Книга Опыт Октября 1917 года. Как делают революцию - Алексей Сахнин

Впрочем, деятельность ВРК и Гарнизонного совещания объективно вела к тому, что власть Временного правительства становилась все более призрачной. 23 октября гарнизон Петропавловской крепости заявил о том, что он будет подчиняться ВРК. Фактическая военная власть в столице сосредоточилась в руках революционеров. Констатируя подавляющее превосходство противников правительства, Суханов задается вопросом: «почему не нападал и не наносил решительного удара Военно-революционный комитет?». И признавал, что «В конце концов, ответ может быть только один: из политических соображений откладывали до съезда, тянули с последним ударом до 25-го».

Несмотря на принятые и неоднократно подтвержденные решения ЦК о восстании, несмотря на беспрецедентно жесткое подавление внутрипартийной оппозиции против тактики восстания, большевики фактически ориентировались на мирный, «легальный» сценарий перехода власти. Конечно, Ленин и, вероятно, некоторые другие большевистские руководители (Сокольников, в какой-то степени, Свердлов и ряд петроградских партийных лидеров) настаивали на форсированном захвате власти. В частности, узнав об отмене казачьего крестного хода 22 октября, Ленин написал Свердлову записку «Отмена демонстрации казаков есть гигантская победа. Ура! Наступать изо всех сил и мы победим вполне в несколько дней!». Но все дело в том, что ЦК партии не собирался «наступать изо всех сил».

Еще вечером 23 октября ВРК и Петросовет ориентировались на то, что вопрос о власти будет разрешен съездом Советов. В принятой по докладу Антонова-Овсеенко резолюции, в частности, говорилось: «Петроградский Совет констатирует, что благодаря энергичной работе ВРК связь Петроградского Совета с революционным гарнизоном упрочилась, и выражает уверенность, что только дальнейшей работой в том же направлении будет обеспечена возможность свободной и беспрепятственной работы открывающегося Всероссийского съезда Советов».

Ситуация стала меняться в предрассветные часы 24 октября. И не по инициативе большевиков. Уже 23 октября, после долгих колебаний Керенский решил нанести превентивный удар. Сначала премьер вообще приказал арестовать членов ВРК. Но после дискуссий, правительство сделало чуть более осторожный шаг: было решено начать уголовное преследование членов ВРК за подстрекательство к гражданскому неповиновению и деятельность, направленную против законного правительства. Заодно было решено вновь арестовать большевиков, обвинявшихся в государственных преступлениях в июльские дни и выпущенных под залог в августе-сентябре. Правительство также отдало приказ закрыть большевистские газеты. К Зимнему дворцу стягивались курсанты военных училищ, юнкера и другие «надежные» подразделения. Командованию Северного фронта было приказано срочно отправить в столицу надежные части для подавления «бунта».

Ранним утром 24 октября отряд юнкеров захватил типографию в которой печатались «Рабочий путь» и «Солдат». Часть тиража и матрицы были уничтожены, здание было опечатано.

Большевики все время ждали начала открытой контрреволюции, пророчествовали о «второй корниловщине», организованной «бонапартистом Керенским», но нападение правительства утром 24 октября не на шутку встревожило лидеров партии. На заре Ломова и Рыкова, ночевавших в помещении партийного издательства, разбудил звонок Троцкого: «Керенский выступил. Все в Смольный» – выпалил председатель Совета.

О том, насколько серьезно отнеслись к опасности Троцкий и другие лидеры ВРК, можно судить по тексту «Предписания № 1» разосланного от имени Военно-революционного комитета во все части гарнизона и подписанный Троцким, Лазимиром, Свердловым, Антоновым-Овсеенко, Подвойским и Лашевичем: «Петроградскому Совету грозит прямая опасность, ночью контрреволюционные заговорщики попытались вызвать из окрестностей юнкеров и ударные батальоны в Петроград. Газета «Солдат» и «Рабочий путь» закрыты. Настоящим предписывается привести полк в боевую готовность. Ждите дальнейших распоряжений. Всякое промедление и замешательство будет рассматриваться как измена революции».

Утром в Смольном собралось 11 членов ЦК: Свердлов, Троцкий, Дзержинский, Ногин, Милютин, Урицкий, Ломов, Иоффе, Бубнов, впервые принимавший участие в заседании ЦК Ян Берзин и … Каменев, об отставке которого никто, разумеется, просто не вспоминал. Каменев рассказал о переговорах ВРК со штабом Петроградского военного округа, а также о переговорах с ЦИК, на которых большевики и левые эсеры пообещали признать военную власть штаба в обмен на гарантии безопасности для левых. Теперь, по словам Каменева, эти договоренности «нарушены закрытием «Рабочего пути», поэтому разрыв с ЦИК должен произойти именно на этой почве». Таким образом, даже такие последовательные противники тактики восстания, как Каменев (даже после конфликта с Лениным, он отстаивал свою точку зрения, например 22 октября на митингах в день Петросовета) вынуждены были признать необходимость вооруженной борьбы с перешедшим в наступление правительством.

ЦК решил немедленно отправить вооруженную охрану в типографию и обеспечить возобновление выпуска партийной прессы. Верные ВРК солдаты уже около 9 утра очистили типографию от юнкеров и возобновили печать газет.

Осознав неизбежность вооруженной борьбы, ЦК обсудил такие вопросы как переговоры с железнодорожными и почтово-телеграфными служащими, лояльными старому ЦИК, а также с левыми эсерами относительно борьбы с наступлением правительства; Милютину поручили организовать в Питере продовольственное дело, т. е. подготовиться на случай, если обеспечение столицы продуктами ляжет на плечи советских властей; Свердлов должен был отслеживать шаги правительства, а Троцкий убедил собравшихся подготовить запасной штаб в Петропавловской крепости на случай «разгрома Смольного». Но вопрос о немедленном свержении правительства даже не был поставлен. Военные действия начинались помимо воли центрального руководства большевистской партии, которое лишь реагировало на них в рамках оборонительной тактики.

В отличие от ЦК, Петербургский комитет, собравшись впервые с 15 октября, призвал к «безотлагательной подготовке» восстания. Собрание «активных работников Петроградской организации» партии приняло резолюцию следующего содержания: «ПК считает необходимой задачей всех сил революции немедленное свержение правительства и передачу власти Советам рабочих и солдатских депутатов как в центре, так и на местах. Для выполнения этой задачи ПК считает необходимым перейти в наступление всей организованной силой революции, без малейшего промедления, не дожидаясь, пока активность контрреволюции уменьшит шансы нашей победы». Но этот подход не был господствующим. ЦК придерживался своей прежней тактики. Однако бурно развивавшиеся события заставили партийных лидеров признать разногласия, которые замалчивались в течение двух недель. В 2 часа дня состоялось заседание большевистской фракции съезда Советов, в котором участвовали делегаты, уже успевшие приехать в Питер. На нем выступали Сталин и Троцкий.

Сталин вводил приезжих в курс дела, рассказывая о переговорах ВРК со штабом округа, с представителями ЦИК и ПСР. Говоря о нападении правительства и о реакции на него ВРК и партии, Сталин признал: «В Военно-революционном комитете два течения: 1) немедленное восстание; 2) сосредоточить сначала силы. ЦК РСДРП присоединился ко второму». Точно такой же подход нашел отражение в передовице «Рабочего пути», написанной Сталиным. Будущий вождь народов призывал читателей «встать всем поголовно», «выбирать делегации» и требовать от съезда Советов замены империалистического правительства Керенского «правительством рабочих и крестьян».