся к тому времени закрытые санаторно-курортные объекты. Как часто бывало в таких случаях, мест всем катастрофически не хватало, и первые секретари обкомов, крайкомов и республиканские председатели ЦИК на очередном пленуме ЦК РКП(б), проходившем с 17 по 20 января 1925 года, обратились с просьбой к секретарю президиума ЦИК А. С. Енукидзе о решении наболевшего вопроса, связанного с предоставлением путевок в санатории и дома отдыха ЦИК СССР. По вполне понятным причинам А. С. Енукидзе отказал в скором решении вопроса, но обещал «…данную проблему решить в самое ближайшее время». Проблему, если так можно выразиться, «решил» начальник ХОЗУ ЦИК Н. И. Пахомов. Он предложил А. С. Енукидзе не направлять на постройку или реорганизацию домов отдыха ЦИК СССР огромные денежные средства, а учредить для региональной номенклатуры РКП/ВКПб) местные дома отдыха, проведя их финансирование из уже сверстанного местного бюджета. Начиная с 23 октября 1926 года каждый крайком, обком, республиканский ЦИК и СНК в СССР получил фельдъегерской связью ОГПУ пакет документов с инструкцией и выпиской из протокола заседания оргбюро ЦК ВКП(б), за подписью секретаря И. П. Товстухи. Данный циркуляр от 21 октября 1926 года разрешал создание на базе ХозО крайкомов, обкомов, республиканских ЦИК и СНК малобюджетных домов отдыха для проведения отпуска местной партийной номенклатуры. Кроме регионального подчинения эти дома отдыха крайкомов и обкомов зачислялись в реестр лечебно-санаторных учреждений ХОЗУ ЦИК СССР, и номенклатурные сотрудники центрального аппарата СНК и ЦИК могли практически в любой момент получить путевку на данные объекты. Кроме всего прочего, республиканские и краевые исполкомы Советов народных депутатов также имели квоту на создание местных домов отдыха для ответсотрудников данного государственного управленческого аппарата.

Дача «Затишье» А. И. Кабата (в глубине снимка) у Крестовой горы, ставшая с декабря 1926 г. домом отдыха Северо-Кавказского крайкома ВКП(б)

В результате уже с конца декабря 1926 года на базе числившихся на балансе ХозО крайкомов, обкомов ВКП(б), а также республиканских ЦИК и СНК спецдач, представляющих собой роскошные дореволюционные особняки, были созданы региональные дома отдыха для местной партийной верхушки. Согласно данному циркуляру оргбюро ЦК ВКП(б), эти дома отдыха, а также спецдачи, состоящие на балансе ХозО крайкомов, обкомов, республиканских ЦИК и СНК, не подлежали учету местным Статистическим отделом (инспектурой) (региональное подразделение Центрального статистического управления при СНК СССР). Это означало, что данные санаторно-курортные объекты регистрировались только в ХОЗУ ЦИК СССР, а для местного населения стоящая в тени столетних лип бывшая дворянская усадьба, обнесенная трехметровым забором, ставшая по желанию власти предержащей домом отдыха для местной партийно-государственной элиты, не существовала вообще.

Дача «Карс» Терского окротдела ОГПУ с декабря 1926 года, на основании циркуляра оргбюро ЦК ВКП(б), после проведенной внутриведомственной реорганизации была поставлена на баланс ХозО Северо-Кавказского краевого комитета ВКП(б) с присвоением ей литерного номера 8. Дача «Тургеневка», ранее принадлежавшая Терскому губотделу ЧК с ноября 1920 года, была зачислена на баланс ХозО Кавказского бюро РКП(б), а в декабре 1926 года получила литерный номер 6 и в качестве санаторно-курортного объекта Северо-Кавказского крайкома ВКП(б) просуществовала до марта 1935 года, пока не началось строительство дома отдыха ЦИК «Красные камни». Дача № 6 Северо-Кавказского крайкома ВКП(б) «Тургеневка», согласно постановлению президиума ЦИК СССР от 15 апреля 1935 года, была включена в реестр объектов дома отдыха ЦИК «Красные камни». А вот бывшая дача «Затишье» тайного советника А. И. Кабата, близ Крестовой горы, тоже ранее числившаяся в ХозО Терского окротдела ОГПУ, с декабря 1926 года стала домом отдыха Северо-Кавказского крайкома ВКП(б). С февраля 1932 года, рядом с вышеназванным домом отдыха, началось строительство трехэтажного и трехкорпусного санатория-отеля ОГПУ (впоследствии стал известен как «санаторий-отель НКВД СССР») по проекту архитектора М. И. Мержанова. Вокруг главного здания санатория ОГПУ/НКВД в течение двух лет был выстроен комплекс одноэтажных спецдач для руководителей партийно-государственного аппарата, а дом отдыха Северо-Кавказского крайкома ВКП(б) территориально, но не организационно вошел в данный объект медицинского профиля органов госбезопасности и в таком виде просуществовал до 22 июня 1941 года. Совершенно не изученным до сей поры является учреждение в январе 1927 года дома отдыха исполкома Северо-Кавказского Совета народных депутатов, который с середины октября разместился в Кисловодске по адресу: Горный переулок, дом 2, предположительно в бывшей национализированной даче академика М. В. Яновского. В настоящее время это двухэтажное здание с лоджиями и балконами, отремонтированное и перестроенное, сохранилось, но располагается уже по новому адресу – переулок Яновского, дом 8. Утверждение местных кисловодских краеведов в том, что данное здание в переулке Яновского принадлежало именно академику Михаилу Владимировичу Яновскому, является плохо доказуемым документально и достаточно спорным.