Книга «Нормандия». Гибель флагмана эпохи - Алексей Широков

Американская Комиссия по торговому мореплаванию подготовила контракт на новый американский пассажирский лайнер, но предоставила эту работу не Владимиру Юркевичу, а Уильяму Фрэнсису Гиббсу. Однако разочарование Юркевича не было долгим. Вскоре у него появилась новая перспектива, возможно, даже более значительная. В докладе, который 14 декабря 1937 г. Пьер де Мальглев, крестный отец «Нормандии», и Эй. Си. Харди, эксперт по трансатлантическому судоходству, зачитали в Королевском кораблестроительном институте, говорилось о новом гигантском судне, об их видении трансатлантического лайнера будущего.

Это фантастическое судно должно было иметь длину 410 м (без учета нависающей и приподнятой носовой оконечности), мощность 400 000 л.с., шесть винтов и круизную скорость 36 уз. Как предлагали Мальглев и Харди, палубы этого невероятного судна должны быть полностью застекленными, трубы отодвинуты к бортам, все интерьеры – кондиционируемыми.

КЖТ нуждалась в таком судне, чтобы конкурировать с «Куин Элизабет». И Юркевич был уверен в том, что именно он будет проектировать его корпус. Он возвратился в Париж и вновь засел за чертёжную доску, на этот раз для того, чтобы создать детальный проект своего будущего шедевра.

Глава XII. Последний «мирный» год

Vita brevis[40].

Пока КЖТ предавалась мечтам о фантастическом компаньоне для «Нормандии», строительство второго суперсудна «Кьюнард – Уайт Стар» быстро близилось к завершению. Бейтс полагал, что оно окончательно затмит французскую конкурентку, так как станет больше и, как заверяли проектировщики, быстрее. Однако будущий успех в отдельности не удовлетворял сэра Перси, он был уверен, что «Куин Мэри» вновь завладеет «Голубой лентой». Для этого он приказал содрать предохранительную окраску с днища лайнера, чтобы облегчить его скольжение и, как он надеялся, повысить на долю узла его максимальную скорость.

Настроение на «Нормандии», несмотря ни на что, было веселым и беспечным. Хотя первоочередной задачей таких судов были челночные перевозки туристов, бизнесменов и дипломатов между Европой и Америкой, пароходные компании, желая получать доход даже в межсезонье, стали проводить зимние круизы. Уильям Мейкпис Теккерей в 1844 г. предпринял первый в истории круиз на борту лайнера «Леди Мэри Вуд» компании «Пи & Оу», взяв с собой восемнадцать рубашек и «запас русских уток»[41]. Посетив Мальту, Афины, Смирну, Константинополь, Иерусалим и Каир, он издал дневник своего путешествия – «От Корнхилла до великого Каира» (Notes of a Journey from Cornhill to Grand Cairo).

К путешествию «Нормандии» в южные воды готовились несколько месяцев. Марсель Кастьено, помощник морского суперинтенданта КЖТ, пролетел на самолете более 10 000 миль, рассчитывая маршрут. Он даже договорился с компанией «Стандард ойл» о фрахте трех дополнительных танкеров для пополнения запасов горючего во время различных остановок в пути.

Отплытие «Нормандии» из Нью-Йорка планировалось на 5 февраля. 7 февраля она прибывала в Нассау, 9-го – в Тринидад. Отсюда она отправится в Рио, где ошвартуется на пять дней, пока пассажиры будут участвовать в автомобильных экскурсиях, подниматься на фуникулерах на самую вершину холма Корковадо и взлетать на подвесной канатной дороге на вершину Пан-ди-Асукар («Сахарной головы»). 24 февраля лайнер остановится в Фор-де-Франс на Мартинике и прибудет в нью-йоркский карантин 27-го.

Первый большой тур «Нормандии» проводился туристским агентством «Реймонд – Уиткоум», которое зафрахтовало судно за 750 000 долл. «Реймонд – Уиткоум» и КЖТ договорились взять в этот круиз не более тысячи пассажиров, – раньше ни один лайнер не возил на южноамериканский пикник такое количество туристов.

Это была непобедимая комбинация: очарование «Нормандии», новизна поездки (для того времени) и рекламный талант КЖТ. Круиз был полностью распродан за пару недель после объявления о нем, хотя стоимость намного превышала привычные тарифы.

Номера «Трувиль» и «Довиль», к примеру, стоили по 9970 долл. каждый, если их занимали восемь человек. Средние по классу внешние каюты первого класса стоили по 2700 долл., а наиболее дешевые каюты туристского класса на двоих – по 790 долл.

Для южноамериканского круиза на борт «Нормандии» погрузили 2 т икры, 171 л французского шампанского, 269 т продовольствия, взятого в Нью-Йорке, тонны свежих овощей, рыбы и фруктов, загружавшиеся на каждой ее остановке, а также 15 т масла.

По чьей-то ошибке в заказе на поставку омаров килограммы превратилась в центнеры (возможно, омары вообще не существовали в таком количестве!). Как рассказывает Джон Макстоун-Грэм в своей книге (The North Atlantic Run: The Only Way to Cross), «чтобы исполнить этот фундаментальный заказ, комиссариатом “Френч Лайн” были мобилизованы все поставщики рыбы». Повара пытались отказаться от излишка, но, увы. С огромным трудом обеспечив такое неслыханное количество, поставщики вовсе не стремились забрать их назад. Пока «Нормандия» совершала круиз по Карибам и вдоль южноамериканского побережья, ее пассажирам пришлось поглотить столько омаров, сколько им хватило бы на всю оставшуюся жизнь. Тем не менее часть омаров пришлось выбросить за борт.

Чтобы расширить спектр развлечений пассажиров во время круиза, КЖТ наняла лектора, двух наставников по игре в бридж, двух балетмейстеров из лучшей нью-йоркской студии, нескольких театральных танцоров и певцов из популярных концертных и радиопрограмм.

Хотя в рекламном буклете южноамериканский тур «Нормандии» описывался как тропическая сказка, путешествие с самого начала было омрачено. 6 февраля, на следующий после отплытия день, судовому врачу Боеку и оказавшемуся среди пассажиров американскому хирургу пришлось сделать операцию по удалению аппендицита одной из пассажирок. Это была первая хирургическая операция на борту лайнера. На другой день внезапно умер один из младших механиков. 11 февраля пришлось сделать еще одну операцию по удалению аппендицита, которая закончилась сепсисом. Требовалось переливание крови, и донором стал один из помощников эконома.

Прибытие в Рио прошло мрачновато – погода была дождливой и серой. Густой туман почти полностью скрывал прекрасный вид на бухту, а «Сахарную голову» было едва видно. Но когда погода наладилась, веселье на борту и побережье развернулось в полную силу. Всю последнюю ночь напролёт перед отправлением из Рио в обратный путь пассажиры протанцевали на палубе под звёздным южноамериканским небом.

Ни разу за время круиза «Нормандия» не швартовалась. Она отдавала якорь на милю мористее, а тендеры доставляли пассажиров на берег, где они делали покупки, удовлетворяли аппетит, осматривали достопримечательности и наслаждались романтикой тропиков. А «Нормандия» на это время становилась таким же незабываемым зрелищем для аборигенов, как их таможня для пассажиров лайнера. И куда бы ни заходило судно, поглазеть на огромный лайнер являлись толпы людей: пешком, на ослах или на ветхих автомобилях.