Книга Звездочки в траве - Анжелина Войниконис

– Остановись, Игуш! Вернись, пока не поздно! – крикнул старик ему вслед.

– Не беспокойтесь, – обернулся кобольд в последний раз и улыбнулся. – Со мной ничего не случится.

Махнув рукой, он исчез в зарослях кустарника, заслонявшего собой вход в пещеру.

На некоторое время в пещере воцарилось тягостное молчание. Тревога мурров передалась и Тому с Катариной. Им казалось, что они никогда уже больше не увидят Игуша. Особенно переживала Моурри. Она с тоской глядела на то место, где только что исчез кобольд.

Старик был очень сердит.

– Что это за такое личное дело, из-за которого он не дорожит своей шкурой, – ворчал он, запихивая в рюкзаки детей куски сушёной рыбы. – Забыл, наверное, что Уморт обещал её содрать с него живьём.

Когда дорожные мешки были собраны, солнце уже почти совсем зашло за гору (в гористых Умортовых владениях темнело быстро).

– Смотрите, – напутствовал старик детей, – если вдруг разойдётесь с Тоурри, то… муррам можете довериться любому, кобольдам – на свой риск, от троллей же держитесь подальше.

Выведши троих путников на тропинку, старик долго махал им вслед. Затем неторопливо вернулся в пещеру. И тут только заметил, что Моурри нет.

Её не было ни в пещере, нигде в окрестностях.

Сердце деда тревожно сжалось. Он вспомнил, как грустно смотрела Моурри на уходящего кобольда, и всё понял. Опрометью выбежал он из пещеры и кинулся на Смотровой холмик, откуда хорошо просматривались пути, ведущие к замку.

Так и есть: чёрная фигурка с ушками торчком уже подходила к самым воротам замка.

"Глупое дитя…" – бормотал старик, кубарем скатываясь с холма. И, не обращая внимания на ушибы и застрявшие в шерсти колючки, помчался к замку.

* * *

В просторной замковой зале царила полутьма. По углам в разных позах замерли тёмные фигуры. Пламя редких свечей отбрасывало на их хрустальную поверхность зловещие отблики, отчего фигуры казались живыми.

Вот – гном, поймавший в сети рыбину и радующийся своей удаче. Там – эльфина, склонившаяся в полёте над водой, чтобы зачерпнуть в пригоршню воды. Все фигуры застыли в движении. Прозрачный хрусталь подхватил и остановил мгновение навсегда.

Игуш остановился перед статуей кобольда, занёсшего над головой меч. Сердце застучало сильнее. На него смотрело лицо из далёкого детства. В глазах у хрустальной фигуры не было страха, только горячее желание уничтожить того, кто стоял перед ним в тот злосчастный миг.

На кого он замахнулся, было ясно – на ваятеля хрустальных статуй. Игуш только не совсем понимал, зачем. Ведь всякий знает, что волшебника убить невозможно. Вероятнее всего, кобольд просто защищался.

Не в силах оторвать взора от так хорошо знакомого лица, Игуш стоял, задумавшись, уже долго.

Внезапно чуткие уши кобольда уловили лёгкий скрип в тёмном углу залы. Тихо хлопнула дверь – и снова тишина. Игуш сделал несколько порывистых шагов по направлению к звуку… и остановился.

Перед ним стоял Уморт.

Какое-то время маг и кобольд, не двигаясь, смотрели друг на друга. Пронзительный взгляд чёрных глаз перекрестился с не менее пронзительным – прозрачно-голубых.

Наконец губы волшебника дрогнули в насмешливой улыбке.

– А я знал, что ты вернёшься, – сказал он и рассмеялся. – И именно в эту залу. Куда же ты денешься, такой упрямый и смелый? Ты знаешь, что стоит мне пошевельнуть мизинцем – и ты станешь таким же хрустальным, как все эти статуи вокруг? В какой позе тебя увековечить? В позе героя? Или лучше поставим на колени?.. Иди, вставай рядом со своим братцем! – ткнул он в статую кобольда с мечом.

– Я ничего не знаю, Уморт, – спокойно ответил Игуш. – Ты можешь превратить меня во что хочешь. Но до скрипки тебе уже не добраться.

– А я и не собирался превращать тебя в статую, – улыбнулся маг. – Это слишком большая честь для тебя. Мы с тобой сейчас займёмся одним очень увлекательным делом…

Уморт повернулся к двери и хлопнул в ладоши.

Дверь отворилась и два могучих тролля втащили в залу двух мурров – со связанными лапами в белых «перчатках». Сердце Игуша дрогнуло.

Старик-мурр глядел невозмутимо. Моурри испуганно оглядывалась.

– Ну вот, – потёр руки Уморт, – этим пушистым мохнатикам мы с тобой сейчас будем резать хвосты. С кого начнём?

Беспощадной рукой он подтащил к себе маленькую Моурри и перехватил её за хвост. Котёнок дико завизжал.

Игуш сильно побледнел.

– Что, я правильно выбрал? – усмехнулся Уморт.

– Чего ты добиваешься от меня? – глухо произнёс кобольд.

– Скрипку – назад! – ледяным голосом ответил маг. – И мальчика. Непременно мальчика. С его талантом он просто не имеет права жить в Цауберляндии. Ты знаешь, я бы даже с удовольствием отправил его обратно в родительский дом. Но никак не могу! – рассмеялся он, разведя руками. – Не я его уменьшал в размерах.

Наступила тишина.

– Ну, я вижу, ты согласен, – проговорил, наконец, волшебник. – Мурров – в темницу, – приказал он троллям. – Хотя котёнка я, пожалуй, оставлю при себе. Будет жить у меня, пока ты будешь добывать скрипку обратно (по возможности, так же быстро и ловко, как стащил её отсюда).

Тролли протянули к пушистым пленникам свои волосатые лапы. Уморт довольно улыбнулся.

И улыбался так же довольно и дальше, замерев на месте. Точно так же застыли и тролли, продолжая протягивать к пленникам лапы. Воздух замерцал синим светом, стремительно сгущаясь вокруг волшебника и его стражей.

* * *

Волшебству мурров было далеко до могучей силы чёрного мага. То, что сейчас им удалось сделать, потребовало всех их сил и не могло продолжаться долго.

Осознав, что произошло, Игуш со всей быстротой, какой мог, перерубил верёвки на лапах у мурров. Освободившиеся пленники кинулись вон.

Стража у дверей была обездвижена подобным же образом.

Этой ночью замок охранялся на удивление тщательно. Усиленные караулы стояли не только у ворот, но и повсюду – у каждой двери. Однако, едва только лёгкие тени мурров появлялись в поле зрения троллей, те тут же впадали в глубокую задумчивость. Беглецы легко проскальзывали мимо длинных верениц троллей, не встречая ни малейших препятствий. В узких ночных коридорах и необъятных залах шаги беглецов отдавались гулким эхом.

Ползамка осталось уже позади, когда до ушей их стал долетать еле уловимый отдалённый шум: обездвиженные тролли начинали потихоньку оживать.

Времени терять было нельзя. А силы у мурров уже были на исходе. Игуш тащил за руку задыхавшуюся от усталости Моурри. Старик поспевал сам, но видно было, что он держится на последнем дыхании.

Вот зала с чучелами двух волков. Отсюда до выхода ещё очень далеко. Крики и топот на верхних этажах и за спиной становились всё громче.