Книга Золотой век Венецианской республики. Завоеватели, торговцы и первые банкиры Европы - Фредерик Лейн

Главной задачей для купцов, постоянно живущих на одном месте, было наличие надежных знакомых на отдаленных рынках. Некоторые выходили из положения, создавая семейные фирмы. Один брат жил в Венеции, а другие братья – за границей. Компании такого рода были так распространены в Венеции, особенно в богатых семьях, что после смерти отца его сыновья автоматически становились компаньонами, если только не предпринимали особых шагов для раздела наследства. Примером может служить компания богатейшего жителя Венеции середины века, Федерико Корнаро, и двоих его братьев. Один брат, живший на Кипре, поставлял в Венецию специи, хлопок и другие товары Леванта; второй продавал их в Венеции, а назад посылал деньги для дальнейших закупок или отправлял промышленные товары: 1600 фунтов медных чайников для использования на сахарной плантации, приобретенной Корнаро на Кипре. В семейных фирмах все участники полностью отвечали по долгам своих компаньонов.

Довольно широкое распространение в Венеции начала XIV века получил и другой тип компании: товарищество, куда входили представители разных семей. Хотя такие товарищества считались не такими солидными, как семейная фирма, они существовали в течение нескольких лет, оговоренных контрактом, – обычно от трех до пяти. Венецианцы не образовывали крупные компании из представителей разных семей на долгий срок, как делали знаменитые флорентийские фирмы того периода, например фирмы Барди и Перуцци. Венецианская семья, которой требовалось больше капитала или больше служащих для своих предприятий, предпочитала нанять своего представителя, который получал жалованье или комиссионные, или образовывала временные товарищества, которые лучше всего называть акционерными обществами.

К самым распространенным акционерным обществам принадлежали общества откупщиков налогов; например, несколько человек вносили средства в фонд, чтобы заплатить авансом за право получать налог от продажи вина. Частым также было объединение в общий фонд для крупной покупки, в частности партии перца у египетского султана. В таком случае общая собственность могла распределяться и часто распределялась физически между участниками общества. Корабль, находившийся в совместном владении, конечно, так разделить было нельзя, однако он связывал владельцев; они делили ответственность и прибыль за срок жизни корабля.

Своего рода совместные предприятия, характерные для Венеции, появились после того, как правительство начало выставлять на аукционы галеры на определенные рейсы. Образовались компании, которые назывались галерными; они оплачивали расходы и получали грузы на тот или иной рейс. Иногда все долевые владельцы всех галер в караване образовывали общий фонд, который венецианцы называли «маона», чтобы закупить максимальное количество товара, или нужный груз, или получить дополнительную прибыль от совместной купли-продажи. Стремительные перемены во внешней торговле и судоходстве вызвали предпочтение временных совместных предприятий такого рода.

Еще одним видом временного товарищества были коллеганцы, существовавшие уже в XII веке. Контракты, по которым одна сторона предоставляла капитал, а другая – живую силу, широко применялись в XIV веке в тех отраслях, где условия еще способствовали рейсам странствующих купцов. Ярким примером коллеганцы в сочетании с совместным предприятием (акционерным обществом) служит трагедия Джованни Лоредана, который в 1338 году с пятью знатными товарищами вышел на галерах из Романии в Тану, намереваясь оттуда проследовать в Дели. После Марко Поло и его родственников многие венецианцы устремились через Центральную Азию в Китай, но поворот из Таны на восток, а затем на юг в обход Памира, через горы Гиндукуш в Индию был маршрутом сравнительно новым (см. карту 4). Перед тем Джованни Лоредан уже совершил одно путешествие в Китай и тут же снова собрался в путь. Жена и брат пытались отговорить его от новой авантюры, но он считал, что можно нажить состояние, если поехать к индийскому правителю, который славился не только жестокостью, но и щедростью по отношению к иноземным купцам. К Лоредану присоединились еще пять выходцев из знатных венецианских семей; они слили капиталы, чтобы закупить подарки, которые, как они надеялись, понравятся индийскому радже: часы и фонтан, механические диковинки. Кроме того, каждый участник закупил товаров и за свой собственный счет. Джованни приобрел флорентийские ткани, часть которых он продал по пути, чтобы оправдать расходы. Чтобы повысить свою долю в общем фонде, Джованни Лоредан взял деньги в коллеганце у своего тестя. Индийский раджа, видимо, остался доволен подношениями, так как ответил венецианцам богатыми подарками. Подарки они обменяли на жемчуг. Однако их экспедиция окончилась неудачно, так как Джованни Лоредан и еще два венецианца умерли. На обратном пути жемчуг разделили между компаньонами, но Джованни так и не сумел воспользоваться теми возможностями, о которых он мечтал. Его тесть подал в суд на опекунов малолетних сыновей Джованни, намереваясь вернуть не только свои инвестиции, но и обычную долю -3/4 от прибыли. Тесть Джованни требовал 3/4 от всех прибылей от доли Джованни, вырученной от продажи жемчуга. 1/4, которая осталась его наследникам, оказалась малым возмещением за такое рискованное путешествие.

Для поездок на сравнительно неизведанные территории коллеганца по-прежнему оставалась лучшей сделкой с точки зрения вкладчиков, потому что гарантировала тем, кто оставался дома, возмещение ущерба. За успех же предприятия отвечал странствующий купец. Он вел переговоры от своего лица, а его вознаграждение зависело от прибыли. Зато в сравнительно безопасные путешествия в хорошо известные торговые центры, такие как Константинополь или Айас, инвесторы готовы были вложить столько денег, что уже в XIII веке проницательный делец мог выбрать самого смелого вкладчика. Иногда средства брали у нескольких сторон – частично у друзей и родственников, а частично у мелких вкладчиков, незаконно раздували счета подотчетных сумм, возлагали неправомерную долю расходов на одних вкладчиков за счет других, передавали другим купцам товары, которые брались продать лично, а иногда даже не спешили явиться с отчетом и расчетами по возвращении в Венецию. В конце того же века приняли целый ряд законов, чтобы исключить подобные действия. Законы приняли либо потому, что беспечные вкладчики действительно нуждались в защите (как случилось позже, в дни фондовых бирж и Комиссии по ценным бумагам и биржам), или просто потому, что вкладчики-домоседы имели больше влияния в советах, чем странствующие купцы.

В XIV веке купцы, остававшиеся на родине, в Венеции, все чаще переходили от коллеганцы как средства инвестирования во внешнюю торговлю к нанятым посредникам-комиссионерам. Вместо доли прибыли комиссионер получал процент от оборота. Вознаграждение комиссионера не зависело от того, сколько получал тот, на кого он работал. Более того, ему и не нужно было знать, получил ли прибыль его доверитель. Он покупал и продавал от имени тех, кто присылал товары на продажу и давал поручение что-либо купить, и он обязан был действовать в соответствии с посланными ему распоряжениями.

Очевидно, Джованни Лоредан не мог отправиться в Индию как комиссионер, потому что тесть, который финансировал его экспедицию, не мог дать ему распоряжения относительно возможной купли-продажи; не мог он и предвидеть тех трудностей, с которыми столкнется его зять. Но между Константинополем и Венецией или Кипром и Венецией в XIV веке был налажен постоянный обмен письмами, и купец, живший в Венеции, был сравнительно хорошо осведомлен о ценах, поэтому он мог послать своему посреднику указания, а затем проверить его работу и понять, с выгодой ли тот действовал. Из-за того, что вознаграждение посредников зависело от объема сделок, они стремились удовлетворить доверителей и заработать себе доброе имя, чтобы ему посылали больше грузов и заказов. В коллеганце посредник получал процент от прибылей (1/4); при комиссии агенту платили процент с оборота (от 3 до 5 процентов). Если средний размер прибыли за одно предприятие составлял от 12 до 20 процентов, его награда была примерно такой же; правда, посредник имел меньше свободы действий.