Книга Требуются отдыхающие - Ирина Мясникова

– А где галстук? – сразу спросила Люська.

– Галстук – это уже слишком. С меня и костюма довольно.

– Зря. Вам идет.

– Люся, у меня в жизни был очень поганый период, когда я ходил в костюме и галстуке. Мне неприятно об этом периоде вспоминать, но я когда-нибудь вам о нем расскажу. С тех пор я терпеть не могу костюмы.

– Вам, Петр, действительно, идет. Особенно с вашими волосами. Понимаете, волосы и драные джинсы – это достаточно тривиальный образ. А вот хороший дорогой костюм в сочетании с вашими волосами превращает вас в некую загадку. Во всяком случае, для женщины. Женщины очень любопытны, как кошки, и любят всяческие загадки.

При этих Люськиных словах Петюнечка внимательно посмотрел на нее, но говорить ничего не стал.

Этот автомобиль Сергеева в отличие от Мазерати своими размерами и большими окнами был похож на павильон «Соки-Воды» или автолавку. Хорошо, что кроме Люськи с Петром там находился еще и водитель с внешностью громилы, иначе в такой огромной машине Люська, привыкшая к маленьким спортивным автомобилям, боялась бы потеряться. Наконец, они приехали к филармонии, встали у входа прямо посередине дороги, включив аварийные огни, и Петр пошел ловить Люську на выходе из машины. Такое важное дело он водителю не доверил. Естественно, что в узком платье, да на шпильках спуститься с высокой ступеньки автомобиля было еще труднее, чем туда залезть. Оставалось только спрыгнуть. И если Люськину куртку Петр в свое время не поймал, то Люську он замечательным образом словил, да еще и подержал в руках минуту-другую. Люська смутилась, Сергеев, похоже, тоже был слегка смущен.

В филармонии Люське понравилось. Конечно, концерт был просто замечательный, но больше всего ей понравилось, что на них с Петром все обращали внимание. И это внимание было не просто таким, каким люди смотрят на клоунов. Нет, внимание было очень почтительным. После концерта Петр предложил заехать куда-нибудь выпить вина. Люська попыталась было отказаться, сославшись, что ей назавтра на работу. Это он, как хозяин, может себе позволить являться в Альбатрос, когда захочется, а ей надо быть к десяти. Вот вернется Федоров, она перейдет обратно в финансисты и будет тоже посещать Альбатрос по свободному графику.

– И, вообще, Петр, не вы ли недавно еще требовали, чтобы руководство работало в Альбатросе в круглосуточном режиме? – язвительно поинтересовалась она у Сергеева. И тут он выдал такое, после чего Люська уже не стала отказываться пойти в бар выпить вина. Да какого там вина! Тут в пору пить чего-нибудь покрепче.

– Я, Люся, решил продавать свои акции.

– Опаньки! Поехали, где тут по близости наливают? Такое дело без поллитры не уразуметь.

Они расположились в небольшом баре на Итальянской улице. Сергеев заказал им коньяка, и Люська приготовилась слушать. Однако Петюнечка помалкивал и потихонечку пил свой коньяк.

– Ну? – спросила его Люська.

– Чего ну? Хочу акции свои Семе продать. Если удастся, то целый пакет. У него тогда будет шестьдесят процентов, и он станет настоящим полноценным хозяином Альбатроса.

– А от чего это зависит?

– Что?

– Целый или не целый?

– Не от меня.

– Понятно, – сказала Люська, хотя ей было совершенно не понятно. Ничегошеньки!

– Петь, а почему вы вдруг решили такое отчебучить?

– Это не вдруг. Это давно. Ну, и потом вы же мне сказали, что не будете амуры крутить с коллегой по работе.

– Так это, оказывается, из-за меня все! Вон оно что! А я, знаете ли, так сразу и подумала. Ну, из-за кого ж еще Петр Васильевич Сергеев будет свои тридцать пять процентов акций продавать! Знамо дело из-за Закревской Люси. Она во всем виноватая.

Сергеев улыбнулся и взял Люську за руку.

– Люся, я пока вам ничего толком объяснить не могу, но обязательно это сделаю. Со временем. Но поверьте! Альбатрос наш у меня давно в печенках сидит. А, кроме того, разве не вы «Девятый вал» у меня в зале заседаний над креслом присобачили? Вы же спите и видите, когда меня этой волной смоет на хрен.

Люська внимательно посмотрела Сергееву в глаза. Получается, что он ее сразу раскусил вместе с феншуем. Не так-то прост этот Петюнечка, как выглядит. Она тяжело вздохнула и решила сказать ему правду. Правду о том, что это раньше она думала, что он полный придурок, а сейчас вовсе наоборот, думает, что он очень даже неплохой парень.

– Кругом выходит, опять Закревская виновата! Петя, я «Девятый вал» там присобачила еще тогда, когда не знала, что вы нормальный человек. Вы ж на людях иногда ведете себя совершенно странным образом.

– Вынужден.

– Ага! Каемкин. Мне, Петя, и без ваших объяснений все ясно и понятно. Вас этот скорпион повязал со всех сторон. Но я буду рада, если вы из-под него вывернетесь, пускай даже путем продажи ваших акций. Заметьте, я не спрашиваю, что он на вас имеет.

– И не спрашивайте!

– Я и не спрашиваю!

– Вот и хорошо.

– А что?

– Не скажу. Люся, дело не во мне и не в Каемкине. Дело в Альбатросе. Он проводит определенную политику. И, надо сказать, его действия довольно успешны.

– Как это? – у Люськи от удивления глаза стали совсем круглые. Фэншуй фэншуем, а вот это уже что-то новенькое.

– Любой отель находится как бы на перекрестке огромного количества разнонаправленных энергий. Я имею в виду человеческую энергетику. И из-за этого гостиничное оборудование очень быстро изнашивается и отель становиться обшарпанным. Замечали такое?

– Видела, особенно в Турции.

– Вот-вот. Разнонаправленная человеческая энергетика является серьезным разрушителем. Особенно негативная. Альбатрос изначально был пансионатом для определенного круга людей. Их энергетика, безусловно, тоже была разнонаправленной, но все эти люди избрали себе определенную профессию. То есть, имели схожие наклонности.

– Ага! Любовь к дисциплине, например.

– Хотя бы и так. Но не только. Вы же знаете, что военно-морской флот Советского союза всегда стоял несколько особняком от остальных вооруженных сил. Там сохранились традиции прежних времен, опять же командный состав флота отличался серьезным образованием. Говоря по-простому, дураков среди командиров не держали. Это было смертельно опасно. Альбатрос к этому вектору энергии приспособился и вошел с ним в гармоничное состояние, таким образом, снизив риск собственного разрушения. Своего рода выстроил защиту своей системы от обшарпанности.

А после нашей Перестройки это гармоничное состояние Альбатроса стало со всех сторон нарушаться. Соответственно, он начал защищаться.

– Вы говорите, как будто Альбатрос живой.

– Конечно, живой! – Сергеев огляделся по сторонам, сделал страшную рожу и, понизив голос, спросил: – Про домового слыхали?

Люська зажмурилась, потом приоткрыла один глаз и попросила: